Читать онлайн «Тяжелые времена». Страница 111

Это было крайне нелегко. К этому времени Хосни Мубарак, выдающийся чемпион по обеспечению мира среди арабских государств, был свергнут с поста президента Египта. Беспорядки захлестнули весь регион. Израильтяне столкнулись с новым, непредсказуемым в стратегическом плане политическим ландшафтом. Некоторые палестинцы задавались вопросом, а не следует ли им также выйти на улицы на протестные акции, как это делали в Тунисе, Египте и Ливии. Перспектива возвращения к серьезным переговорам все более отдалялась. Тех политических возможностей, которые открылись на инаугурации президента Обамы в начале 2009 года, теперь уже не было.

На протяжении этих трудных дней я часто думала о наших долгих дискуссиях в Вашингтоне, Шармаш-Шейхе и Иерусалиме. Я надеялась на то, что когда-нибудь требования мира со стороны обоих народов станут настолько сильными, что их лидеры будут вынуждены согласиться на компромисс. И я словно услышала глубокий и ровный голос своего убитого друга Ицхака Рабина: «Холодный мир лучше, чем самая горячая война. Мирный путь лучше тропы войны».

«Они сидят на пороховой бочке, и если они не изменятся, то скоро все взлетит на воздух».

Я была раздражена. Шла первая неделя января 2011 года, и мы планировали нашу очередную поездку на Ближний Восток. На этот раз мне хотелось выйти за рамки привычной повестки дня официальных совещаний и частных рассуждений о необходимости политических и экономических реформ в арабском мире. Джеффри Фелтман, заместитель госсекретаря по делам Ближнего Востока, который всегда давал мне ценные советы относительно этого региона, согласился с моим решением. Попытки повлиять на ход событий на Ближнем Востоке сопоставимы с попытками пробить головой кирпичную стену, а Джефф занимался этим годами, в течение которых уже успели смениться несколько администраций. Более того, он занимал пост посла США в Ливане в наиболее беспокойный период его истории, когда был убит премьер-министр Рафик Харири в 2005 году, вспыхнула «кедровая революция», был поставлен вопрос о выводе сирийских войск из страны и когда в 2006 году началась война между Израилем и «Хезболлой». Бесценный опыт, который приобрел Джефф за эти годы, очень пригодился нам в последующие несколько недель, когда мы в ближайшие недели старались быть на шаг впереди той волны масштабных потрясений, которые охватили регион. Даже для опытных дипломатов это был очень трудный период.

Я обратилась за помощью к Меган Руни и Дэну Шверину, моим спичрайтерам.

— Мне надоело повторять одно и то же каждый раз, когда я приезжаю туда, — сказала я им. — На этот раз я хочу совершить прорыв.

Предстоящий ежегодный Форум ради будущего в Дохе, который проходил в столице Катара (страны, богатой энергоносителями), предоставлял мне возможность обратиться к наиболее влиятельным членам арабских королевских семей, политическим лидерам, промышленным и финансовым магнатам, ученым и активистам гражданского общества Ближнего Востока. Все они должны были собраться в одном зале в одно и то же время. Если я хотела сделать заявление о том, что в регионе нестабильная ситуация, то это был наиболее подходящий момент. Я велела Меган и Дэну приступить к работе.

Конечно же, я не была первым американским политиком, который выступал в поддержку проведения реформ в этом регионе. В 2005 году госсекретарь США Кондолиза Райс во время своего визита в Египет сделала важное заявление: за более чем полвека, в течение которых Соединенные Штаты придерживались принципа «стабильности в ущерб демократии», они «не добились ничего». Она пообещала, что больше этого не повторится. Четыре года спустя в своей знаменитой речи в Каире президент Обама также призвал к демократическим реформам.

Несмотря на все публичные заявления и даже критику, высказанную в частном порядке, а также активную работу представителей всех слоев общества ради свободы и благополучия своих стран, к началу 2011 года бóльшая часть Ближнего Востока и Северной Африки по-прежнему оставалась в состоянии политической и экономической стагнации. На протяжении десятилетий многие страны жили по законам военного времени. В регионе на всех уровнях, особенно в верхах, процветала коррупция. Политические партии и общественные движения были запрещены или строго контролировались. Судебные системы не были свободны и независимы. А выборы если и проводились, то зачастую фальсифицировались. И без того плачевное положение дел еще больше ухудшилось в ноябре 2010 года, когда в Египте прошли парламентские выборы, результаты которых показали почти полное отсутствие политической оппозиции.

Результаты эпохального исследования, опубликованного в 2002 году ведущими ближневосточными учеными в рамках «Программы развития Организации Объединенных Наций», были настолько же неутешительными, насколько и показательными. Доклад о развитии человеческого потенциала в арабских странах представил печальную картину упадка этого региона. Несмотря на нефтяные богатства Ближнего Востока и его стратегическое с точки зрения мировой торговли положение, уровень безработицы в регионе более чем вдвое превышал среднемировой, а для женщин и молодых людей показатели были еще выше. Все большее число арабов жили в нищете и тесноте трущоб без канализации, чистой воды и стабильного электроснабжения, в то время как небольшая группа элиты приобретала все больший контроль над землей и ресурсами региона. Не явилось сюрпризом также и то, что показатель политической и экономической активности арабских женщин был самым низким в мире.

Несмотря на все эти проблемы, большинство региональных лидеров и влиятельных людей собирались продолжать действовать в том же духе. И, вне зависимости от самых благих намерений сменявших друг друга американских администраций, внешняя политика США определяла приоритетом такие стратегически важные для обеспечения безопасности в регионе задачи, как борьба с терроризмом, поддержка Израиля и препятствование ядерным амбициям Ирана — ради долгосрочной цели стимулирования внутренних реформ в наших арабских странах-партнерах. Честно говоря, мы настойчиво подталкивали лидеров региона на путь реформ потому, что верили: это обеспечит стабильность и всеобщее процветание на долгосрочную перспективу. Мы продолжали сотрудничать с ними по широкому кругу вопросов безопасности и не собирались прекращать отношения между нашими военными структурами.

С этой дилеммой сталкивалось не одно поколение американских политиков. Произносить речи и писать книги, отстаивая демократические ценности, легко, даже когда это противоречит интересам нашей безопасности. Но в условиях реального мира компромиссов выбор становится намного сложнее. Общеизвестно, что политика — это балансирование на острие бритвы. Я надеюсь на то, что мы приняли больше верных решений, чем ошибочных. Однако всегда есть такие решения, о которых мы сожалеем, последствия, которые мы не предвидели, и альтернативные пути, которые мы не смогли выбрать.

На протяжении этих лет я разговаривала с достаточным количеством арабских лидеров, чтобы понять, что для многих из них было весьма непросто мириться с тем, что происходило в их регионе. Они соглашались с тем, что грядут перемены, но подчеркивали, что они не должны быть резкими. Я искала способы выстроить личные отношения с ними и завоевать их доверие, чтобы лучше понять культурные и социальные особенности, которые влияли на их действия. Я хотела ускорить процесс принятия необходимости резких перемен.

Я обдумывала все это во время своей подготовки к очередной поездке на Ближний Восток в начале 2011 года. Я провела бóльшую часть 2009 и 2010 годов, работая совместно с президентом Египта Хосни Мубараком и королем Иордании Абдаллой II над тем, чтобы подвести израильского и палестинского лидеров к прямым мирным переговорам. В итоге трех раундов переговоров по наиболее существенным вопросам их зарождающееся сотрудничество развалилось. Снова и снова я говорила обеим сторонам, что такая ситуация неприемлема и что они должны принять важные решения, которые в конечном итоге приведут к миру и прогрессу. То же самое мне представлялось и в отношении всего региона. Если лидеры арабских стран, многие из которых были партнерами США, не могли принять необходимости перемен, то они рисковали утратить контроль над агрессивно настроенными группами населения и своим поведением спровоцировать беспорядки, конфликты и террористическую деятельность. Этот аргумент я собиралась привести, не смягчая его общепринятыми тонкими дипломатическими приемами.

Пока мы планировали эту поездку, в ходе которой намеревались поднять тему экономической, политической и экологической устойчивости, в регионе разворачивались весьма серьезные события.