Читать онлайн «Гражданская война. 1918-1921». Страница 25

Германское правительство (главным образом командование), создавшее из Украины свою сырьевую и продовольственную базу, пыталось сковать и раздавить революционное движение не только на Украине, но и во всей РСФСР, используя для этой цели правительство Краснова на Дону, и пыталось договориться с добровольческим командованием в лице Деникина и контрреволюционными группировками на территории РСФСР. Людендорф, бывший в то время начальником штаба германской ставки, так оценивал создавшуюся в связи с оккупацией Украины военнополитическую обстановку: «В военнополитическом отношении оккупация нами Украины значительно ослабила мощь советского правительства. Мы также установили связь со многими великорусскими народными течениями и с донскими казаками, которых мы могли бы использовать для низложения большевизма... В феврале верховное командование с согласия правительства оккупировало Украину, не только имея в виду большевистскую опасность, а исходя из глубокого убеждения, что Украина необходима нам для того, чтобы покорить четверной союз. С помощью Украины Австро-Венгрия смогла пробарахтаться еще в течение лета... Мы получили оттуда скот, лошадей и много сырья... Германия и другие [118] государства четверного союза могли получить необходимый нам добавок продовольствия из Украины; без ее помощи в начале лета 1919 г. неизбежно должен был наступать тяжелый кризис... Армия получила большое количество лошадей, без которых всякое дальнейшее ведение войны было бы невозможно»{35}.

Расчеты германского правительства и командования о выгодах политического и экономического порядка, которые можно было извлечь из оккупации Украины, Прибалтики, части РСФСР и Финляндии, оказались, однако, жестоко ошибочными. Под влиянием развертывающейся на оккупированной территории Украины и РСФСР революционно-классовой борьбы начинает пробуждаться классовое самосознание германского и австрийского солдата. Перебрасываемые в августе 1918 г. с востока на Западный фронт, в Италию и на Балканы австро-германские дивизии оказываются небоеспособными. «Дивизии, только что переброшенные на запад с востока, плохо дрались в условиях борьбы на Западном фронте. До меня доходили очень неблагоприятные отзывы о них. Несмотря на недостаток людей, пополнения из войск с Восточного фронта принимались очень неохотно. Дух их был скверный, и они оказывали дурное влияние на товарищей. По мнению генерала Гофмана, войска были развращены искушениями, которым они подвергались в виде взяток, и большевистской пропагандой»{36}. Так характеризует Людендорф свои оккупационные войска после непродолжительного пребывания их на территории, охваченной революционно-классовой борьбой.

В ноябре 1918 г. сначала Австрия, а затем и Германия (9 ноября) вступают на путь революции. Изнемогшая в мировой войне Германия вынуждена принять драконовские условия победительницы-Антанты.

Первым результатом германской революции и Версальского мира было то, что на первый план во внешнем политическом окружении РСФСР выступил воинствующий империализм Антанты. [119]

Все государственные образования, возникшие при содействии Германии, быстро меняют ориентацию и в своей борьбе против РСФСР начинают базироваться на содействии стран Антанты. Возникшее при содействии Германии польское правительство Пилсудского в свою политическую программу включает восстановление границ Польши в пределах 1772 г. и создание блока всех лимитрофов, враждебных Советской России, «от Гельсингфорса до Тифлиса» под главенством Польши. Такие цели внешней политики польского правительства неминуемо поставили его во враждебные отношения, в первую очередь, с советским правительством, а затем и с теми контрреволюционными образованиями на территории Северного Кавказа, которые занимались собиранием контрреволюционных сил под лозунгом восстановления «единой неделимой России». Образовавшиеся под протекторатом Германии буржуазные правительства Латвии, Эстонии и Литвы, изменив в дальнейшем свою ориентацию и установив связь с правительствами Антанты, преследовали в своей внешней политике по отношению к РСФСР более скромные цели.

После ноябрьской революции в Германии процесс развертывания революционной борьбы на Украине пошел особенно быстрым темпом.

Шумливая мелкобуржуазная Директория стремится использовать революционное повстанчество для укрепления своей власти. Она провозглашает непримиримую борьбу против гетманщины, объявляет Украину «народной республикой» и провозглашает немедленный созыв трудового конгресса (Учредительное собрание без участия в нем неукраинских политических организаций — офицерско-добровольческих, деникинской ориентации, имевших повсеместное распространение во всех губернских центрах Украины). В начале декабря 1918 г., использовав измену украинских формирований Скоропадского (сечевых стрельцов), Директория захватывает Киев и объявляет себя всеукраинским правительством. В первых же числах декабря совершается переворот в гг. Харькове, Екатеринославе и Полтаве (характерно то, что в первом движение возглавляется перешедшим на сторону Директории бывшим гетманским полковником Балобочаном, а в Екатеринославе — капитаном Горобец). С развалом гетманщины в революционно настроенную [120] крестьянскую армию устремляется гетманское офицерство, кулачество и городская буржуазия.

Правительство Директории под влиянием революционного настроения крестьянства и пролетариата, вынужденное перед началом восстания включить в программу борьбы лозунги, в известной мере удовлетворявшие запросы революционных масс, немедленно по захвате административных центров начинает отметать «большевистские наслоения» своей программы, становясь на защиту интересов кулака, мелкой и средней городской буржуазии.

Быстроте распада армии Директории, а также и гибели самой Директории способствовало также то, что большинство районов Украины было охвачено повстанчеством, руководимым большевиками или группировками, стоявшими на советской платформе. Начавшиеся уже в первых числах ноября восстания в районах к северо-востоку от Харькова, на Полтавщине, Черниговщине, северной части Херсонской и Одесской губерний, а также в восточной и юго-восточной части Екатеринославской губернии руководятся подпольными большевистскими и большевистско-левоэсеровскими областными ревкомами; вооруженная борьба повстанцев направляется как против власти Директории и германско-добровольческо-гетманских войсковых организаций, так и против высадившихся в начале января 1919 г. на Черноморском побережье десантных отрядов французов и греков (в декабре 1918 г., после открытия проливов, в водах Черного моря появился флот союзников).

Численность повстанческих войск возрастала с исключительной быстротой. Районы, охваченные восстанием, расширялись по радиальным направлениям. Под ударом повстанцев в середине декабря пала власть Директории в Харькове, а к концу декабря красные повстанцы овладели Полтавой и Екатеринославом{37} (последний был занят после ожесточенного [121] четырехдневного боя, в котором войска Директории были поддержаны двумя германскими полками, частями добровольческого корпуса белых, право-эсеровскими, меньшевистскими и даже бундовскими вооруженными дружинами). К концу декабря власть Директории, кстати сказать, успевшей уже принять антантовскую ориентацию, сохранилась только в Киеве и Северо-Западной части Правобережной Украины. Наступление Красной Армии развивалось с исключительной быстротой. 5 февраля почти без боя был занят Киев. В конце апреля и первых числах мая Красная армия выдвинулась в район Одессы, Николаева и Херсона, очищенных к этому времени повстанцами от оккупационных франко-греческих отрядов, добровольческих и национально-украинских частей. К середине апреля части Красной Армии заняли Севастополь. Выброшенная из Киева Директория бежала на территорию Галиции, где и выродилась в небольшую авантюристическую группу во главе с Петлюрой, подпавшую целиком под польское влияние и используемую последней в интересах борьбы против Советской Украины. Более обстоятельно борьба Красной Армии с Директорией изложена в следующей главе.

Несколько иными путями развивались события в очагах контрреволюции, находившихся вне территории германской оккупации. Особенно характерны события, происходившие на Дону и на Кубани.

Как только донской контрреволюции при косвенном содействии германской оккупации удалось вновь закрепиться на части своей территории, она выдвинула к власти донское правительство атамана Краснова. Весной 1918 г. Краснов в сложившейся обстановке, как мы уже выше отметили, взял курс на германскую ориентацию, рассматривая восстановление «единой и неделимой России» как цель, достаточно отдаленную. Пока же Краснов рассматривал область войска Донского как совершенно самостоятельное государство, от имени которого и завязывал дипломатические сношения с Киевом, Екатеринодаром и Берлином. Германцы охотно поддержали Краснова как силу, по своему удельному весу не могущую им быть опасной, но могущую быть в последующем использованной для борьбы против советского правительства, а в крайнем случае и против Добровольческой [122] армии, упорствовавшей на сохранении антантовской ориентации. Эта ориентация была одной из причин перенесения центра тяжести приложения усилий Добровольческой армии, которую в это время уже возглавлял ген. Деникин, на Кубань во избежание соприкосновения с германцами, несмотря на мнение ген. Алексеева о необходимости развивать ее удары вверх по Волге и ряд предложений о том же атамана Краснова.