Читать онлайн «Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства». Страница 8

Merrill Lynch была лидером по выпуску CDO-продуктов в первом квартале 2007 года

Но Merrill Lynch проводит операции с этими долговыми обязательствами с осторожностью, заметил Латтанцио, описав несколько хеджевых сделок, или контрсделок, которые компания заключила, чтобы защитить себя от постоянного падения на рынке недвижимости. Поскольку Семерджи смотрел на него с одобрением, Латтанцио сказал, что если ситуация, сложившаяся на рынке во втором квартале, не изменится, то Merrill Lynch потеряет всего каких-то 73 миллиона долларов по закладным – незначительную сумму для банка, чья чистая прибыль превысила в прошлом году 7 миллиардов долларов.

Сидевший на дальнем конце стола Тоси забеспокоился. Как главный операционный директор по глобальным рынкам и инвестиционно-банковскому направлению, он должен был знать состояние дел в FICC-подразделении. За три месяца до этой встречи Семерджи заявил всему совету директоров, что риск, связанный с закладными, является минимальным – менее 2 % от поступлений компании. Но теперь Латтанцио говорил, что компания создала CDO в целом на сумму 34 миллиарда долларов только в первом полугодии 2007 года, из них 31 миллиард все еще оставался на балансе компании, в то время как ни один грамотный инвестор ни стал бы вкладывать в них деньги. Тоси стал неистово писать записки Джеффу Эдвардсу, финансовому директору компании, который сидел рядом с ним. Обмен записками, казалось, отвлекал О’Нила.

После того как Латтанцио закончил презентацию, О’Нил поблагодарил его и руководителей FICC-отдела, включая Семерджи, и вышел в коридор. Тоси был в ярости, он подошел к Семерджи и, тыча пальцем в его грудь, стал критиковать его за большое количество CDO-позиций, о которых он ничего не знал. Латтанцио, который был крупнее любого из них, подошел, чтобы встать между ними.

– Я не стану с тобой больше разговаривать! – крикнул Семерджи, обращаясь к Тоси, прежде чем в бешенстве покинуть помещение.

Тоси, выпускник юридической школы в Джорджтауне, пришедший в компанию из General Electric за десять лет до этого, был восходящей звездой Merrill Lynch. Он стал управляющим директором, когда ему еще не было и 30, его заметил Факахани, и к 38 годам Тоси смог занять один из ключевых постов в команде, которая работала на рынках капиталов. До того момента он помогал Семерджи так же, как это делал его босс, Факахани. Но теперь он чувствовал, что что-то идет не так. В апреле Семерджи сообщил совету директоров, что компания практически не подвержена рискам, связанным с рынком субстандартного ипотечного кредитования, но Латтанцио только что заявил, что компания владеет облигациями, обеспеченными долговыми обязательствами, на сумму 31 миллиард долларов. Почти все уважаемые участники рынка, начиная с Goldman Sachs, уменьшили количество CDO-позиций в течение первой половины текущего года, и только Merrill Lynch занимает первую позицию в рейтинге по этим продуктам в течение последних шести месяцев. Зачем кому-то понадобилось монополизировать рынок «радиоактивных отходов»?

Компания владеет облигациями, обеспеченными долговыми обязательствами, на сумму 31 миллиард долларов

Вскоре после собрания совета директоров Тоси отправился к Факахани, с которым у него сложились близкие отношения.

– У нас есть реальная проблема, – сказал он ему.

Факахани просил Тоси не сгущать краски, но при этом посоветовал ему внимательнее изучить FICC-отчетность.

В последующие дни Тоси пытался больше узнать об операциях, которые Семерджи и Латтанцио проводили на CDO-рынке, но его запросы на получение информации с седьмого этажа, где Семерджи руководил FICC-операциями, практически не получали отклика. Когда Тоси все-таки нашел человека, который мог бы рассказать ему о произведенных инвестициях, тот очень неохотно делился с ним информацией. Семерджи всем в своем отделе ясно дал понять, что любая финансовая информация, предназначенная для передачи наверх, должна сначала пройти через него.

Тоси связался с Джоном Брейтом, который сам проводил негласное расследование, чтобы понять, насколько сильно рисковала компания при заключении сделок с закладными. К середине августа они стали координировать свои действия: Тоси пытался выяснить, используя свои возможности как руководителя, что происходило в FICC-отделе за последний год, с тех пор как его возглавил Семерджи. Брейт со своими квантами копал снизу, чтобы выявить все позиции по закладным, которые скопились на балансе компании, и подсчитать связанные с ними убытки, размер которых Семерджи сильно недооценивал.

Через несколько дней после июльского совещания совета директоров О’Нил поехал на обед с двумя сопрезидентами компании – Факахани и Флемингом, а также членом совета директоров Джоном Финнеганом. Эта четверка отправилась в San Pietro, дорогой итальянский ресторан на 54-й Ист-стрит, столь любимый воротилами с Уолл-стрит.

В тот вечер в ресторане был также Джеймс «Джимми» Кейн, генеральный директор Bear Stearns, который весь прошедший месяц пытался спасти два принадлежавших его компании хеджевых фонда, которые работали на рынке субстандартных ипотечных кредитов. Их разорение стоило его компании 200 миллионов долларов и испортило отношения с учреждениями, которые вкладывали в них деньги, такими как Bank of America.

Кейн остановился около их стола, чтобы обменяться парой слов с О’Нилом.

– Это переломный момент, – сказал Кейн, имея в виду закрытие хеджевых фондов, которые принадлежали его компании, и следствие этого провала, – он изменит правила игры.

О’Нил с ним не согласился:

– Я не думаю, что это заразит остальной рынок. Это останется в ипотечной сфере.

Кейн, покачав головой, сказал, что эти события будут иметь далекоидущие последствия.

Заявление французского банка BNP Paribas 9 августа о временном прекращении оценки стоимости собственных ипотечных инвестиционных фондов стало признанием факта значительных убытков, которые нанесли ущерб капиталу банка. Это привело к приостановке обычных операций по межбанковскому сверхкраткосрочному кредитованию в Европе и вынудило Европейский Центробанк к принятию экстренных мер – выпуску в обращение 95 миллиардов евро.

Когда О’Нил увидел новость о необычном решении Европейского Центробанка выпустить так много денег на рынок, чтобы сохранить его ликвидность, он начал беспокоиться о том, что Кейн был прав. Если проблемы с субстандартными кредитами повлияли на рынок межбанковских кредитов в Европе, то они также могут повлиять и на Merrill Lynch. О’Нил попросил Факахани, курирующего финансовое состояние компании и рисковые операции, собрать больше информации о рисках компании, связанных с рынком субстандартного кредитования.

О’Нил был не единственным руководителем на Уолл-стрит, который связал разорение хеджевых фондов Bear Stearns с программой финансирования, реализуемой Европейским Центральным банком.

Дик Фулд, генеральный директор Lehman Brothers, банка ставшего заметной силой на Уолл-стрит за предыдущие десять лет благодаря своим агрессивным инвестициям на рынке недвижимости, позвонил О’Нилу, чтобы узнать, как идут у него дела.

– У меня были почти смертельные ситуации, но это не тот случай! – сказал Фулд.

После звонка О’Нил повернулся к нескольким руководителям, которые находились в его кабинете и сказал: «Дик так ничего и не понял».

В конце августа Тоси вернулся из десятидневного путешествия с женой в Испанию. Предполагалось, что это будет отпуск, но Тоси целыми днями только и думал о том, как обстоят дела в FICC-подразделении Семерджи, сидел над финансовыми отчетами, которые привез с собой, и звонил тем сотрудникам компании, которые работали на седьмом этаже, чтобы заполучить от них побольше информации.

Первой и самой очевидной проблемой был 31 миллиард долларов, вложенный в CDO

Первой и самой очевидной проблемой был 31 миллиард долларов, вложенный в CDO. Сумма сама по себе была настолько огромной, что могла означать банкротство компании. В нормальной ситуации управления рисками трейдеры компании не могли вложить 1 миллиард долларов в ликвидные и надежные ценные бумаги, такие как акции General Electric. Когда финансисты из отдела частных инвестиций Merrill захотели инвестировать 475 миллионов долларов на совместный выкуп Hertz в 2005 году, то процесс согласования занял несколько месяцев и потребовалось одобрение со стороны совета директоров. Каким-то образом FICC-отдел Merrill сумел сформировать самую большую единую CDO-позицию в истории Уолл-стрит. Где-то в трюме исправного корабля под названием Merrill Lynch скопилось большое количество «токсичных» активов, которые могли уничтожить всю компанию. Тоси необходимо было обнаружить их, чтобы выгрузить или нейтрализовать их, пока они не нанесли компании непоправимый ущерб.

Латтанцио сказал, что они застраховались почти на 290 миллионов долларов от убытков, которые могли быть вызваны CDO

Кроме того, существовала проблема с хеджевыми фондами, которые по идее служили для защиты CDO-позиций Семерджи. На собрании совета директоров в июле правая рука Семерджи – Латтанцио сказал, что, помимо прочих хеджевых операций, он и его босс застраховались почти на 290 миллионов долларов от убытков, которые могли быть вызваны CDO. Это было слабым утешением для Тоси. Да, Merrill Lynch действительно приобрела страховку в размере 290 миллионов долларов для защиты рискованных субстандартных инвестиций, но Майкл Блюм изъял этот полис для защиты инвестиций в своем небольшом подразделении FICC-отдела, которое занималось структурированным финансированием на мировом рынке. Семерджи пытался забрать этот инструмент хеджирования из отдела Блюма и поставить на баланс своего отдела, что Тоси воспринимал как вопиющее нарушение основных правил бухгалтерского учета.