Читать онлайн «История димломатии, том 1». Страница 44

Вооруженная борьба между Англией и Францией за господ­ствующую роль в мировой политике продолжается и в XVIII веке. В итоге ряда победоносных войн Англия расширяет свои заморские владения за счет Франции и Испании и становится колониальной державой первостепенного значения. Это пер­венство Англия, опережающая другие страны в своем капита­листическом развитии, сохраняет и на последующее время. Не поколебал могущества Англии и тот удар, который был ей нанесен в Новом Свете успешной борьбой американской бур­жуазной демократии за независимость. В том же XVIII сто­летии значение серьезного международного фактора приобре­тает наследница царской Москвы — молодая Российская им­перия Петра I, его преемниц и преемников.

Основное содержание дипломатической деятельности евро­пейских государств XVI—XVIII веков сводится к борьбе за торговое и политическое преобладание. Успех в этой борьбе в большей или меньшей мере выпадает на долю тех стран, кото­рые следуют по пути прогрессивного хозяйственного развития. Напротив, неудачи постигают чаще дипломатию тех государств, в которых феодальный строй еще сопротивляется прогрессу крепнущих капиталистических отношений.

По восходящей линии идет в конце XVI века диплома­тия Нидерландов, где буржуазия одержала победу над фео­дально-клерикальной реакцией. Наиболее блестящих дипло­матических успехов достигает Англия XVII—XVIII веков после исторической победы буржуазной революции, которая укрепила морскую и колониальную мощь этой островной державы. Вре­менные дипломатические победы выпадают и на долю француз­ской абсолютной монархии XVI и первой половины XVII сто­летия, пока она выполняет цивилизаторскую роль, уничтожая феодальную раздробленность и способствуя развитию' ка­питалистических отношений путем поощрения промышлен­ности и торговли. Теми же причинами объясняется рост между­народного влияния и России эпохи Петра, средствами государ­ственного принуждения насаждающего в своей стране промыш­ленность и торговлю. Для всех этих государств система меркан­тилизма является боевой программой не только внутренней, но и внешней политики.

Дипломатические поражения Империи и оплота ее могуще­ства — Испании Карла V и Филиппа II — были расплатой за политику, которая противоречила требованиям хозяйственного и политического прогресса. То же историческое возмездие постиг­ло и Францию конца XVII и XVIII веков. В эту эпоху француз­ская абсолютная монархия продолжает служить интересам дряхлеющего феодализма. Внешняя политика и дипломатия Франции этого времени не сходят со старых путей — защиты династических интересов, добычи «славы» королю, наживы — дворянской военщине. Это приводит к столкновению абсолют­ной монархии с третьим сословием; революция 1789 г. откры­вает перед внешней политикой и дипломатией Франции новые пути на службе победившему классу.

Особое место занимает внешняя политика и дипломатия Российской империи XVIII века. Принудительно проводя прогрессивную экономическую политику, которая развивает хозяйство страны и организует ее военную мощь, военно-фео­дальная империя Петра и его ближайших преемников успешно разрешает исторические задачи русской внешней политики на берегах Балтийского и Черного морей и в Северо-Восточной Европе. Неудержимая экспансия этой России приводит ее к столкновению с соседями, — во второй половине XVIII века Европа оказывается лицом к лицу с мощной Российской импе­рией, вооруженные силы и дипломатия которой властно втор­гаются в международные отношения.

В государстве, которое служит интересам развивающегося капитализма, буржуазия, передовой для того времени общественный класс, видит положительную силу. Политические идеологи XVI—XVII веков — Макиавелли в Италии, Боден во Франции, Гроций в Голландии, Гоббс в Англии — раз­вивают идею государства как высшего начала. Служение го­сударственному интересу они провозглашают принципом внут­ренней и внешней политики. В практике международных отношений этого времени значительное распространение по­лучают группировки и коалиции государств. Одни создаются для укрепления торговой гегемонии сильнейших держав, другие — для самообороны слабейших против подавляющей силы соперника. В такой обстановке возникают новые право­вые понятия: о политическом равновесии, о естественных гра­ницах государства, о праве войны и мира, о свободе морей, о незыблемости международного договора. Так закладываются основы науки международного права.

С утверждением в Европе XVI—XVIII веков мощных аб­солютных монархий все большую устойчивость приобретает и организация дипломатической службы. Складываются по­стоянные дипломатические представительства. Устанавли­вается строгая дипломатическая иерархия. Вырабатываются общепринятые формы дипломатической переписки. Француз­ский язык становится общепринятым языком дипломатических сношений. Более точно регулируется и внешний дипломати­ческий церемониал.

В основном дипломатия остается пока прерогативой абсо­лютных монархий. Лишь в Англии, в особенности после бур­жуазной революции, парламент приобретает все большее влия­ние на внешнюю политику. Однако настоящий переворот в этой области произошел лишь во Франции конца XVIII века. Буржуазной революцией 1789 г. провозглашен был новый принцип верховенства нации во всех вопросах внутренней и внешней политики. Само собой разумеется, что с нацией ото­ждествляла себя победившая буржуазия.

Новое время в истории дипломатии было подготовлено теми успехами капиталистического развития, которые стали заметными в Европе еще со времени великих открытий. Одновременно с этими успехами шла политическая консо­лидация стран, которые превращались мало-помалу в сплочен­ные и централизованные феодально-абсолютистские монархии. Эти монархии продолжали существовать на континенте Европы еще долгое время после буржуазной революции в Нидер­ландах и Англии. Вследствие прекращения феодальных войн между мелкими сеньорами, подчиненными теперь сильной коро­левской власти, создается сравнительно устойчивый внутренний порядок. Он благоприятствует дальнейшему экономическому и, в частности, капиталистическому развитию. Оставаясь по свое­му классовому существу дворянской, абсолютная монархия как централизованное и сильное государство, способное пред­упредить феодальный разбой прежних времен и защитить во­вне интересы своих подданных, оценивается буржуазией как оплот порядка и залог благоденствия.

С конца XV века Европа вступает в новый период между­народных отношений. К этому времени окончательно склады­ваются большие государства: Испания, Португалия, Франция, Польша, Австрия (наследственные земли дома Габсбургов), наметившиеся в пределах Священной Римской империи гер­манской нации. Турция, менее крупные скандинавские госу­дарства — Дания, Швеция и Норвегия — и совсем уже мел­кие западногерманские княжества, итальянские городские республики, тирании и мелкие государства дополняют поли­тическую карту Европы. На востоке Европы огромное Москов­ское государство выступает на политическую арену Европы со второй половины XVI века. С этого периода, закончив свое политическое объединение, Московское государство мало-помалу становится централизованным, а затем и абсо­лютистским государством.

Уже в XV веке необходимость государственного единства становится настолько очевидной, что «государственный интерес» начинает рассматриваться как высшее мерило в политике. Этот «государственный ин­терес» в конечном счете есть интерес господствующего класса в целом. Но он возводится на уровень «общего блага», которое должно осуществляться государством в случае надобности даже путем насилия.

Ради осуществления «общего блага» хороши все средства. Религия перестает играть заметную роль в политике. Поли­тика перестает связываться с моралью. «...Начиная с Макиа­велли, Гоббса, Спинозы, Бодена и т. д. и т. д., — говорит Маркс, — в новейшее время, не говоря уже о более ранних авторах, сила изображалась как основа права; благодаря этому теоретическое рассмотрение политики освободилось от морали...»

Раньше других и, пожалуй, наиболее последовательно эти новые взгляды на государство и политику были выражены у Макиавелли.

Макиавелли (1469 — 1527 гг.), один из замечательных поли­тических мыслителей XVI века, вскрыл подлинные основы «реалистической» политики всех и всяких монархов — госу­дарей, укрепляющих и расширяющих свою власть всеми сред­ствами, «дозволенными» и «недозволенными». С цинической откровенностью, не стесняемой никакими соображениями мо­рального порядка, он нарисовал в своем сочинении «Государь» тип монарха, которому все дозволено ради одной цели — без­граничного расширения своей власти. Но, освобождая своего государя от всяких моральных стеснений, Макиавелли мечтал использовать честолюбие и жадность итальянских властителей в интересах объединения Италии. С этой точки зрения теория дипломатического искусства подчинялась у Макиавелли прин­ципу «государственного интереса».