Читать онлайн «Морганы. Династия крупнейших олигархов». Страница 22

Получив отпор в своем обходном маневре, Морган выиграл в главном – в обвинении против заговорщиков «Эри». В декабре 1869 года Верховный суд штата Нью-Йорк вынес свое решение по делу «Олбани и Саскуэханна». Выборы совета директоров под руководством Дж. Пирпонта Моргана были признаны неоспоримо законными, а действия группы Гулд – Фиск основывались на заговоре и мошенничестве. Гулду, Фиску и их сотоварищам «навсегда запрещалось» возбуждать какие-либо новые судебные дела по данному вопросу, а группа Моргана – Ремси получала право на возмещение всех расходов. Морган незамедлительно приобрел железную дорогу «Олбани и Саскуэханна» на правах аренды для «Делавэр и Хадсон кэнел компани», в результате чего стоимость их акций возросла до ста долларов и принесла прекрасные прибыли.

Такое решение было уж слишком благосклонным для группы Моргана – Ремси, и после апелляции суд отменил законность выборов директоров Моргана, но оставил без изменения решение о компенсации расходов и недопустимости дальнейших судебных разбирательств. Но новые слушания больше не интересовали Джея Гулда. В 1872 году он был изгнан из «Эри» группой английских акционеров, которые использовали методы Гулда против него самого.

Уже в течение многих лет эти английские акционеры старались отстранить Гулда от управления «Эри», чтобы покончить с воровством и восстановить получение дивидендов. Устав от несостоятельности закона, они решили использовать другие, далекие от закона методы, и Гулд предоставил им такую возможность, когда надумал придать «Эри» респектабельный вид путем создания нового совета директоров, в состав которого входили уважаемые бизнесмены (среди них был и Джуниус Морган, фирма которого представляла интересы «Эри» в Лондоне). Узнав о таких замыслах, прежние директора предложили себя на продажу группе английских акционеров. Сделка закончилась выплатой трехсот тысяч долларов и смещением Гулда. Генерал Дэниел Сиклс, американский посланник в Испании, взявший отпуск для проведения кампании против Гулда, получил сто пятьдесят тысяч долларов за свои услуги по подкупу директоров «Эри». Общая стоимость такого переворота составила семьсот пятьдесят тысяч долларов. Лондонские банкиры Бишофшайм и Голдсмит, которые организовали заговор против Гулда, обеспечивали представительство «Эри» в Англии.

И все же старый Джуниус Морган отомстил, добившись выплаты семидесяти тысяч долларов в качестве компенсации за его отказ от договора о продаже облигаций «Эри». Бишофшайм и Голдсмит тоже получили компенсацию как за это, так и за расходы по отлучению Гулда от получения доходов от продажи ценных бумаг «Эри». Новое управление железной дороги потребовало от Джея Гулда возместить украденные у «Эри» девять миллионов долларов, и тот уладил дело за пять миллионов долларов, но при условии, что с ним будут консультироваться по вопросам работы железной дороги и позволят купить двести тысяч акций «Эри» по рыночной цене. Гулд сделал так, зная, что новости о решении этого вопроса поднимут цену на ценные бумаги «Эри», после чего он продал свои акции. Полученная прибыль, по словам Гулда, «возместила мне те деньги, которые я выплатил «Эри»». Сверх всего, оказалось, что стоимость ценных бумаг, которые Гулд использовал для урегулирования этого дела, составляла лишь двести тысяч долларов. На своем поражении, как и в заговоре черной пятницы, Джей Гулд умудрился сделать миллионы. Британские журналы рассматривали эту сделку как свидетельство очень нездорового состояния коммерческой морали, с чем не могла не согласиться «Нью-Йорк таймс».

Победа Дж. П. Моргана над Джеем Гулдом и Джимом Фиском произвела огромное впечатление на его современников, по мнению которых это соперничество, которое велось как посредством законных актов, так и силой оружия, сделало господина Моргана всеми уважаемым финансистом. Это стало новой концепцией финансиста, учитывавшей тенденции того времени. Победа над людьми, которые сумели навязать свою волю самому Корнелиусу Вандербилту и терроризировали все деловое сообщество, стала достижением, отметившим появление на сцене доминирующей личности. Прежние банкиры либо побаивались Джея Гулда и Джима Фиска, либо участвовали в их аферах, либо сами использовали аналогичные методы. Более того, зачастую они опасались применять такую напористую тактику, которая требовалась при данных обстоятельствах. Но Морган этого не страшился. Он отвечал ударом на удар и вероломством на вероломство. Впоследствии для достижения своих целей он объединил эти методы с использованием большого капитала. Такое сочетание стало непобедимым.

Борьба Дж. Пирпонта Моргана против Джея Гулда и Джима Фиска, продемонстрировавшая качества характера Моргана и предвещавшая еще более важные события в делах железной дороги, явилась лишь прелюдией. Банкирский дом Морганов сформировался как олицетворение финансовой мощи Америки в работе с международными финансами, в борьбе против Джея Кука и в разгар правительственного финансирования в 1871–1879 годах, во время которого национальные долговые обязательства были рефинансированы на семьсот пятьдесят миллионов долларов, в большей степени через посредничество дома Морганов.

В 1871 году Джей Кук был ведущим американским финансистом и представлял собой любопытное сочетание хитреца и священника, конструктивного созидателя и отчаянного спекулянта, патриота и беспринципного дельца. Кук олицетворял собой цитадель, финансировавшую правительство во время Гражданской войны, а его продажам облигаций (принесшим ему комиссионные в размере семи миллионов ста восьмидесяти семи тысяч долларов) помогали хитроумные политические интриги, подкуп прессы и втирание в доверие к мелким инвесторам. Другие банкиры были для правительства скорее обузой, чем помощью, так как часто спекулировали на золоте и правительственном кредите, в то время как Джею Куку удавалось хитроумно объединять прибыль и лояльность. Его почти монополистическое преимущество при продаже военных облигаций (которое предвосхищало многие современные идеи по продаже популярных облигаций, несмотря на обманчивый лозунг «Национальный долг – это национальное благо») вызвало неприязнь у финансового сообщества. В своей погоне за властью Кук беспощадно втаптывал в грязь всех конкурентов. Эта неприязнь усилилась после войны и создания в Нью-Йорке отделения банкирского дома «Джей Кук и К°», когда даже старые друзья стали его конкурентами. Эта новая компания тут же стала успешной.

В 1869 году Джей Кук приобрел контрольный пакет акций железной дороги «Нозерн Пасифик», зафрахтованной во время Гражданской войны спекулянтами без каких-либо вложений с их стороны и получившей от конгресса сорок три миллиона триста шестьдесят тысяч акров государственной земли. Условия, на которых компания была реорганизована, сулили сказочные прибыли. «Кук и К°» согласились авансировать «Нозерн Пасифик» полмиллиона долларов, а взамен получила в качестве бонуса акции дороги на двадцать миллионов долларов. Половина оставшихся акций на шестьдесят миллионов долларов пошла на эмиссию и продажу 7,3-процентных облигаций «Нозерн Пасифик» на сто миллионов долларов, а другая половина акций – на организацию «Лейк Супериор и Пьюджет Саунд Ленд компани», предназначенную для использования огромных земельных наделов железной дороги. В ходе строительства остаток ценных бумаг «Нозерн Пасифик» на сорок миллионов долларов должен был быть распределен в общий пул для продажи акций и облигаций на пять миллионов шестьсот тысяч долларов наличными. Это была откровенная спекуляция. Любезный и милосердный, словно занимавшийся богоугодным делом, Джей Кук «подсластил» членов конгресса и других видных деятелей акциями и облигациями «Нозерн Пасифик», чтобы заручиться их поддержкой в отношениях с правительством и общественностью. В результате лобби компании в конгрессе стали называть «бандой воров и хищников».

Капиталисты Нью-Йорка и Филадельфии, исключенные из этой гигантской спекулятивной аферы, начали яростную атаку на Кука и «Нозерн Пасифик». Одним из самых активных и настойчивых их противников был Энтони Дж. Дрексел, вскоре ставший партнером Дж. П. Моргана. Их вражда зародилась еще во время Гражданской войны, когда «Дрексел и К°», самый крупный банкирский дом Филадельфии, был оттеснен в сторону от финансирования правительства новым домом «Кук и К°». Требования конгресса провести расследование финансовой деятельности Джея Кука во время Гражданской войны было инициировано Дрекселом, а его филадельфийская газета «Леджер» постоянно жестко критиковала Кука и «Нозерн Пасифик».