Читать онлайн «Запретный город Готхэн». Страница 11

Конан покачал головой, задаваясь вопросом, как объяснить молодому человеку, который ничего не знал о мире, лежащем за горами, знание его языка.

— Мои предки были соседями людей Гормлайта, — наконец произнес он. — Так что многие из моих людей говорят на их языке.

Они подошли к строениям с каменными крышами, что виднелись сквозь деревья и Конан понял, что место, которое Сидрик называет «деревней», было скорее городом, окруженным крепостной стеной. Здесь повсюду была настолько очевидна работа давно умерших архитекторов, что Конан почувствовал себя, словно человек, попавший в прошлые и забытые эпохи.

Вне стен, люди обрабатывали эту скудную землю, используя примитивные инструменты, пасли овец и крупный рогатый скот. Несколько лошадей щипало траву вдоль берега ручья, который вился через долину. Все мужчины, так же, как и Сидрик, были очень высокими и светловолосыми. Они оставили свои занятия и с удивлением побежали посмотреть на черноволосого незнакомца, настороженно, пока Сидрик не кивнул им ободряюще.

— Это впервые в течение многих столетий, когда кто-то, кроме пленников или купцов попал в долину, — пояснил Сидрик Конану. — Не говори, пока я не дам тебе знак. Я хочу удивить людей, твоими знаниями нашей речи. Клянусь прародителем Гормлайтом, они будут смотреть с открытым ртом, когда чужестранец заговорит с ними на их языке!

Ворота в оборонительной стены была открыты, но Конан замел, что и сама стена находится в очень плохом состоянии. Сидрик отметил, что стражник, охраняющий этот узкий проход был достаточной защитой, ведь ни один враг никогда не пробирался в город. Они прошли через ворота и вошли на широкую, вымощенную улицу, где большие светловолосые люди в туниках — мужчины, женщины и дети суетились, занимаясь своей работой, как это делали тысячи лет назад, посреди строений, которые являлись точными копиями зданий древней Атлантиды.

Вокруг них быстро собрались толпа, но Сидрик, разрываемый от радости и чувства собственной важности, не дал им удовлетворить их любопытство. Он направился прямо к большому зданию, расположенному недалеко от центра города, поднялся по широкой лестнице и вошел в большую комнату, где за маленьким столиком сидело, играя в кости, несколько человек, одетых более богато, чем обычные жители города. Толпа вошла за ними и с вожделением столпилась у двери. Вожди остановили игру и один из них, гигант властного вида спросил:

— Что ты хочешь, Сидрик? Кто этот чужеземец?

— Друг Мантталуса, о, Малаглин, король Долины Гормлайта, — сказал Сидрик. — Он знает речь Гормлайта!

— Что это за ложь? — спросил язвительно гигант.

— Пусть они послушают, брат, — сказал торжественно Сидрик.

— Я пришел с миром, — заговорил северянин на древнем языке. — Меня называют Конан, и я не гирканец.

Ропот удивления пробежал по толпе, а Малаглин коснулся пальцем подбородка и посмотрел с подозрением. Это был высокий крепко сложенный человек, гладко выбритый, как и его соплеменники, с красивым, но мрачным лицом.

Он жадно выслушал рассказ Сидрика об обстоятельствах, при которых тот встретил Конана, и когда дошло до того, как киммериец поднял придавивший Сидрика камень, Малаглин нахмурился и невольно напряг мощные мышцы.

Казалось, он недоволен вниманию, с каким его люди так открыто принимали эту историю. По-видимому, эти потомки атлетов с таким же вниманием относились к физическому совершенству, как и их древние предки, и Малаглин весьма был тщеславен в том, что касалось его силы.

— Как же он смог поднять такой камень? — прервал Сидрика король.

— Булыжник не был слишком большим. Он достигал моей талии. Этот человек силен, несмотря на его рост, король, — сказал Сидрик. — Вот синяк на моей ноге, что доказывает мою правоту. Он поднял камень, который я не смог сдвинуть, и прошел Путем Орлов, воспользоваться которым осмелились бы лишь немногие из жителей Мантталуса. Он пришел издалека, сражаясь с врагами, а теперь должен поесть и отдохнуть.

— Убедитесь в том, чтобы ему все было предоставлено, — надменно сказал Малаглин, снова возвращаясь к игре в кости. — Но если он гирканский шпион, ты ответишь за это головой.

— Я с радостью поручусь головой за его честность, король! — гордо ответил Сидрик. Затем, положив руку на плечо Конана, он тихо добавил: — Идем, мой друг. У Малаглина отсутствует терпение и манеры не самые изысканные. Не обращай на него внимания. Я отведу тебя в дом моего отца.

Когда они проталкивались сквозь толпу, взгляд Конана посреди открытых лиц местных светловолосых обитателей выявил и чужую здесь, узкую и смуглую физиономию с черными глазами, с жадностью глядевшими на киммерийца.

Человеком этим был мужчина с дорожным мешком на спине. Когда тот понял, что был замечен, то усмехнулся и покачал головой. В этом жесте было что-то знакомое.

— Кто этот человек? — спросил Конан.

— Это Ахеб, гирканская собака, которую мы впустили в долину со всякими безделушками и зеркальцами, а также со всеми этими украшениями, которые так любят наши женщины. Мы обмениваем их на руду, вина и кожи.

Теперь Конан вспомнил этого человека, его хитрое лицо, который крутился около Хорбулы и подозревался в контрабанде оружия через горы в Меру. Когда варвар повернулся и посмотрел назад, темное лицо уже исчезло в толпе. Но, не было никаких оснований опасаться этого Ахеба, даже если тот и узнал Конана.

Гирканец не мог знать о бумагах, которые нес с собой киммериец. Конан чувствовал, что люди Мантталуса относятся дружелюбно к другу Сидрика, хотя молодой человек, конечно, и ударил по ревнивому тщеславию Малаглина, превознося силу Конана.

Сидрик повел Конана вниз по улице к большому каменному зданию, окруженному колоннами портика, где он гордо представил своего друга отцу, старику по имени Амлафф и матери, высокой и гордой женщине пожилого возраста. Жители, по-видимому, здесь не прятали своих женщин, так как гирканцы. Конан познакомился и с сестрой Сидрика, крепкой светловолосой красоткой, и с его младшим братом. Киммериец едва сдержал улыбку при мысли о том, в какой невероятной ситуации он оказался, встретившись с семьей, жившей, как будто тысячу лет назад. Эти люди, безусловно, не были варварами. Хотя их культурное развитие было ниже, чем у их предков, но они все еще были гораздо более цивилизованными, чем их дикие соседи.

Их интерес к гостю был подлинным, но никто, кроме Сидрика не проявлял большой заинтересованности о мире, простирающемся за пределами их долины.

Вскоре молодой человек привел Конана во внутреннюю комнату, где поставил перед ним еду и вино. Киммериец ел и пил за троих, вдруг осознав все эти дни своего вынужденного поста, предшествовавшие его нынешнему пиру. Пока киммериец ел, Сидрик разговаривал с ним, однако, не упоминая о людях, которые преследовали Конана. Видимо, он посчитал их гирканцами из близлежащих холмов, враждебность которых вошла в поговорку. Конан понял, что никто из жителей не Мантталуса рисковал уходить дальше, чем на день пути из долины.