Читать онлайн «Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства». Страница 37

Татуайлер работала у Джеймса Бейкера в его бытность руководителем администрации президента Рейгана, а впоследствии министром финансов. Когда Бейкер стал госсекретарем при президенте Джордже Буше-старшем, Татуайлер последовала за ним. Десять лет спустя Джордж Буш-младший назначил ее послом в Марокко.

Когда Тейн занял пост генерального директора, ни у кого не вызывало сомнений, что биржа находится в кризисе, но у Тейна не было плана действий или стратегии оздоровления и совершенствования организации. В первые несколько месяцев он занимался тем, что его помощники назвали слушанием. Встречался с индивидуальными членами биржи, на которых он работал, а также с другими участниками работы «Большого табло» – компаниями, которые продавали свои акции на бирже, и крупными институциональными клиентами, занимавшимися куплей и продажей своих акций через NYSE.

Вскоре Тейн понял, что биржа не сможет поддерживать прежний способ ведения дел и оставаться конкурентоспособной в мире, где Нью-Йорк больше не был единственным центром рынка капиталов. Ей придется привлекать технологии и заниматься слияниями или поглощениями других бирж, чтобы расширить свою деятельность.

Привлечение технологий потребует затрат. Большая часть сделок на Нью-Йоркской фондовой бирже проводилась путем использования выкриков и жестов или открытых торгов – системы, организованной вокруг маркетмейкеров (market makers), которых на разных биржах называют также «специалистами». Тейн приложил немало усилий, чтобы те доверились ему и поделились своими проблемами. Он сказал им, что в перспективе планирует переход компании на систему электронных торгов, что угрожало их существованию, но он настаивал на том, что хочет работать с ними, а не против них.

Многие специалисты биржи, контролировавшие значительную часть сделок с акциями посредством открытых торгов, с недоверием относились к Тейну из-за того, что он раньше работал в Goldman Sachs. Эта компания, как и большинство крупных банков на Уолл-стрит, предпочла бы, чтобы NYSE полностью перешла на систему электронных торгов, где крупные пакеты акции могли бы мгновенно продаваться и покупаться.

Для этих крупных банков существующая система специалистов казалась архаичной и чреватой проблемами и конфликтами. Если, например, крупный институциональный инвестор, такой как Fidelity – гигантский взаимный фонд, захотел бы продать огромный пакет акций какой-нибудь компании, например 500 000 акций General Electric, то проведение сделки с помощью аукциониста могло неверно повлиять на цену сделки.

Аукционист, или специалист, знал бы, что Fidelity продает большой пакет акций, а трейдеры, которые обычно покупают и продают акции General Electric, могли бы быстро прикинуть что к чему и продать свои акции прежде, чем Fidelity смогла бы продать весь пакет, тем самым понизив стоимость акций, пока взаимный фонд попытался бы провести сделку.

Электронная торговля позволяла увеличить скорость и учитывала возможность уловок

На электронной бирже, такой как NASDAQ, Fidelity могла бы найти крупного покупателя для 500 000 акций по договорной цене – не такой высокой, как при продаже на открытом рынке, но достаточной, чтобы оправдать сделку при умеренном снижении цены. Электронная торговля позволяла увеличить скорость и учитывала возможность уловок.

Одной из проблем, подорвавших положение Грассо на бирже, стало проведение регулирующими органами расследования в отношении практики ведения торгов самими специалистами. Будучи маркетмейкерами, обязанностью специалистов является вмешательство – покупка и продажа определенного количества акций, когда рынок останавливается, чтобы обеспечить нормальное повышение и понижение цен.

Годами институциональные инвесторы подозревали, что эти специалисты, которым было разрешено заниматься встречной торговлей, использовали выгоды своего положения, чтобы наживаться за счет клиентов, вмешиваясь в сделки. Например, инвестор, желающий купить акции IBM, размещает заказ, который перенаправляется специалисту. Если последняя цена этих акций составляла 102,52 доллара за акцию, то специалист может вклиниться в сделку – купить акции по этой цене и тут же продать покупателю по 102,54 доллара за акцию. Таким образом, специалист имеет с этой сделки по два цента с каждой акции, а инвестор и не подозревает о том, что был вынужден переплачивать, хоть и немного, за акции IBM.

« Институциональные инвесторы подозревали, что специалисты, которым было разрешено заниматься встречной торговлей, использовали выгоды своего положения, чтобы наживаться за счет клиентов, вмешиваясь в сделки »

Два цента – сумма небольшая. Даже если была продана тысяча акций, навар специалиста в сумме составляет 20 долларов. Но если эту сумму умножить на тысячи сделок, которые происходят ежедневно и включают разные акции, а потом сложить их с учетом многих лет работы, то каждый из пяти ведущих специалистов в конечном итоге получает десятки миллионов долларов прибыли.

Именно это и происходило на бирже, когда ей руководил Грассо. Менее чем через три месяца после того, как Тейн стал генеральным директором, специалисты биржи заключили соглашение с Комиссией по ценным бумагам и биржей о возврате 154 миллионов долларов незаконных доходов и выплате штрафа на общую сумму 88 миллионов долларов.

Соглашение развеяло подозрения, которые стали укореняться в умах инвесторов, о том, что на Нью-Йоркской фондовой бирже распространена недобросовестная практика торговли.

Это также открыло путь для проведения желанной для Тейна сделки, позволившей провести перестройку – нацелить «Большое табло» в будущее. В 2005 году Тейн заключил соглашение, позволившее бирже приобрести Archipelago – электронную торговую площадку. Это приобретение открывало бирже доступ к высокотехнологичной торговой системе. Еще важнее то, что благодаря приобретению акционерной компании открытого типа NYSE сама становилась открытым акционерным обществом после 213 лет существования в виде частной компании, и это открывало ей доступ к значительным капиталам инвесторов и давало возможность экспансии по всему миру.

Goldman Sachs, который был инвестором Archipelago, консультировал обе стороны сделки, а один из ближайших друзей Тейна с Броуд-стрит, 85 – Питер Краус – был главным организатором и гарантом сделки. Заняв позиции с обеих сторон сделки, Goldman Sachs вызвал гнев со стороны своих конкурентов с Уолл-стрит – особенно неистовствовал Стэн О’Нил из Merrill Lynch, – но Краус помог Тейну преодолеть все, вызванные этой сделкой, противоречия.

Сделка по приобретению Archipelago едва ли могла состояться при Грассо. Основатель Archipelago Герри Путнем высмеивал биржу в рекламных акциях и когда делал публичные заявления, и Грассо, всю свою жизнь посвятивший укреплению и продвижению биржи, с трудом переносил эти колкости. С другой стороны, у Тейна не было проблем с основателем Archipelago, и за несколько лет до этого он убедил Goldman Sachs вкладывать деньги в эту электронную торговую площадку. По завершении сделки в начале 2006 года она преобразила биржу и ее генерального директора.

Во время работы в Goldman Sachs Тейн в основном не был известен за стенами банка – трудолюбивый, но малоизвестный разработчик новых финансовых инструментов и операционных схем. Работая на бирже, он вдруг стал общественным деятелем. Вскоре после перехода на эту работу незнакомые люди стали узнавать его на улице или в метро и зачастую желали успеха в работе по переустройству организации, в адрес которой раздавалась критика.

Тейна также стали часто приглашать на телевидение, особенно на CNBC – канал деловых новостей. Его первые интервью на кабельном канале были краткими, что свидетельствовало о неловкости, которую он испытывал, появляясь на публике. Прикомандированный к бирже репортер CNBC Боб Пизани обеспечивал руководителю «Большого табло» после его выступлений обратную связь, и со временем Тейн, который всегда быстро учился, стал увереннее держаться перед камерой.

Как и Грассо до него, Тейн также превратился в фигуру почти политическую – он встречался с министрами финансов разных стран во время их визитов в Нью-Йорк или во время собственных поездок за рубеж. В особенности Тейн стал неотъемлемой фигурой ежегодного Всемирного экономического форума в Давосе (Швейцария), где его график всегда включал встречи с высокопоставленными лицами из разных стран.

Его простая наружность, очки и скромные манеры жителя Среднего Запада – все это напоминало Кларка Кента, до того как он заходил в телефонную будку. После завершения сделки с Archipelago и превращения биржи в публичную компанию Тейн и в самом деле стал Суперменом, по крайней мере на Уолл-стрит. Заголовок к статье в отраслевом издании Institutional Investor так и звучал: «Приключения Супер-Тейна», статью дополняла иллюстрация на обложке, на ней Тейн был изображен в виде летящего рыцаря с развевающимся плащом.