Читать онлайн «Номенклатура». Страница 12

Эти штатные и подначальные революционеры должны были, по мысли Ленина, в свою очередь быть начальниками для актива. Любители, сторонники и сочувствующие должны были помогать, быть статистами и во всем слушаться знающих свое дело профессионалов.

На этих профессионалов и возлагалась задача «привнести» догматизированный марксизм в российский рабочий класс, организовать и повести массы на пролетарскую революцию.

Какие же люди должны были составить когорту такой организации? Рабочие-самородки, подобные Степану Халтурину, те, кто нашел в себе силу и способность преодолеть отупляющие условия жизни российского пролетария, поднял голову над монотонной работой, бескультурьем, водкой и матерщиной, самостоятельно изучил и принял – хотя бы как догму – марксистские идеи? Нет, несмотря на все славословия по адресу пролетариата, не на них рассчитывал Ленин.

Хотя речь шла о пролетарской революции и о диктатуре пролетариата, Ленин совершенно не стремился к тому, чтобы организация профессиональных революционеров состояла из рабочих.

В «Что делать?» Ленин подчеркнуто противопоставлял организацию рабочих организации революционеров. В рабочей организации члены, естественно, рабочие. «Наоборот, организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности… Пред этим общим признаком членов такой организации должно совершенно стираться всякое различие рабочих и интеллигентов, не говоря уже о различии отдельных профессий тех и других»[21].

Больше того. Рабочий, вступавший в эту организацию, не должен был оставаться рабочим. Ленин прямо писал: «Сколько-нибудь талантливый и «подающий надежды» агитатор из рабочих не должен работать на фабрике по 11 часов. Мы должны позаботиться о том, чтобы он жил на средства партии…»[22].

Итак, создававшаяся для борьбы за «дело рабочего класса» организация не должна была быть рабочей. Та же парадоксальность проявилась и в вопросе о структуре организации. Создававшаяся для борьбы за самую широкую демократию, она, оказывается, совсем не должна была быть демократической. Ленин подчеркивал: «Единственным серьезным организационным принципом для деятелей нашего движения должно быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров. Раз есть налицо эти качества, – обеспечено и нечто большее, чем «демократизм», именно: полное товарищеское доверие между революционерами… им некогда думать об игрушечных формах демократизма (демократизма внутри тесного ядра пользующихся полным взаимным доверием товарищей), но свою ответственность чувствуют они очень живо, зная притом по опыту, что для избавления от негодного члена организация настоящих революционеров не остановится ни пред какими средствами»[23].

Не о классовой демократической организации пролетариата шла, таким образом, речь, а о создании своего рода революционной «мафии», где демократизм считался ненужной игрой, а все было основано на конспирации и круговой поруке; тому из членов мафии, кого организация (то есть при отсутствии демократизма ее руководство) сочла бы негодным, грозила смерть.

«…Нам нужна военная организация агентов»[24],- отчетливо сформулировал Ленин.

Члены этой мафии чувствовали себя связанными круговой порукой:

«Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки,- неожиданно лирически писал Ленин.- Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем. Мы соединились, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами…» [25].

Лирика лирикой, а откуда должны были все-таки поступать деньги на содержание профессиональных революционеров?

Ленин ничего не пишет на эту тему. Замалчивается она и поныне в советской историко-партийной литературе. Между тем проблема была нелегкой: ведь еще не было социалистических государств, которые ныне финансируют революционные организации в капиталистических странах. Откуда брались деньги? Частично – в результатеэкспроприации, то есть вооруженных ограблений банков. Будущий советский нарком иностранных дел Литвинов был арестован при попытке обменять за границей добытые таким путем деньги, после чего будущий посол в Лондоне Красин стал подделывать номера на банкнотах [26].

Однако это был не единственный источник финансирования: в 1910 году от экспроприации сочли возможным отказаться. Крупные суммы поступали из другого источника – из пожертвований. Партия была малочисленной, от ее членов много получить было нельзя. Жертвовали на пролетарскую революцию капиталисты. Допускаемое в советской литературе упоминание о пожертвованиях миллионера Саввы Морозова и о том, что Максим Горький усердно собирал деньги на революцию у капиталистов в России и в других странах – лишь отдельные, отрывочные сведения. На каждом номере «Правды» имеются надписи о том, что она основана Лениным и издается с 5 мая (день рождения Маркса) 1912 года, но нет надписи о том, что деньги на издание «Правды» были даны тогда русским миллионером.

Даже на подготовку партийного съезда большевики получали деньги от лидеров буржуазной партии прогрессистов, в частности от Коновалова[27]. «Был ли объезд (и обход) богачей для сбора денег? Пишите об этом… В кассе пустота полнейшая…»[28] – деловито пишет Ленин в Бюро ЦК в России. Как недавно выяснилось, деньги ленинцам давали и американские нефтяные компании в надежде устранить конкуренцию со стороны бакинских нефтяников [29].

О финансировании гитлеровской партии немецкими капиталистами опубликовано немало, и сведения эти широко используются для подкрепления тезиса о том, что НСДАП была партией монополистического капитала. Не меньше материалов можно было бы, очевидно, найти о финансировании капиталистами партии большевиков, всегда именовавшей себя партией пролетариата.

Таков был ленинский план создания организации профессиональных революционеров. Значит, эта организация и должна была стать партией? Нет, для формирования партии у Ленина был совсем другой, так называемый «искровский» план. Ленин выдвинул его в статье «С чего начать?» в мае 1901 года[30]. Начать надо было, по Ленину, с создания общерусской политической газеты «Искра». Эта нелегальная революционная газета, доставляемая из-за границы в Россию, должна была стать, по очень умной формулировке Ленина, не только коллективным пропагандистом и агитатором, но также коллективным организатором. Она должна была организовать тайные группы своих читателей в группы членов партии – рассеянных по стране помощников организации профессиональных революционеров. Расчет был психологически совершенно правильным: уже самый факт регулярного получения нелегальной, строго запрещенной газеты ставил читателей «Искры» в положение нелегальной оппозиции по отношению к царизму и сплачивал их в единую группу, причем пропагандировавшиеся «Искрой» идеи автоматически становились платформой этой группы.

Однако только распространением искровских идей дело не должно было ограничиваться.

Неверие Ленина в то, что революционер будет по-настоящему заниматься революционной работой, не будучи оплачиваемым профессионалом, перекликалось с его уверенностью в том, что член партии станет вести работу, только если будет находиться под неусыпным контролем парторганизации. То, что человек будет работать, руководствуясь своими убеждениями, казалось Ленину сомнительным. В этом и был смысл исторического спора между Лениным и Мартовым на II съезде партии, приведшего к ее расколу на большевиков и меньшевиков. При формулировке § 1 устава – о членстве в партии – Мартов и его сторонники исходили из добровольности и сознательности члена Российской социал-демократической партии, а Ленин и его приверженцы – из необходимости признавать членом только того, кто входит в состав организации и работает под ее контролем. Хотя речь шла о нелегальной, преследуемой партии, работа в которой была актом героизма, Ленин и большевики ориентировались на принцип, удачно выраженный Евтушенко:

Основа героизма -

надсмотр, надсмотр.

Такой надсмотр над завербованными коллективным организатором – «Искрой» – членами партии призваны были осуществлять профессиональные революционеры.

Таким образом, по планам Ленина, должны были возникнуть две различные, хотя и дополняющие друг друга организации: организация профессиональных революционеров и подчиненная ей собственно партия. Хотя обе вместе носили название «партия», в действительности принималась схема, описанная впоследствии Оруэллом («1984»): «внутренняя» и «внешняя» партии – перваякак кадровая элита руководителей, вторая как поголовье подчиненных.

Именно таково было изобретение Ленина. Партячейки читателей «Искры» были эмбрионом массовой «партии нового типа», организация профессиональных революционеров – эмбрионом диктаторски руководящего ею партийного аппарата.