Читать онлайн «Советская Британия». Страница 27

— Вольно. И расслабьтесь, молодой человек, — улыбнулся контр-адмирал, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку. Это счастье, невиданное в молодости удовольствие бриться на подводной лодке и умываться каждый день.

Виктор Котлов хорошо понимал чувства вахтенного, сам был таким в молодости. Тридцатилетний командир над экипажем молодых бесшабашных парней. В тридцатые годы в званиях росли быстрее, больше были ответственность, риск, а техника, наоборот, хуже.

— Гидроакустики докладывают, контакт. Дистанция 46 кабельтовых, пеленг 2 румба по левому борту, подводная лодка, — доложил командир БЧ-4, не снимая наушников.

— Лейтенант Бергадзе, продолжайте наблюдение, — реагирует старпом и добавляет: — Это «Махновский бегемот» топает. Простите, товарищ контр-адмирал, предположительно идет наша Б-32 под командованием капитана 2-го ранга Махнова, — поправился Станислав Зубко.

— Бегемот, говорите, — хмыкнул Котлов.

Меткое народное прозвище лучше всего характеризовало проведенную с Б-32 операцию. Корабль еще иногда называли «Беременной Букой», по названию больших подводных лодок 611-й серии. Совершенно секретная разработка, первый советский носитель атомного оружия. И уродец, каких еще поискать.

Командующий бригадой слышал, урановые бомбы штука страшная, оружие необычайной разрушительной мощи. Одна такая бандура равноценна армаде тяжелых бомбардировщиков, выжигавших в 44—46-м годах японские города. И как это бывает у любого супероружия, достоинства атомной взрывчатки «компенсируются» ее недостатками. Боевая часть получается очень большой и тяжелой. Бомбу может нести только сверхтяжелый многомоторный бомбардировщик, наподобие наших Ер-6 и Ту-4, американских Б-29 или немецких Ме-278. И делается такая бомба долго и сложно, на нее идут остродефицитные материалы.

Б-32 еще на стапеле стала жертвой наших оружейников, решивших любой ценой впихнуть новое оружие в подводную лодку, не считаясь ни с ценой, ни со здравым смыслом. В итоге с новенькой большой подлодки сняли почти все торпедные аппараты, убрали запасные торпеды, сняли одну артиллерийскую установку, а к подводной части легкого корпуса пристыковали два внешних торпедных аппарата калибра 1430 мм.

Характеристики торпеды Т-14 поражали воображение: чудовищный калибр, длина 24 метра, дальность хода 21 морская миля на скорости 34 узла. Предназначалось это болезненное мегадетище НИИ «Гидроприбор» для ударов по вражеским портам и эскадрам с предельной дистанции.

К сожалению, когда строили это чудо и всей научной братией насиловали нормальную субмарину, учесть мнение моряков забыли. В итоге Б-32 оказалась тихоходной, неустойчивой на курсе, приобрела отвратную привычку к рысканью на перископной глубине. Для экипажа выходы в море превратились в сущее мучение. Дальность плавания тоже резко упала.

Виктору Котлову искренне было жаль своего старого сослуживца Эммануила Махнова. Бедняга так надеялся получить боевой корабль, стать полноправным командиром, и вот тебе! Назначили на «Беременную Буку». Любой от такого подарка судьбы призадумается о смысле бытия и тщетности собственных потуг принести пользу обществу. Иной может запить, наплевать на службу, скатиться по наклонной.

Кто угодно, но не Махнов. Нудила Махнов — как его называли близкие друзья — в свое время быстро поднялся по политической части, во время Английской войны служил помполитом на подлодке Д-3. Немало он тогда попил крови Котлову, все больше не из вредности, а по неграмотности и своему неуемному энтузиазму. Был ранен, долго лечился. В госпитале Махнов и взялся за ум, попросил друзей прислать хороших книг, тетради с лекциями наставников военных училищ и серьезно занялся своей подготовкой.

К знаменитому двадцатому партсъезду 46-го года, отменившему руководящую роль партийных органов, Махнов уже был достаточно грамотным и опытным офицером-подводником, получившим допуск к самостоятельному несению вахты и управлению подводным кораблем. Он безболезненно перевелся командиром БЧ-2-3 на североморскую С-26 и продолжил службу.

В отличие от других помполитов Эммануилу повезло вместо перевода в тыловые части или увольнения остался на подплаве. Прошло совсем немного времени, и Махнова вновь перевели, на этот раз в Плимут, главную базу Атлантического флота, и назначили старпомом корабля С-88 новой подводной лодки 613-го проекта. И вот весной 50-го года Махнову присвоили капитана 2-го ранга и вызвали в Ленинград принимать свой корабль. До встречи с заводчанами бедолага и не подозревал, какое чудо с подбрюшьем ему досталось. А потом стало поздно.

— Мы искать U-бот? — в тесном помещении центрального поста появился фрегатен-капитан Дитрих Борхерт, проходивший в судовой роли как помощник штурмана, в действительности являвшийся военным наблюдателем Кригсмарине.

— Еще один, — еле слышно прошептал старпом.

С точки зрения капитан-лейтенанта Станислава Зубко, в этом походе на борту корабля было слишком много высокопоставленных гостей. Плохая примета. Или замучают экипаж придирками, или командир устроит показуху с утренними построениями на палубе, подъемом флага и прочими формальностями, или вообще фортуна повернется к подводникам своим задним лицом, и тогда жди беды. Нет, что ни говори, а подводники не любят, когда их назначают адмиральским кораблем со всеми вытекающими последствиями. Хуже бывает, только если на борту находятся иностранцы, и не в качестве пленных, а как друзья-союзники.

— Подходим к точке рандеву, гидроакустики слышат чужую подлодку, — просветил немецкого коллегу Котлов.

— Герр контр-адмирал, «чужую» — это есть означает американская или советская?

— Выясним, — кивнул в ответ командующий бригадой. — Подойдем поближе и выясним. А вахтенному начальнику не мешает вспомнить положения, касающиеся порядка действий при обнаружении неизвестного корабля.

— Так точно, товарищ контр-адмирал, — покраснел старпом, не забывая вдавить кнопку.

По отсекам Б-27 зазвучала тревожная трель боевого сигнала. Готовность № 2. Это означает — на боевых постах находится только вахтенная смена. Обе остальные смены отдыхают в непосредственной близости от постов, оружие и технические средства готовятся к немедленному использованию.

Вскоре на центральном посту стало тесновато. Через люки отсека протискивались спешащие по своим постам моряки. Один за другим прибежали те, кому по расписанию положено находиться в третьем отсеке. Первым пролез через комингс люка командир подлодки капитан 2-го ранга Дмитрий Самойлов. Как и положено командиру, он выслушал рапорты вахтенных и лично переговорил с гидроакустиками по внутрикорабельной связи.

— Поворот влево на один румб! — скомандовал Самойлов и как бы невзначай включил громкую связь. С этого момента доклады всех постов передавались через установленные в отсеках динамики.

Хороший психологический прием. Виктор Котлов сам ввел этот метод боевого управления и требовал того же от своих командиров подлодок. Опыт войны. Зажатые в тесноте отсеков моряки не видят и не слышат, что там творится над головой. Не каждый может сохранять невозмутимость духа, когда над тобой кружат вражеские охотники, а борта подлодки так тонки, она так беззащитна и хрупка. Нервы не всегда выдерживают напряжение, пытку безвестностью. Людям остается только вслушиваться в шумы за бортом и гадать: что же собираются делать командиры?

Возможность слышать то же, что и офицеры, получать информацию с наблюдательных постов от гидроакустиков и радистов, создает атмосферу причастности, сплачивает экипаж в один многоголовый и многорукий организм. Ошибки отдельных товарищей тоже становятся достоянием гласности, что заставляет моряков работать аккуратнее и внимательнее. Одно дело, когда забывшему проверить автоматику беспузырьковой стрельбы матросику сделает внушение старшина, и совсем другой оборот, когда его после боя вразумят такие же обитатели подвесных коек, матросы-срочники. Погибать из-за чужого разгильдяйства никто не хочет.

— Сорок кабельтовых. Шумы раздваиваются. Пеленгуется вторая цель.

— Щелкните его гидролокатором! — требует командир.

Пока идет сближение с неизвестными, Виктор Котлов берет немца за плечи и увлекает за собой во второй отсек. Нечего мешать людям работать. На центральном посту и так не повернуться.

Понг-понг-понг. Неприятный противный звон заставляет людей втянуть головы в плечи. Облучение вражеским гидролокатором. Мы уже на прицеле.

— Локаторное пеленгование подтверждает данные шумопеленгатора, — бодро рапортует рубка акустиков. — Две подводные лодки. Лидирующая водоизмещением до полуторы тысяч тонн, вторая крупнее, сигнал глухой, нечеткий. Амплитуда скачет.

— Как нечеткий? Включить фильтры, — требует Самойлов.