Читать онлайн «Вижу противника !». Страница 34

Младшего лейтенанта Бабкова в это мгновение настигала другая пара ФВ-190.

- Саша! Тяни на вертикаль! - крикнул Мордовский, бросая "як" вниз, на атакующий Бабкова "фоккер".

С первой же атаки Мордовский сбил ведущего ФВ-190 и уже в паре с Бабковым снова боевым разворотом пошел на высоту. Гитлеровцы отстали, Мордовский же и Бабков в наилучшем расположении духа полетели дальше.

Разведчики дошли до Львова, просмотрели дорогу на Куровичи, где следовало находиться увиденным Чурилиным танкам, возвратились от Куровичей ко Львову, но танков нигде не было. Полет длился уже целый час, горючего оставалось в обрез, а задание еще не выполнено.

Тогда Мордовский снизился до бреющего полета. Стал "прочесывать" придорожные лесные массивы на малой высоте. И, наконец, заметил примятую гусеницами траву, рубчатые следы танковых траков на луговых проплешинах, а под кронами деревьев - тщательно замаскированные ветками танки!

Дважды пройдя над скоплением фашистской техники, младший лейтенант сфотографировал ее и, не обнаружив воздушного противника, решил хотя бы один танк уничтожить. Снарядами из пушки калибра 37 миллиметров, установленной на его Як-9, он вполне мог сделать это.

Разворот, атака, огонь!

Но и вокруг "яков" забушевал огонь: гитлеровцы, убедившись, что их засекли, пытались уничтожить самолеты-разведчики. "Як" Мордовского был подбит, его радиостанция вышла из строя, сам младший лейтенант ранен осколком снаряда в левую ногу.

Подвиг младшего лейтенанта Мордовского, не покинувшего в критической ситуации почти неуправляемую машину и доставившего ценные разведданные, в полку оценили по достоинству. О нем вспомнили и во время приема Мордовского в члены партии, и во время представления летчиков полка к награждению боевыми орденами за Львовско-Сандомирскую операцию.

Подобно Мордовскому на малой высоте искал в тот же день, 18 июля, вражеские танки младший лейтенант И. В. Мамайкин. Происходило это в районе села Урмань.

Мамайкин обнаружил цель, успел сообщить о ней по радио, но так же был подбит и, возможно, тяжело ранен. До своей "территории он дотянул, но возвратиться в Ольховец оказался не в силах. Его самолет рухнул на землю около села Бзовице. Там и похоронили мы останки боевого товарища, отдав ему последние воинские почести.

По скоплениям танков, обнаруженным Мордовским и Мамайкиным, штурмовики 8-го ШАК нанесли сокрушительные удары. Чадящий железный хлам остался от попавших под их удары "тигров", "фердинандов" и "пантер".

Следует сказать, что действия штурмовиков 8-го ШАК в период Львовско-Сандомирской операций вообще были чрезвычайно эффективными. Уж кто-кто, а мы, летчики-истребители, сопровождавшие "илы", своими глазами видели, как пылали и плавились от ПТАБов и огня реактивных снарядов фашистские танки, самоходки и грузовики, как взрывались склады вражеских боеприпасов, сотнями гибли фашистские пехотинцы!

Тем более досадно было, когда командиры групп штурмовиков проявляли ничем не оправданную беспечность. Происходило это отчасти из-за того, что прямые контакты между ведущими групп штурмовиков и групп истребителей на земле не осуществлялись.

Помню, после перебазирования 611-го ИАП на аэродром Мшанец, уже в последних числах июля, нам приказали прикрыть группу "илов" из тридцати двух экипажей, вылетающую на штурмовку противника в район южнее Комарно. Для прикрытия штурмовиков мы выделили 12 самолетов Як-1. Ведущим группы полетел я сам. Вырулили на старт, чтобы подняться, как только штурмовики приблизятся к аэродрому. Дождались их, я готов был подать команду на взлет, как заметил несущийся на пятиметровой высоте "ил". Он пронесся над нами и приземлился на узкой взлетно-посадочной полосе, не выпустив шасси. Все было ясно: подбит, еле уцелел, еле добрался до родного аэродрома. Нам-то как быть? Ведь подбитый самолет перегородил полосу, группа не сможет взлетать, пока его не уберут с дороги!

Связь с ведущим группы штурмовиков, которую предстояло сопровождать в район Комарно, имелась. Я сообщил ему о случившемся:

- Сделайте круг над аэродромом! Сейчас подойдет трактор, оттащит "горбатого", и мы взлетим!

- Вас понял! Все в порядке! Пошли! - прозвучало в ответ.

Видимо, приемник у ведущего штурмовиков работал отвратительно, а он уверял, что понял меня и уводил группу к цели без прикрытия!

Рискуя столкнуться с подбитым "илом", я взлетел в одиночку, попытался эволюциями машины показать штурмовикам, что нужно задержаться. При этом, не переставая, взывал по радио:

- Сделайте круг! Обождите прикрытие! Не знаю, какие мысли и чувства вызвали эволюции истребителя у ведущего группы штурмовиков и что он услышал, знаю одно: он продолжал благодушно твердить, что все понял, но следовал к цели. Что делать?

Мы шли на обычной для "илов" небольшой высоте, из-за этого я не мог связаться по радио со своим полком, а маршрут штурмовиков загодя нам не сообщили, и надеяться, что остальные истребители догонят меня, не приходилось,

Чувствовал я себя неважно. Встреча даже с парой "мессеров" добра не сулила. В бою же с группой "мессеров" я мог уцелеть только в одном случае немедленно скрывшись. Но это означало бы, что командир полка, коммунист, наставник молодежи, покинул на произвол судьбы тридцать два экипажа штурмовиков, оставил беззащитными шестьдесят четыре человеческие жизни! Нет, отход от штурмовиков при любых условиях исключался.

Оказавшись несколько южнее Комарно, сопровождаемые мною штурмовики вытянулись в правый пеленг четверок. Наверняка они даже не замечали, что их прикрывает всего один истребитель! И пошли в атаку: в первом заходе все восемь четверок сбросили бомби на склады гитлеровцев, вызвав взрывы и пожар, во втором заходе принялись обстреливать снарядами РС, поливать огнем из пушек и пулеметов колонну машин с грузами, повозки, артиллерийские упряжки и открывшие было огонь зенитные установки фашистов.

Я не успел оценить эффективность удара: с юга, на высоте около 2000 метров показалась быстро приближавшаяся четверка Ме-109, а выше этой четверки, на высоте примерно 2500 метров, - еще пара Ме-109. Началось....

- Вижу шесть истребителей противника! Соберите группу,- предупредил я ведущего штурмовиков.

Впоследствии выяснилось, что он и на этот раз меня не расслышал. Зато остальные экипажи "илов" услышали и немедленно собрались в плотную, трудноуязвимую колонну восьмерок.

Первая пара Ме-109 атаковала правофланговый Ил-2, замыкающий колонну восьмерки штурмовиков. Я, в свою очередь, атаковал ведущего пары Ме-109 слева, на одной с ним высоте. Огнем отсек "мессеры", они ушли вправо.

Разворачиваясь с набором высоты на 180 градусов, я увидел идущую в атаку на штурмовиков вторую пару Ме-109. Ведущего этой пары я заставил уйти влево вверх. Однако ведомый гитлеровец оказался азартным и упорным. Он продолжал атаку выбранного "ила". Удалось зайти фашисту в хвост, сбить его.

Вести в одиночку бой с пятью Ме-109 было безумием. Но ведь был-то я не один! Со мной были тридцать два экипажа "илов"!

Сообразив это, я сразу же после успешной атаки сделал резкий разворот вправо и стал носиться в хвосте замыкающей восьмерки штурмовиков, прикрываясь от противника огнем стрелков-радистов "илов". Сам же не прекращал отсекать огнем все попытки "мессеров" приблизиться к нашим самолетам.

И вот что значит взаимная выручка! Гитлеровцы, как ни ухищрялись, не могли сбить ни "як", ни хотя бы один штурмовик! В бою, как выяснилось после посадки, погиб лишь стрелок-радист правофлангового "ила" замыкающей восьмерки.

О случившемся доложил генералу Нанейшвили. Командиры, не обеспечившие взаимодействие с истребителями, и ведущий группы "илов", проявивший полную беспечность при вылете на Комарно, были наказаны. Вмешательство командира штурмового авиакорпуса заметно улучшило положение дел. Никаких недоразумений и недоработок в вопросах взаимодействия истребителей и штурмовиков после описанного эпизода до самого конца Львовско-Сандомирской операции не происходило.

Из личных боевых вылетов на 1-м Украинском фронте хорошо помнится еще один, совершенный 20 июля. К этому времени войска 3-й гвардейской танковой армии соединились в районе Деревляны с правой ударной группировкой фронта 2-й кавдивизией и завершили окружение шести дивизий противника; 4-я танковая армия вышла на реку Западный Буг и захватила плацдарм в районе Добрачин; были освобождены Владимир-Волынский, Рава-Русская, Глиняны и Перемышляны. Начались бои за Львов. Засевшие во Львове гитлеровцы были обречены. Врагу предложили капитулировать, но он продолжал сопротивление.

Командир 8-го ШАК генерал Нанейшвили приказал группе из шестнадцати "илов" нанести удар по гитлеровцам, засевшим в Университетском городке. Я повел группу из четырех истребителей, чтобы прикрыть штурмовики и помочь в нанесении штурмового удара. Кстати сказать, летчики нашего полка всегда следовали правилу: "Нет противника в воздухе - бей его на земле!"