Читать онлайн «Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I». Страница 2

Работая над этой книгой, я, как поэт, был невыразимо далек от своего привычного литературного труда, которым занимался исключительно по вдохновению. Но я ступил на чуждую мне территорию исключительно из любви к сербскому народу, который породил множество известных, неизвестных или забытых титанов. Я писал эту книгу, руководствуясь любовью к нашему краю – Герцеговине, воспетой гуслярами, к этому вертограду нашего языка; любовью к этой кузнице нашего стиха, который, возникнув из косовской боли, стал настолько присущ сербам, насколько гекзаметр отражал духовный и исторический облик древних греков.

Савва Владиславич был типичным представителем родного края: он стал воплощением серба из Герцеговины, духовного настолько, насколько и душевного, гибкого в той же мере, как и горделивого, осторожного и в то же время неустрашимого. Этот баланс положительных и отрицательных качеств, определяемый почти эллинским чувством меры, характерен для истинного герцеговинца. Серб из Герцеговины, скорее обитатель Средиземноморья, нежели Балканского полуострова, человек романтический – ив то же время реалистично мыслящий, мечтатель – и позитивный созидатель, Владиславич, уходя из нашего горестного XVII века, сотворил себе славу великого дипломата великого славянского народа, и заслуги его в огромном славянском мире огромны. Он первым поднял в России сербский вопрос как главную проблему Балканского полуострова.

Многие годы жизни я посвятил собиранию исторических сведений из различных источников, вплоть до самых мелких, имеющих отношение к Савве Владиславичу, которые могли бы осветить его личность и дополнить его портрет. Савва Владиславич предстает в этой книге не только как выдающийся дипломат, в ней нет каких-либо отдельно взятых ярких эпизодов из его жизни. Я постарался оживить его образ, реконструировать с помощью многочисленных деталей, словно мозаику, собрав все, что он сотворил малого и великого, в том числе и переживания личной жизни.

Он исключительно интересен для нас и как дипломат, и как серб, и как герцеговинец. Чтобы узнать мельчайшие подробности его жизни, мы пользовались книгами и рукописями на русском, французском, немецком, итальянском и румынском языках. А сведения о Владиславиче мы затребовали, лично или через помощников, в архивах Дубровника, Венеции, Москвы, Хельсинки, Бухареста и Белграда. Хочется верить, что после этого в его биографии останется мало белых пятен. Народные предания о Владиславиче также представляют собой своеобразный документ.

Хочется верить, что после этой книги Савву Владиславича никогда более не вычеркнут из истории знаменитых славян, и его имя не будет забыто в широких слоях сербского народа.

Рим-Бухарест, 1933–1940.

Й.Д.

1. Происхождение Владиславичей и их роль. – Владиславичи и Ченгичи. – 2. Различные версии, согласующиеся с историческими сведениями. – 3. Сербские герцеговинские властители в XVI веке. – Владиславичи в Венеции и Дубровнике. – Сведения о семье Владиславича в Дубровницком архиве.

Между Ясеником и Берушицей, что находятся километрах в двадцати от Гацко, по дороге на Пиву, до конца XVII века жила сербская дворянская семья Владиславичей. Развалины их дома сохранились по сей день: народ называет их башнями князя Владиславича. И сейчас жители Гацко с гордостью говорят об этой семье, которая прославилась в окрестностях еще во времена сербского царства[3]: выходцы из нее были князьями и народными вождями. Семья имела право владеть этими краями и во времена сербского царства, и во времена оттоманского правления, то есть все время своего проживания в Гацко.

По народному преданию, которое живо и сегодня, властные полномочия Владиславичей не давали покоя бегам[4] Ченгичам, которые уже захватили часть гацкого пашалыка[5]. Они всячески старались либо уничтожить Владиславичей, либо принудить их к бегству. Целью Ченгичей было опозорить Владиславичей в глазах народа, а затем присвоить себе их имения. Им удалось собрать войско и ударить по Владиславичам. Однако в гадком крае проживала и другая сербская мусульманская семья, Хасанбеговичей, дружившая с Владиславичами; они сообщили им о намерении бега Ченгича[6]. В ту же ночь Владиславичи бежали в Черногорию. По одному из преданий, женщин и детей их семейства сопроводил до Дубровника некий мусульманин из семейства Звездичей (из Гадко), также друживших с Владиславичами. «Потом они переселились в Россию, где и нынче, – пишет историк Нинкович, – занимают достойное положение в государстве. В России за храбрость и заслуги они получили графские титулы».

Как мы знаем из архивных документов, семья Владиславичей и в самом деле была разделена в результате заговора Ченгичей. Между тем, следуя традициям, Ясеник покинул не весь род, да и в Россию отправилась тоже не вся семья. Когда Владиславичи бежали в Черногорию, от них отстала невеста, уже принятая в семью. Ее не было в Ясенике в то время, когда случилось несчастье. Позже она родила сына Вукана. Она так и осталась на родине, а потомки ее сына Вукана назовутся позже Вукановичами. Они и по сей день живут в Гадко.

Ясеник располагается в весьма живописной местности. Там и в самом деле находятся развалины, которые прозвали Градиной и которые некогда могли быть домами Владиславичей; ныне они принадлежат Вукомановичам. И в наши дни крестьяне при пахоте находят старинные монеты, которые они называют мангурами[7]. Здесь же расположен и старинный церковный двор, в котором некогда был храм, а рядом с ним – кладбище. Посреди Ясеника находится покос, а вокруг – леса, луга и пашни: говорят, что они раньше принадлежали Владиславичам. Имение князей Владиславичей напоминало, судя по всему, огромный феод, измерявшийся скорее квадратными километрами, нежели дулумами[8]. Здесь и село, и леса, и пашни, и река, и ручьи. В плане оно образует неправильный четырехугольник. Это фактически маленькая страна площадью в несколько десятков квадратных километров.

Ченгичи были ближайшими соседями Владиславичей из Ясеника. У бегов Ченгичей были свои феоды с высокими башнями и мельницей, также на самом въезде в Гацко поле, и еще недалеко от Фочи им принадлежали имения Ратай и Оджак. Народные сказания подтверждают их чисто сербское происхождение[9]. Между тем историк доктор В. Борович утверждает, что Ченгичи были родом из Малой Азии и что их предком был Исфендияр-бег, чьи владения находились в долине далекого Евфрата.

Недалеко от Горанско, который давно укрепили турки, находится известный монастырь Пива с храмом Успения, который в 1573 году воздвигли братья Гаговичи с помощью своих соплеменников. В этом монастыре по сей день находится знаменитое Евангелие с дарственной надписью графа Саввы Владиславича из России в память о своих покойных родителях, за свое здоровье и духовное спасение. Там же хранятся и другие церковные книги, также подаренные Саввой Владиславичем, именующим себя в дарственных надписях графом иллирийским.

Народные предания рассказывают, как Владиславичи жестоко отомстили Ченгичам. Эта месть стала мотивом многих народных песен. Леонтие Нинкович пишет, как в битве у Озии[10], «на Озии под Московией», русский генерал Савва Владиславич обратился к турецким солдатам с вопросом, нет ли среди них кого-нибудь из Хасанбеговичей. И когда объявились Хасанбеговичи, он одарил их как лучших друзей, после чего позволил им беспрепятственно вернуться домой, в Герцеговину. После этого он точно так же спросил, нет ли среди турецкого войска Ченгичей. Беги этого рода подумали, что их тоже богато одарят и позволят свободно вернуться в Герцеговину, так что объявилось семьдесят семь бегов Ченгичей, среди которых самозванцев было больше, нежели настоящих Ченгичей.

В одной из народных песен говорится, как два черных ворона прилетели из Озии под Московией на границу Герцеговины и опустились в Ратае на башню Бечир-паши Ченгича, где их встретила жена паши[11]. Она спросила двух черных воронов, как проходила осада Озии:

Вороны поведали ей о поражении турок и о том, как Владиславич хитростью выманил бегов, после чего изрубил их всех, чтобы «от врага не осталось и следа…»

лукаво расспрашивал Савва Владиславич, прохаживаясь перед толпой турецких пленных.