Читать онлайн «На распутье». Страница 38

Но черт с ним, с терминалом — модемы уже есть!!! Завтра же, прямо с утра, затребую в главке пару экземпляров этих самых устройств. И горе им, если заявку попытаются похоронить — сразу напущу на них моего боевого слона, в смысле товарища Шелепина.

А пока надо бы переходить от техники к более приземленным материям. Народ на меня уже неодобрительно косился, и правильно: только плохой директор может встать между сотрудниками и накрытым столом. Не люблю скучные пьянки, но… Уж больно коллектив тут подобрался отличный, особенно если обращать внимание на внешний вид. Две трети — девушки. Так что отметили, пригласили наладчиков, дотащили закуски и еще раз отметили. Потом танцевали… Пока Катя не оттащила меня подальше от девушек.

Пришлось разговаривать с инженерами. Тем более что на языке у меня давно вертелся вопрос: где взять пишущую машинку с подключением к ЭВМ, типа «Консула», но чтобы была полная русско-английская раскладка, со строчными буквами. Уж слишком нечитабельно выглядели распечатки одними заглавными. Ответ меня ошеломил едва ли не больше, чем модем:

— Так ставьте две машинки, если порядок с фондами.

— Не понял — зачем?! Они все равно только с большими буквами!

— Что за беда? Литеры перепаять не сложно…

— А-а-а! — Я со щелчком задвинул на место челюсть.

Нет, ну как у меня зашорено мышление! Привык к принтерам, где все решается исключительно на уровне софта или модели. Мучился полгода, искал варианты… Оказывается, все придумано до нас, предки-то поумнее некоторых попаданцев оказались. Доказали в два счета, что в ЭВМ-строении шестидесятых не только о клавишах и программах надо думать. Паяльник и припой забывать тоже не следует.

В конце февраля случилось чудо — чип часов из RAVчика наконец-то «пошел» в опытном производстве. Но далось это совсем не легко.

Для начала, после моего очередного новогоднего вопля «о чистоте», Шелепин вызвал к себе Шокина и вставил ему необыкновенно мощный фитиль, или как там это называется на партийном языке. Результат не замедлил сказаться — работы начались с тридцатого декабря.

Гордые, как ежики, электронщики не поленились позвать для консультации сборщиков гироскопов[210]. До этого именно точное механическое производство считалось самым чистым в СССР, с показателем что-то около пяти частиц пыли в кубометре воздуха. Уж не знаю, какие именно частицы они при этом имели в виду, но, по моим ощущениям, требования нужно было усилить как минимум раз в десять[211]. В «Пульсаре» срочно, в авральном круглосуточном режиме, провели реконструкцию нескольких производственных залов. Ободрали все до кирпичей, затем облицевали по любимой строителями формуле 2П4С (пол, потолок и четыре стены) плитками полированного мрамора чуть ли не метрового размера. Так они стремились минимизировать количество швов. Стыки вообще подгоняли вручную, а потом выкладывали с промазкой краев жидким стеклом[212]. Все углы дополнительно заклеили полукруглыми «плинтусами» все из того же мрамора[213].

Говорят, после окончания работ Александр Иванович лично приехал на объект и провел госприемку перочинным ножом и белоснежным платком, как когда-то делали капитаны на флоте. После этого подрядчик переложил чуть ли не половину плит под далеко не шуточной угрозой расставания с партбилетом.

Окна заложили полностью, взамен установили герметичные светильники все с той же силикатной промазкой вместо резиновых прокладок. На пол постелили фальшпол из сваренных в мелкую решеточку полос нержавейки полуторасантиметровой ширины. Подачу очищенного воздуха с заданными влажностью и температурой организовали в чистую зону через широкие потолочные раструбы. Откачка велась со стороны пола, так что получался более-менее равномерный поток, идущий сверху вниз.

Отдельно готовили технологические жидкости. Даже вода требовалась не просто дистиллированная, а вообще деионизированная, с чистотой «пять девяток», или 99,999 %. Химикам, которые занимались всем этим хозяйством, пришлось выделить кучу квартир и отдельное общежитие[214].

В итоге площадь, ушедшая под сервисное оборудование, оказалась раз в десять больше, чем площадь оставшихся свободными помещений. Одними только фильтрами тонкой очистки забили половину этажа.

Выставили целые ряды коробок из нержавейки, заполненных тонкими гофрированными листами какого-то полупрозрачного желтоватого пластика с прокладкой из белого волокнистого материала. Обслуживала это хозяйство целая банда техников, минимум десять человек следили за своими приборами и вертели «крутилочки» самых разных калибров.

Автоматика имелась, но самая примитивная, на простой логике — реле, клапанах и прочих «сухих контактах». Жалко, что пришлось оставить на будущее идею централизованного управления процессом при помощи компьютера — получилось бы дешевле и точнее. Существующие ЭВМ вполне могли справиться с регулированием по своим параметрам, но… полностью отсутствовали нужная периферия, а также опыт ее изготовления и использования.

Подумали о специальной одежде. Тут сильно помог мой опыт, вернее, манекены на стенде Intel с выставки две тысячи десятого года. Специальной «малопылящей» ткани, как оказалось, в СССР не существовало[215]. Обходились стандартными белыми халатами в сочетании с обычными одеждой и обувью. После серии экспериментов остановились на капроне. Естественно, не том, который шел на женские чулки, а на вполне классической ткани, чем-то напоминающей тонкую плащевку. Но и тут не обошлось без доработки, срочно заказали на фабрику материал с вплетением тоненькой медной проволочки через каждые полсантиметра, причем все с выводом на бахилы, постоянно соприкасавшиеся с качественно заземленным фальшполом.

Сшитые по нашему заказу костюмы с плотными капюшонами смотрелись фантастически. В сочетании с высокими бахилами на завязках, пристегнутыми к манжетам перчатками, респиратором и стеклом полумаски, они здорово напоминали скафандры. Но это не все, под костюмы в обязательном порядке требовалось надевать специальное толстое белье из материала, напоминающего вискозу, но при этом не скатывающегося. Да еще все это менять при каждом входе в гермозону.

Такие меры потащили за собой длинный хвост сервисных зон, отделов и служб. К примеру, пришлось построить нехилую мини-прачечную со своей «чистой зоной» для выгрузки одежды. Для переноски последней — разработать и изготовить специальные герметичные коробки. Но и это еще не все: для стирки понадобились специально подготовленная вода и особые чистящие смеси! Значит, потребовалось ставить мощные центробежные фильтры высокой производительности и систему ультрафиолетового обеззараживания.

На это накладывались подробные регламенты, обучение персонала и контроль за соблюдением правил. Больше всего происходящее напоминало устройство ракеты, в которой полезная нагрузка составляла единицы процентов от общей массы. Вот только отработанные ступени тут нельзя было отбрасывать.

Отдельно шел перечень запретов для сотрудников рабочих зон, включавший в себя даже резкие движения. А также регламентировались строжайшие наказания за нарушение всего вышеперечисленного. Очень жалел, что нет возможности развернуть нормальную систему видеонаблюдения. После того, как я буквально поймал за руку девушку с носовым платком, выставили на входе натуральные таможенный досмотр и фейс-контроль. К примеру, следы туши на ресницах влекли за собой немедленный запрет на работу и депремирование. Заодно пришлось поставить умывальники и прикрутить к стенам индивидуальные сейфовые ячейки под ювелирку, часы, документы и деньги.

Через месяц у меня появилось стойкое ощущение того, что многие работники (и особенно работницы) занимались саботажем, умышленно снимали маски, скрывали состояние собственного здоровья. Последнее оказалось далеко не маленькой проблемой. Круглосуточная трехсменная работа позволила быстро накапливать статистику. Выяснилось, что банальный насморк очень плачевно сказывается на выходе исправных микросхем. Более того, даже женские циклы прямо и недвусмысленно влияли на качество пластин, хотя эту тему мы все же предпочли не поднимать[216].

Излишне говорить, что эти методы не прибавили мне популярности на производстве. Сотрудники увольнялись десятками и сотнями. Это при удвоенных зарплатах и приоритетном продуктовом снабжении. Голоса за спиной стали настолько громкими, что начал подумывать об охране, особенно после тотального запрета усов и бород. Спас положение Маслов, директор НИИ. Он вовремя догадался провести для сотрудников специальный цикл лекций с привлечением технологов и медиков. Это немного сняло напряжение, вернее, отодвинуло грань, за которой начинается мордобой.