Читать онлайн «Истинно арийский попаданец». Страница 65

Такие изменения невозможно провести в экстренном порядке, для этого нужны годы — коммунисты, играя на финском покерном столе армией старого типа, уже тогда, в глубоком секрете, устремив жадный взгляд на запад, готовили свой фальшивый козырь, угрожая всему цивилизованному миру.

… Значит, вы считаете, что изменения в русской армии начались как минимум в 1938-39 годах!?

Да мой фюрер, причем эти изменения начались одновременно с целенаправленной волной дезинформации, которую начала получать наша разведка по новым типам русских вооружений.

Вспомните фотографии, полученные из России и доклад разведки по сверх тяжелым танкам — прошедшие полтора месяца боев показали, что их, скорее всего не существует в природе, но, зато, нам пришлось противодействовать огромному количеству легкой русской техники, модернизированной именно под высокомобильный тип войны, и действия "малых тактических групп".

Причем, если бронетехника и артиллерия, это только модернизация морально устаревших машин и, во многих случаях, по результатам допроса пленных, даже просто переделка в полевых условиях устаревшей и изношенной техники — то высочайший уровень организации связи и технический уровень радио устройств, во многом превосходящий реальные потребности обслуживаемых ими войск вызывает недоумение.

… Вы считаете, что русская армия не имеет современной техники, тогда чем вы объясните такой высокий уровень наших потерь в авиации и броне технике!?

Да, русские используют старые типы легких танков и самолеты, на базе устаревшего еще в испанскую войну И16, просто крайне модернизированных и доработанных под очень узкий круг, заранее им известных задач.

Единственный ранее неизвестный нам тип вооружений это безоткатные минометы различных типов, имеющие общую конструктивную схему, и широкое применение пневматики в автоматических минометах и танковых орудиях, нигде в мире ранее не использовавшееся.

По заключениям военных специалистов, создается впечатление, что вся новая для нас техника создавалась в одном месте и в пределах единой стратегической концепции.

То, что Русская промышленность, не смогла разработать, или, по крайней мере, начать выпускать новые виды техники, а ограничилась только целевой модернизацией старых образцов, говорит как раз о том, что она напрягала все силы, что бы выполнить конкретную, в спешке поставленную руководством задачу.

Несколько особняком в этом ряду стоят захваченные нами радиоустройства, несмотря на применяемые в них системы самоуничтожения, нам удалось получить достаточно материала для анализа. Радиоспециалисты озадачены — многие применяемые там технические решения стоят на много выше обще мирового уровня в этой области, что отсталой русской радиопромышленности совсем не свойственно.

Гитлер кивнул — да, я читал заключение специалистов "телефункен" об этих устройствах, они считают, что эти приборы опережают современный уровень, даже немецкой радио промышленности, как минимум, на десятилетие и их появление в России, традиционно, до последних лет, пытавшейся купить наши лицензии и технологии ничем не объяснимо.

Господин Кейтель, меня очень насторожили ваши слова о применении русской стратегической авиацией нового типа боеприпасов в Румынии.

С чем, по мнению специалистов, мы столкнулись?

Как я уже отмечал в своем докладе, специалисты еще не закончили работу над этим вопросом, но, по нашему требованию, составили первичное заключение.

Что обращает на себя внимание: на месте взрыва не остаются воронки от попадания авиабомб; очень высокая температура взрыва; на месте взрыва не осталось известных нам "взрывных подписей" (термин описывающий следы от применения конкретных типов взрывчатых веществ); бомбометание велось ночью, с большой высоты и без применения осветительных устройств, причем, наблюдателями отмечалась высокая точность попаданий и чудовищная мощность каждого, отдельного взрыва.

Ударная волна и температура взрывов были настолько чудовищные, что специалисты говорят о новом типе взрывчатого вещества, близкого по своему действию к гексагену, в количестве не менее десяти тонн, для каждого отдельного боеприпаса.

Как русские самолеты, рассчитанные по нашим справочникам, на грузоподъемность до 4 тонн могли с такими бомбами достигать высоты 12000 м, то есть выше потолка наших ночных перехватчиков и осуществлять прицельное бомбометание ночью пока не понятно.

… Считаете ли вы, что такие налеты могут быть произведены на территорию Рейха.

Кейтель пожал плечами — этого нельзя исключать, хотя, как показали результаты анализа этих налетов, у них имеется очень ограниченное количество машин такого типа — за один налет было сброшено только от шести до восьми таких сверхмощных боеприпасов и такое соотношение мало менялось от налета к налету.

… Благодарю вас господин фельдмаршал за исчерпывающий доклад.

Прежде чем штаб оперативного руководства выскажет свои предположения о возможном плане развития восточной компании, нам бы хотелось услышать мнение Управления военной экономики и вооружений о состоянии нашей военной промышленности на сегодняшний день и возможных перспективах ее развития в свете новых требований восточного фронта.

Прощу вас, господин Томас.

Генерал от инфантерии Томас, которому формально подчинялось Управление военной экономики и вооружений, был в гитлеровской иерархии довольно странной фигурой, а, точнее, гвоздем в заднице многих влиятельных партийных чинов.

Будучи, несомненно, храбрым боевым офицером, начавшим свою карьеру в первую мировую войну, он, одновременно, был грамотным экономистом, считавшим серьезную организацию военной экономики не менее важной задачей, чем правильное обучение солдат и офицеров.

Он был один из немногих высокопоставленных офицеров крайне отрицательно относившейся к идеям нацистских бонз о всемирном доминировании Германии, провоцирующих, как он считал, новую мировую войну, к которой страна экономически не готова.

Разумеется, такие высказывания не делали его популярной фигурой на германском олимпе, хотя к его профессиональным высказываниям внимательно прислушивались.

Господа — начал он — многие здесь присутствующие, перед началом войны были ознакомлены с моим мнением об опасности для Германии таково развития событий.

Гитлер недовольно скривился, но промолчал.

Сейчас война идет и поздно жалеть об упущенных возможностях. Причем война идет в самом худшем для Германии варианте — блицкриг мы не смогли реализовать и страна вступила в длительную и тяжелую войну с экономикой, не полностью переведенной на военные рельсы.

Для начала я хотел бы дать обзор состояния военной экономики и вооружений на сегодняшний день.

По текущим отчетам, средняя укомплектованность пехотных дивизий составляет, несмотря на поступившее пополнение, не более 60 %; комплектность моторизованных и танковых упала, с учетом высоких не боевых потерь, до 40 %; за первые полтора месяца боев мы потеряли до восьмисот самолетов различных типов, из которых большую часть составляют ударные машины.

Для продолжения наступательных операций, а другого решения пока не предложено, нам нужно немедленно обеспечить мобилизацию контингента пригодного для службы в моторизированных частях и восстановить комплектность нашей боевой техники, хотя бы до уровня 70 %.

Даже на первом этапе, из 2,5 миллиона человек, которых мы должны, для продолжения наступления в новых условиях, призвать из резерва, это не мене 300 тысяч резервистов имеющих гражданскую специальность, связанную с техникой.

Первое, к сожалению, противоречит второму. Если мы призовем такое количество промышленных рабочих, то уже сейчас некому будет встать к станкам на предприятиях выпускающих военную продукцию.

Также, после нанесения значительного ущерба румынским нефтепромыслам, возникла серьезная проблема с поставками нефти и соответственно с поставками топлива для армии, особенно с тяжелыми сортами.

Мы не имеем достаточного резерва по запасам многих стратегических материалов. Более того, имеющиеся у нас резервы используются крайне не эффективно.

Принимая во внимание снабжение воюющей армии как первоочередную задачу, наше управления предложило мобилизационный план, для перевода экономики в режим военного положения.

Более того, я считаю, что на военное положение, должна переводиться не только экономика Германии, но и экономики оккупированных нами государств.

Для такой широкой и немедленной модернизации мы предлагаем следующие меры.

Требуется создать правительственную организацию, которая: полностью возьмет на себе координацию экономики страны, с отдачей главного приоритета военным программам; все стратегические материалы, как на территории Германии, так и на территории оккупированных стран должны быть поставлены на учет и распределятся только по решению этой организации; вся промышленность оккупированных стран, способная производить тяжелую военную технику должна быть взята под контроль, наиболее приемлемый вариант — принудительная продажа контрольного пакета акций предприятия Германии с выплатой их стоимости в течение нескольких лет; немедленное сворачивание на заводах Рейха всех производств, не имеющих военного значения.