Читать онлайн «Глаз Эрлика». Страница 19

— Ты живой! Объясни! — Песчаная нежить бушевала у него в мозгу. Ее слова прозвучали и приказом, и настойчивой мольбой одновременно.

— Я из… не из этих мест. Я из Киммерии — страны далекой-предалекой.

— Так ты не то проклятое чудовище Хизарр Зул?

— Нет! — проревел Конан. — Именно он-то и забрал мою душу!

И хотя говорить с грудой песка было, вероятно, безумием, невзирая на то, что сейчас она походила на высокий серый труп, весь шевелящийся как от беспокойно кормящихся личинок, варвар заговорил-таки с ним, решив схитрить. Его гордость и кодекс чести требовали искренности и не потерпели бы несдержанной клятвы… но… Это… существо искало Хизарра Зула… и ненавидело его…

— Высокородный наниматель послал меня в погоню за Хизарром Зулом, ибо он как раз сейчас скачет как одержимый в Замбулу, похитив наши души и мощный магический амулет. И только я могу остановить его…

Призрак застенал и, казалось, поуменьшился в размерах. Он держался на том же расстоянии и глухим голосом, исходящим со скрежетом из разинутого черного рта в сформированном из песка теле… объяснил:

— Проклятый Хизарр! Скачет словно одержимый, да? Он и впрямь должен быть таким, он и его черное сердце и еще более черная вероломная душа! Слушай же, пришелец из Киммерии. Выслушай меня, того, в ком ты видишь чудовище! Я тень брата Хизарра. Я тот, кто был Тозией Зулом! Хизарр убил меня и обрек на это существование, приковав к месту моей смерти! Внемли же, пришелец из Киммерии, повести о вероломстве и рассказу о том, как меня убили.

Конан решил, что создание из песка безумно, и не без причины. Киммериец знал, что ему придется выслушать его историю, так как он находился в его власти. Возможно, чудовище расскажет, как его можно одолеть или как можно быстро убить Хизарра Зула. Конан успокоился, приготовившись выслушать повесть, которую, как он понял, песчаному созданию просто требовалось рассказать.

— Никто другой не слышал эту повесть, киммериец. Внимай же. Мы с братом вместе изучали древние знания и тайные учения давно умерших магов, начал рассказ скрежещущий глухой голос. — Мы узнали тайны, неведомые людям, демоническую премудрость о тех бесформенных ужасах, что таятся в самых далеких землях, во тьме между мирами, в вечно движущихся песках раскаленных пустынь и в темных пещерах, куда не забредают люди. Мы овладели воплощенными и экзотическими сведениями и в своей суетной гордыне возмечтали о власти. Что там еще желать? Ведь богатыми мы уже были. И поэтому мы решили захватить власть, но наш замысел раскрыли, как я позже выяснил, из-за брата, не умевшего держать язык за зубами! Хан Замбулы узнал о нашем заговоре против него с целью захватить власть, и за нами явились стражники. О, они были правы! Намерения наши были беззаконными, и в своем плотно затворенном доме в Замбуле мы и впрямь творили мерзости. Воины явились забрать нас. Нас с братом колесовали бы, вырвали бы нам клещами ногти, а потом глаза и языки. Но меня не было дома, они явились на нашу улицу вместе с маленьким кудесником, защищавшим их, — мелким колдунишкой, только и умевшим что плести чары защиты и соблазна. Я мог бы тогда сбежать! А вместо этого, заметив врагов, рискнул жизнью и как можно быстрей понесся по улице, влетел в наши тайные покои, чтобы предупредить моего брата Хизарра. Ах, если бы я тогда бежал без него! Мы бешено трудились, набивая дорожные тюки самыми ценными из наших самоцветов и жемчугов, ибо деньги свои мы вкладывали в них, а не в землю или груды монет. Мы пытались упаковать свои колдовские принадлежности и книги с магическими знаниями, накопления пятнадцати лет кропотливого труда, когда в дверь замолотили стражники хана. Мы могли бежать в чем были и со своим богатством. И все же мы, само собой, ругались и осыпали злобными проклятиями хана и его стражников, ибо оставленные нами сокровища не имели цены — знания, предметы и приготовления, каких не купишь ни за какие деньги, а все, что мы захватили с собой, и было обыкновенным богатством. Побрякушки, какие можно купить…К тому времени мы уже проводили эксперименты удаляя из тел людей души… Теперь-то он научился делать это, не так ли?

— Да, — подтвердил сквозь зубы Конан.

— Значит, он близок к невероятной власти. С такими знаниями, с такими способностями все прочее становится мелким и несущественным, за исключением власти… Да, теперь, после десяти лет смерти, я говорю это слово: власти, накопленной вымогательством. Вообрази, чего только не заплатит человек, чтобы вновь обрести самую свою душу! Вообрази, что он сделает, если она окажется в руках другого!

"Мне незачем воображать, — зло подумал киммериец. — Я и так знаю. Переходи же к сути, ты, живое чудовище еще хуже, чем Хизарр Зул!"

— Вначале власть над воинами из городской стражи, а затем над их начальниками, над советниками и женами правителей — и в конечном итоге над самими правителями! Ибо наверняка есть способ, сказал мой брат, мой блестящий брат Хизарр с выпученными глазами, сверкающими, словно черные звезды, есть способ извлечь души людей из какой-то их очень личной собственности. Так мы и собирались поступить. Мы могли получить власть над всей Замбулой, а потом над всем Тураном, над… Но мы бежали в ночь, как собаки… Беглецы… Нам повезло — мы наткнулись на караван под конец следующего дня. Караванщики нас не знали, и мы присоединились к ним, дав караван-баши не более шести из десяти имевшихся у нас иранистанских лазуритов, — он думал, это все наше богатство! Да мы могли бы купить весь караван этого толстого дурака! Мы с Хизарром отправились с ними на север, скорбя о своей потере, клянясь начать все заново, клянясь отомстить хану Замбулы… за то, что он оборонялся и защищался от нас! Я показал брату те немногие свитки, какие захватил с собой, — страницу из самой Книги Скелоса! И он скорбел, говоря, что в спешке не увез ничего полезного. И мы ехали на север, находясь с братом в хвосте каравана, как обычные приставшие в пути… В ночь, когда мы подъехали к горам, называемым Драконьими, я обнаружил, что на самом-то деле Хизарр увез кое-какие записки… Он солгал мне! Он намеренно скрыл их от меня — от меня, своего брата, который столько лет был его наставником, а потом напарником, от меня, который разрешил этой гадине стать моим напарником. Ибо Хизарр — мой младший брат, и это я был гением и основателем в наших… предприятиях. Без меня он был бы ничем, ничем! И не думал я в своем жадном интересе к этим исследованиям и нашей будущей деятельности, какими были на самом деле наши отношения… Он ненавидел меня! Он негодовал из-за моих лет, моего старшинства и превосходства в знаниях! Трижды проклятый гад! И в ту ночь я обнаружил это и высказал ему свои обвинения. Мы заспорили, и все вышло наружу. Его негодование и его ненависть ко мне! На этой потрясающей ноте мы расстались, оба в гневе, и, уходя, я принял определенные меры предосторожности: съел определенные травы и произнес определенные слова, так как нервничал, подозревал самое худшее и стремился не дать себя убить… Как видишь, я потерпел неудачу. Той же ночью — или скорее утром, ибо уже занималась заря, — мой хитроумный братец умертвил-таки меня, а потом выжег мне глаза добела раскаленными монетами. Меня оставили здесь! А караван ушел дальше. Я умер… но все то время даже не потерял сознания! Ах, мои травы и мои чары успешно защитили меня, ибо я был и мертвым, и живым. Ах, что за мука! Миллион раз за все эти истекшие годы… Сколько же прошло лет, пришелец, человек из Киммерии?