Читать онлайн «Герой смутного времени». Страница 14

Поочередно, по старшинству, подходят ко мне, сначале бояре, а за ними другие чины думы, снимают шапки, низко кланяются, касаясь одной рукой пола, в другой шапка, после моего ответного наклона головой обращаются с приветствием и пожеланиями. С таким представлением прошли передо мной около полусотни боярских мужей в течении доброго часа. Затем с подачи Мстиславского обсудили мое венчание на царствование, решили не откладывать на долгий срок, будем готовиться к следующей неделе. После Фёдор Иванович поведал об участи низложенного Василия Шуйского. Боярская дума не медля, сразу после завершения Земского собора, велела заточить его в темницу, сейчас он под стражей в Троицкой башне Кремля. Шуйский не оказал сопротивления, покорно отдался на милость думы и нового государя, теперь ожидает своей участи. Его судьбу решать мне, но займусь позже, после венчания и других спешных дел.

Другие государственные дела перенес на завтра, когда Мстиславский сообщил, что мои матушка и супруга уже здесь, в Постельных хоромах, на женской половине. Без излишней поспешности закончил первое собрание думы, отпустил служилый народ и своих помощников, велев им также прибыть сюда поутру. Сам же, сопровождаемый рындами-охранниками и стольниками, отправился к своим родным. За долгое время разлуки соскучился по ним, иногда на меня в лагере нападала тоска, щемило сердце от грусти и беспокойства. Я был уверен, что Шуйский и прочие недруги не посмеют обидеть моих близких, но все же переживания не оставляли меня. Теперь радость предстоящей встречи и нетерпение подгоняют меня, с напряжением сдерживаю себя, иду не спеша, сохраняя видимость невозмутимости и царского величия.

По переходам выходим на задний двор, здесь в двухэтажных деревянных хоромах с теремом на третьем ярусе, щедро украшенных резьбой, размещены женские покои царской семьи. Поднимаюсь по крытой лестнице на второй этаж, останавливаюсь перед горницей, отпускаю слуг, после краткой задержки - перевести дух, вхожу в просторную и светлую палату. В окружении служанок-постельниц сидят на лавке у стены матушка и Сашенька, ведут беседу. Заметив меня, они встают и не быстро, матушка привычно, а погрузневшая, с заметно выдающимся животом, жена в виду своего положения, идут ко мне, светясь счастливой улыбкой. Обнимаю их обеих, они, после первых объятий, пытаются освободиться и поклониться мне, но я не отпускаю, крепче прижимаю к себе, не могу оторваться от дорогих мне сердец.

Немного позже, когда схлынули первые эмоции, усаживаю их на лавку, сам устраиваюсь напротив, в поставленном прислужницами кресле. Матушка дала распоряжение хоромныи девкам накрыть стол в трапезной и отпустила их всех. Уже одни повели разговоры о минувшем, я о своих походах и сражениях под охи и ахи женщин, а затем они. Когда в Москву пришли первые вести о победах нашего войска под Вязьмой и Смоленском, весь московский люд ликовал и прославлял воинов, князя-победителя. Матушку пригласили на пир, устроенный Василием Шуйским в честь разгрома и изгнания иноземного ворога, ей достались почести за великого сына. Позже мои родные жадно следили за новостями о нашем освободительном походе в северские земли, радовались и переживали за меня, ждали победного возвращения с войском.

А потом все поменялось, по городу пошли противоречивые толки. Злые языки молвили, что князь поднял бунт против своего государя, идет войной на Москву, другие заверяли, что все войско осталось на месте, никакого бунта нет, князь собирает Земской собор. Поменялось отношение боярских семей, кто-то стал избегать их, другие пытались задобрить, Шуйский больше не призывал к себе, но и не посылал татей к ним. Позже, когда слухи о Земском соборе подтвердились, пошли суждения и гадания о низложении Шуйского, избрании нового государя, назывались разные имена, но все сходились, что больше других надежды на избрание у меня. А когда Земской собор состоялся и выбрал нового царя, московитяне с одобрением приняли эту новость, были и хулители, особенно от видных боярских родов, чьих родичей отверг собор.

К матушке и Сашеньке все окружающие - из боярских семей, купцов или посадских, - после моего избрания отнеслись с заметно большим вниманием, в церкви или на улице, в гостях или пирах, кто-то уже обращается как к царицам. Им самим все еще не верится, что их родной сын и муж - государь всего Русского царства. Когда из думы прислали нарочного, что надо готовиться к переезду в Кремль, восприняли как наваждение, что сейчас проснутся и все окажется обманом. А сегодня утром за ними приехали обозом на санях дюжие служилые, помогли загрузить скарб, и вот они здесь. Занялись раскладываем вещей, обживанием новых покоев, хоромные девки вьются вокруг них, любое веление исполняют незамедлительно. Больше вела речь матушка, а Сашенька только поддакивала, соглашаясь со свекровью.

Тем временем, пока шли наши разговоры, в трапезной накрыли стол, пригласили отобедать, для нас впервые угощаться кремлевской стряпней. Самым важным блюдом на столе стала жаренная лебедушка, которую вынесли первой и водрузили во главе стола, передо мною. Обслуживала нас боярыня-кравчая и ее помощница, подававшие кушанья и напитки - уху, лососевую икру, куропатку со сливками, пироги с зайчатиной, в завершении обеда верхосыток - десерт, пряники с с анисовым напитком. Подали нам хмельные напитки из меда и водку, мы с матушкой выпили немного, Сашенька отказалась, пила горячий сбитень. После сытного обеда отправились отдыхать, я с супругой в ее опочивальню, уже застеленную спальницами.

Отправил прочь девок, сам занялся ласками, мне уже невтерпеж. Споро раздел Сашеньку, поднял на руки и бережно возложил на постель, сам разоблачился. Жена покорно подставила свое налившееся тело, я осторожно, стараясь не наваливаться на округлившийся живот, покрыл поцелуями столь желанную за многие месяцы плоть, а затем овладел ею, раз за разом. Сашенька, старавшаяся вначале не напрягаться, позже увлеклась, сама стала прижимать меня к себе, а потом застонала, сотрясаясь в оргазме. Через потерявшее счет время, когда мы устало раскинулись на просторном супружеском ложе, привлекла мою голову к своему животу, попросила: Мишенька, послушай, как наш сын толкается, разбудили мы его!

Каюсь, увлекся, так можно и преждевременные роды вызвать, а Сашеньке еще два месяца вынашивать! Надо впредь быть осторожнее, думаю я и прислоняю ухо к круглому бочку жены. Действительно, плод довольно энергично дает о себе знать, возмущается. Мягко поглаживаю живот, как бы прося прощение, вскоре он успокаивается, но тут другая "беда" случилась, Сашенька вновь завелась, пришлось и ее "успокаивать", но уже аккуратнее. После уснули, проспали почти до вечера. Когда вышли из спальни, немного заспанные, но довольные, нас в горнице встретила матушка, укоризненно покачала головой, мы с женой, как малые дети, опустили головы, посмотрели друг на друга и улыбнулись своей шалости. После вместе, втроем, вышли во двор и направились к Успенскому собору, он совсем рядом, за Патриаршим двором.

В соборе помолились благословению божьему, поставили свечки, затем вернулись в хоромы. Все встреченные, служилые и дворня, низко кланяются нам, мы отвечаем важно, кивком головы, уже привыкаем к такому обращению. Поужинал со своими родными, а затем с сопровождающей охраной и слугами отправился в личные покои, в таких же хоромах, как и на женской половине, с теремом на третьем ярусе и гульбищами - балконами, огороженными перилами и решетками. Обошел комнаты на втором этаже - переднюю комнату с троном, служащую для приемов, парадный зал для различных торжеств, престольную - рабочий кабинет, опочивальню, молельню, мыленку.

Поднялся в терем, его стены богато украшены резьбой и цветными росписями, здесь размещены светлицы с несколькими окнами, света действительно много, жилые комнаты для наследника и других царских отпрысков, вышел на гульбище - балкон, оглядел окружающие дворы, каменные палаты, деревянные хоромы со златоверхими теремами, ярко отсвечивающими в вечерних лучах. Кремль заставлен зданиями и сооружениями, хозяйственными постройками, мастерскими, создается впечатление скученности. В основном помещения деревянные, только последние выстроены из камня, самое приметное из них - Грановитая палата, рядом с ней Средняя золотая палата, Красное крыльцо, расписанное золотом и красками, ведущее к златоглавому белокаменному Успенскому собору. Все виденное впечатляет, но у меня еще нет ощущения, что я здесь хозяин, могу менять, строить, вносить новое.

После осмотра хором (кроме подклети - первого этажа, для хозяйственных нужд и людской) занял кабинет, уставленный резной мебелью, бюро с откидывающимся верхом и ящичками для бумаг, письменных принадлежностей, в шкафах книги, рукописи, карты. Присел к бюро, приготовил бумагу, гусиное перо, чернила, проверил, как пишет, а затем задумался над ближайшими планами и делами. Отделяю на листе - слева срочные деяния, справа перспективные, но которые надо готовить в ближайшее время. Постепенно, строчка за строчкой, исписываю первый лист, весь перечеркнутый исправлениями, приступаю к следующему, так работаю час за часом. Заканчиваю, надо завтра с утра, на свежую голову, проверить, еще раз обдумать. После направляюсь в женские хоромы, к любимой супруге, ожидающей меня в опочивальне.