Читать онлайн «Олимпиада-80». Страница 5

…электронные часы отсчитывают последние секунды. «16:00» высвечивается на табло московское время.

Словно по команде музыканты вскидывают фанфары и на весь стадион громко звучат торжественные ноты праздничной увертюры.

— На торжественное открытие Игр Двадцать второй Олимпиады прибыл Председатель Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик Леонид Ильич Брежнев, — раздается громогласный голос диктора Лужников.

Трибуны взрываются аплодисментами, приветствуя генсека.

Заиграл гимн Советского Союза. Одновременно с ним на экране Восточной трибуны отобразился советский герб, сотканный из тысяч трепещущих на ветру разноцветных флажков. Трибуны как по команде встали, чествуя мощь огромной супердержавы, дарующую им праздник спорта и приветствуя грядущую Олимпиаду.

После гимна вновь заиграли праздничные ноты Шостаковича — его увертюра служит музыкальным символом Московской Олимпиады.

На дорожке стадиона показались юноши и девушки, облаченные в древнегреческие одежды. С гордо поднятой головой, юноши на протянутых к солнцу ладонях несут курильницы с благовониями. Вслед за ними по дорожке стадиона несут огромную фигуру из пяти переплетенных олимпийских колец. Следом идут девушки, облаченные в небесно-голубые тоги; скромно улыбаясь зрителям, они приветствуют трибуны, высоко поднимая букеты нежно-розовых цветов.

Три квадриги, запряженные четверкой лошадей, едут вслед за ними. Возничие ловко управляют повозкой, а сидящие на ней пассажиры усыпают дорожку стадиона лепестками роз.

Восторженный гул трибун сопровождает это античное шествие.

«В этом торжественном шествии величественных колесниц -

Дань уважения нашего к древней земле Эллады,

Дань благородному спорту, не ведающему границ,

Вечному и прекрасному духу Олимпиады!», -

хорошо поставленным речитативом разносится из громкоговорителей стадиона женский голос.

Это шествие призвано олицетворять собой преемственность идей Олимпийских игр древности нынешним олимпийским движением. Оно должно показать, что эстафета, начатая атлетами древности продолжается современным олимпийским движением. Все на тех же принципах, что и прежде — вне политики, вне войн и раздоров, вне границ и препятствий. Во время Олимпиады любые споры решаются только на поле стадиона. «Citius! Altius! Fortius!»; лишь «Быстрее! Выше! Сильнее!» здесь становятся единственным девизом и лозунгом.

После античного шествия начался парад участников Игр. Национальные олимпийские сборные выводят на беговую дорожку, приветствуя Олимпиаду торжественным маршем. В соответствии с традицией, парад открывает греческая делегация. Вслед за ними плывут флаги стран-участниц Олимпиады. Под каждым из них идет группа спортсменов, прибывших из этой страны.

Спортсмены идут по лепесткам роз, выстраиваясь на зеленом ковре поля под своими национальными флагами.

Трибуны ликуют. Едва завидев флаг своей страны, болельщики взрываются громом аплодисментов и оваций. Спортсмены идут, счастливо салютуя трибунам.

Но особо горячо и сильно приветствуют атлетов, идущих под олимпийскими флагами своих национальных комитетов — едва лишь только такой флаг показывался на дорожке, все трибуны стадиона накрывает бушующим шквалом радости и ликования. Под этими флагами идут олимпионики, прибывшие сюда вопреки воли правительств, поддержавших американский бойкот Московских Игр; уже одно только то, что они приехали сюда дает им право называться победителями.

Замыкают торжественную процессию спортсмены Советского Союза.

Одна за другой олимпийские сборные выстроились на поле. Пять тысяч атлетов прибыли в Москву. Пять колец, символ олимпийского движения, символ пяти континентов вновь объединил спортсменов всего мира на зеленом ковре стадиона.

К микрофонной стойке подошел Игнатий Новиков, председатель Организационного комитета Олимпиады-80. Он сказал:

«Товарищ Председатель Президиума Верховного Совета СССР!

Господин президент Международного Олимпийского комитета!

Уважаемые члены олимпийской семьи!

Уважаемые зарубежные гости!

Дамы и господа!

Товарищи!

Организационный комитет Олимпиады 1980 года в Москве приносит свои теплые и искренние поздравления всем присутствующим на Центральном стадионе имени Ленина и мировому спортивному сообществу по случаю открытия Игр Двадцать второй Олимпиады.

Мы выражаем нашу признательность национальным олимпийским комитетам, которые приняли наше приглашение и прислали свои спортивные делегации в Москву, чтобы принять участие в этом великолепном празднике молодости и спорта.

Город Москва, десятки тысяч советских людей сделали все для обеспечения проведения Игр по высоким спортивным, организационным и техническим стандартам и в полном соответствии с правилами Олимпийской хартии.

Мы старались сделать Олимпийские Игры в Москве крупным и показательным празднованием, где спортсмены всех континентов могли бы показать свои достижения, так как мы хотели, чтобы эти Игры дали бы новый импульс развитию олимпийского движения, содействию распространения высоких спортивных идеалов, укреплению взаимопонимания, дружбы и мира между народами.

Организационный комитет по проведению Игр Двадцать второй Олимпиады всегда координировал свою деятельность с Международным олимпийским комитетом, международными спортивными федерациями и национальными олимпийскими комитетами.

Президиум Верховного Совета СССР и советское правительство оказывали постоянную поддержку Играм Двадцать второй Олимпиады.

Организационный комитет желает участникам достичь своих лучших результатов и завоевать олимпийские медали в справедливых и честных соревнованиях.

Я имею честь представить лорда Килланина, президента Международного олимпийского комитета, которому я выражаю самые теплые приветствия.»

Следом за ним к микрофонам поднялся лорд Килланин. Поблагодарив Новикова за представление слова, он произнес:

«Я хотел бы поприветствовать всех спортсменов и официальных лиц здесь сегодня, особенно тех, кто показал свою полную независимость, решив приехать на соревнования, несмотря на оказанное на них давление.»

Лорд Килланин говорил на английском языке. Макс знал английский достаточно хорошо, чтобы понять смысл произносимых слов, поэтому особых трудностей у него не возникло.

«Я должен повторить, — продолжал лорд Килланин, — что эти Игры принадлежат Международному олимпийскому комитету и выделяются исключительно городу, способному организовать их.

Я прошу вас соревноваться в истинном духе взаимопонимания, выше всех различий политических, религиозных или расовых, на замечательных сооружениях, предоставленных здесь. Организационный комитет все время соблюдал правила МОК.

Я имею честь просить президента Леонида Ильича Брежнева объявить открытыми Игры Двадцать второй Олимпиады Современной эры, возрожденные бароном Пьером де Кубертеном в 1896 году.»

Следом за ним стал выступать Брежнев.

«Уважаемый господин президент Международного олимпийского комитета! — с остановками и характерным причмокиванием произнес он. — Спортсмены мира! Уважаемые гости! Товарищи! Я объявляю Олимпийские Игры тысяча девятьсот восьмидесятого года, знаменующие двадцать вторую Олимпиаду современной эры, открытыми!»

Трибуны взорвались шквалом оваций. Зрители вставали со своих мест, аплодируя стоя. Долго лился с трибун шумный поток рукоплесканий.

Заиграли торжественные ноты Олимпийского гимна. Церемонно маршируя, восемь знаменосцев внесли развернутый флаг Международного олимпийского комитета. Их сопровождали двадцать два спортсмена с белыми голубями в руках.

Из громкоговорителей разнеслось:

Знаменосцы дошли до флагштоков. Флаг с пятью разноцветными кольцами был поднят высоко над землей. В небо взлетели двадцать два белых голубя мира.

На беговой дорожке стадиона показался Виктор Санеев. Трехкратный олимпийский чемпион и прославленный советский легкоатлет, именно ему было поручено внести факел с огнем на стадион.

Этот огонь месяц назад был зажжен от солнечных лучей главной жрицей храма Геры на земле греческой Олимпии. Пять тысяч спортсменов из разных стран бежали пять тысяч километров, передавая факел друг другу. Невзирая на дождь и ветер, презирая капризы погоды огонь донесен до Олимпиады. Афины — София — Бухарест — Кишинев — Киев — Харьков. Почетная эстафета завершалась в Москве.