Читать онлайн «Мифомоделирование в психологии и маркетинге». Страница 11

В-третьих, как пишет О\'Коннор, НЛП моделирование часто использует слишком сильные обобщения и не имеет соответствующих инструментов различения. «Поведение слишком комплексный феномен, а ТОТЕ слишком общая метастратегия. НЛП-моделирование является настолько успешным, насколько в этом деле хорош тот, кто моделирует, и насколько хороши те инструменты, который он при этом использует. В этой метафоре инструментами являются существующие модели и дистинкции НЛП – Мета Модель, Милтон Модель, субмодальности, метапрограммы и т.п. Иногда эти дистинкции просто не подходят к тому процессу, который вы хотите моделировать – к примеру, групповые процессы».

Впрочем, в контексте общей увлеченности кибернетическим подходом появление подобных исходных установок не кажется удивительным: «Я думаю, что эти ловушки являются следствием применения в НЛП метафоры компьютерного программирования и ее нацеленностью на скорость. Поведение и способности не являются программным обеспечением, которое может быть скопировано на другой носитель (компьютер) и принести там те же результаты, потому что люди не компьютеры. Мозги не работают позаконам логических алгоритмов. Они изменяются во время обучения даже на нейронном уровне».

Исходя из этого, можно выделить несколько базовых предположений для дальнейшей работы. Первое, из чего мы исходим – моделирование не способно заменить наработку навыков там, где требуется их планомерная наработка. Но оно может существенно ее ускорить, создать мотивацию, способствовать интеграции навыка на бессознательный уровень. И оно может быть очень полезно в той ситуации, когда навык уже наработан, но с его своевременным и конгруэнтным использованием возникают некие затруднения.

Второе, из чего мы исходим – модель никогда не является реальностью и, более того, даже не соответствует ей. Как говорит Дэвид Гордон, «Модели – не реальность, а описание, и никогда не будут совпадать с реальностью. Ни одна модель не соответствует реальности целиком» [20] . Ему вторит Джозеф О\'Коннор: «Милтон модель, однако, не является моделью Милтона Эриксона, это модель только небольшой части его лингвистических навыков. Она не захватывает суть личности этого человека, и овладение Милтон Моделью не позволит вам проводить терапию также, как это делал Милтон, хотя, вполне вероятно, вы станете лучше работать как психотерапевт после того, как освоите эту модель» [21] .

Следующая предпосылка, которую мы закладываем в основу, представляет собой озарение Гордона о том, что мы не находим полезные описания, а придумываем их. Соответственно, сама модель является не «фотографией», а «зарисовкой с натуры», порой очень абстрактной и напоминающей образец лишь отдаленно. И эффективность модели зависит не от того, насколько точно она соответствует первоисточнику, а от того, насколько она резонирует с моделью мира того, кто ее будет использовать. И тогда ценность самой модели заключается не в том, чтобы скопировать успешную у кого-то стратегию, а в том, чтобы расширить спектр возможных вариантов, выйти за рамки заведомо неудачных ментальных циклов, создать по ее подобию новые стратегии. Модель может являть собой лишь кусочек мозаики, и мастерство состоит в том, чтобы создать из этих кусочков шедевр.

Здесь мы подходим к вопросу личного мастерства, и если рассматривать моделирование как способ его достижения, то мы считаем возможным выделить в этом процессе несколько ключевых этапов:

1. Обучение, максимально широкий сбор информации, массированная наработка навыков, поиск «своего»;

2. Постепенная интеграция и сопоставление освоенных паттернов, их оценка на применимость, внедрение в практику;

3. Моделирование: создание собственных моделей, четкое определение целей, задач и контекстов применения, отсечение лишнего, комбинирование методик в целостные единые модели;

Стоит отметить, что ритуализацию, создание регулярных действий, которые поддерживают навык, развивают его и заставляют им пользоваться, мы считаем важным этапом моделирования – едва ли надолго сохраниться тот навык, который не нужен на практике и никак не используется.

Итак, для того, чтобы модель была эффективной, она должна резонировать с моделью мира того, кто будет ее использовать. Тогда нам нужны дистинкции, позволяющие описать модель мира, и традиционных дистинкций НЛП для этого мало – они уже использованы в классических методиках моделирования. Как мы помним, «если что-то не получается, сделай что-нибудь другое», и «чтобы описать систему, нужно выйти за ее пределы». Как говорит Роберт Дилтс, «знайте границы паттернов, но знайте также и границы дистинкций, которые вы используете».

Мы предлагаем взять в качестве основной дистинкции матрицу мифа – как ту основу, которая формирует все последующие слои мировосприятия. И тогда моделирование превращается в мифомоделирование – создание такой системы личностных образов, мифологем и архетипов, которая обеспечивает максимально плодотворную почву для изменения, интеграции и развития поведенческих паттернов.

Данный подход нисколько не отрицает методик классического моделирования – напротив, он дополняет их, создавая механизмы для более тонкой «настройки» интегрируемых паттернов. Выбирая любимую сказку, воспринимая мифологемы и архетипы, человек, по сути, занимается бессознательным моделированием. Идея в том, чтобы связать эти уровни моделирования с интеграцией навыков. Таким образам интеграция происходит автоматически на всех логических уровнях, и, может статься, еще глубже.

Специфика этой методики заключается в том, что акцент внимания смещается с человека, являющегося носителем навыка, на комплекс мифологем и образов, создающих контекст для актуальности, ценности и доступности этого навыка. Задача в том, чтобы этот комплекс был близок и актуален для человека. Потому именно его мы «моделируем» в первую очередь – например, если в комплекс доминирующих мифологем, архетипов и образов данный навык не вписывается, то наша задача изменить его так, чтобы, соответствуя прежним критериям и сохраняя актуальные ценности, он мог поддерживать данный навык. Эта работа представляется самой тонкой, поскольку насильно «насаженный» образ не будет интегрирован и воспринят как близкий и актуальный.

Другой важный аспект мифомоделирования – вариативность сценариев. Каждый архетип является не только моделью, актуализирующей определенные ценности, качества и навыки, но и моделью определенного жизненного сценария. И очень может случиться, что актуализированные качества и навыки более чем уместны здесь и сейчас, но общий итог оставляет желать лучшего или вообще неприемлем. Например, если для архетипа эпического героя характерным сценарием является трагическая кончина, чего мы, предполагается, не хотим, но для нас актуальны какие-либо соответствующие ему навыки, можно рассмотреть палитру связанных с этим архетипом образов – все ли они так трагичны? Может быть, можно найти сценарий, где воин, к примеру, становится правителем, или ведет совершенно иной образ жизни, оставаясь при этом воином (пусть и в альтернативном виде – например, шаолиньский монах и т.п.). И, находя нужный культурный скрипт, нужный образ и нужный сценарий, мы можем работать дальше.