Читать онлайн «РЯВанш!». Страница 43

           С японских дредноутов тоже гремела частая канонада 5,5-дюймовых и 6-дюймовых батарей. Но главную роль в драме "Императрицы Екатерины" должны были сыграть 356-мм орудия главного калибра, для которых нынешняя дистанция была практически стрельбой в упор. Очередной залп лег под самой кормой русского линкора, полностью скрыв его из вида за поднятой снарядами стеной фонтанов. Когда вода обрушилась обратно, стало видно, что "Екатерина" сваливается в циркуляцию вправо. Мощным ударом ей сорвало рули, и при неработающем правом винте корабль стал уходить с курса. Прежде чем русские справились с этой проблемой, отключив и левую турбину, "Екатерина" оказалась обращена к проходившему мимо врагу правым бортом, тогда как орудийные стволы смотрели в другую сторону и вновь развернуть их вручную было уже невозможно. Командир "Екатерины" капитан 1-го ранга Василий Михайлович Терентьев дал приказ команде подготовиться оставить корабль. Капитан прошел по полуразрушенному дредноуту. Увиденное напомнило ему последние минуты на крейсере "Рюрик". На нем он, 25-летним лейтенантом, принял последний бой в прошлой японской войне. Надо же, все последующие годы нес службу на подлодках, а окончить ее суждено в эскадренном бою, в тех же местах, что и шестнадцать лет назад. Терентьев спустился в ближайший каземат. Артиллеристы так и не оставили своих орудий. Капитан отправил молоденького мичмана с поста плутонгового командира эвакуировать раненых на верхнюю палубу. Сел сам, просунув голову в броневой колпак, рассматривая в прорезь близкие силуэты японских дредноутов. Они были такими большими, что казались ближе, чем на самом деле. Наверное поэтому батареи 130-мм орудий выпускали сейчас так много снарядов с недолетами... Но к "Рюрику" японцы подошли под конец еще ближе. Но тогда у нас не оставалось уже ни одной пушки. А сейчас еще можно стрелять! Два 130-мм орудия по указаниям Терентьева послали снаряды в переднюю надстройку подвернувшегося под залп "Фусо".

           Японский 1-й флот обрушивал на обреченный русский линкор залп за залпом. Первые легли перелетом. Следующие дали накрытие, но несколько снарядов, по иронии, попали в наиболее защищенные у русского дредноута места - 300-мм толщины броневые плиты противовесов на задней стороне орудийных башен, развернутых на другой борт. Хоть в этом они еще послужили русским. Снаряды разорвались на толстой броне без особого вреда, лишь сметая всё вокруг с палубы ураганом огня и осколков. Потом японские артиллеристы пристрелялись и стали всаживать 14-дюймовые снаряды в корпус русского линкора, который, казалось, вздрагивал, как огромный загнанный зверь, от каждого удара. Он еще огрызался выстрелами вспомогательной артиллерии, но вскоре и она почти замолкла. Окутанный дымом дредноут потерял ход, покачиваясь на волнах, как мертвая стальная скала, глубоко уйдя в воду.

           Адмирал Ямай приказал поберечь боекомплект и задробить стрельбу главным калибром, а добивать русский линкор торпедами. "Исэ" первый выпустил сразу три 21-дюймовые торпеды из аппаратов левого борта. Затем разрядил свои аппараты "Хьюга". Тяжелые британские торпеды должны были быстро покончить даже с большим вражеским кораблем, тем более, как докладывала японская разведка, противоминная защита у русских была на низком уровне. Однако все торпеды прошли мимо. Очевидно, что суперлинкоры были плохо приспособлены для торпедных стрельб. Даже великому адмиралу Того не удалось добить торпедами своего "Микаса" горевший русский флагман "Суворов" в славной Цусимской битве. Сейчас бы Ямаю очень пригодились эсминцы его 3-й минной флотилии. Но они подверглись бы слишком большой опасности при сближении с русскими линкорами. Но что это за стремительные корабли справа по борту. Атакуют русские легкие силы? Ямай приготовился дать приказ о перенесении всего огня на противоположный борт, но с головного эсминца уже передали кодовый световой сигнал. Это был дивизион новейших эсминцев типа "Моми" из состава 2-й минной флотилии.

           Капитан-лейтенант Тюити Нагумо в свои 33 года считался в Японии одним из ведущих специалистов по теории торпедной стрельбы. Ему повезло, в решающем сражении второй войны с Россией он командовал одним из новейших минных кораблей - эсминцем "Моми". Этот маленький кораблик с нормальным водоизмещением всего в 850 тонн мог разгоняться до 36 узлов и нес мощнейшее вооружение - два сдвоенных поворотных 533-мм торпедных аппарата и три 120-мм орудия. Настоящий скоростной минный крейсер, правда, только прибрежного действия. Нагумо надеялся, что его корабль, вооруженный тяжелыми торпедами, которых еще не было у большинства японских эсминцы, пошлют в самую гущу боя, на самые крупные корабли противника.

           Начало боя для "Моми" получилось, однако, не очень славным. Лидирующий дивизион новейших эсминцев 2-го ранга легкий крейсер "Сойя" (не тот, прежний "Сойя", учебное судно, бывший русский "Варяг", через который прошли тысячи японских курсантов, и Нагумо в их числе, - а трофейный немецкий корабль) завязал бой сразу с двумя более крупными русскими крейсерами, которых сопровождали восемь больших эсминцев-"новиков". Командир "Сойя" капитан Тоёда, исполнявший должность начальника минного дивизиона приказал своим эсминцам уходить на восток и присоединиться к 1-му флоту. Нагумо и командиры других трех кораблей не осмелились ослушаться командира, хотя его приказ об отступлении покрывал их позором. "Моми", "Наси", "Нире" и "Кая" оторвались от преследовавших их русских эсминцев и ушли в плывущую над морем дымную пелену. Прежде чем место сражения скрылось из вида, японцы заметили, что "Сойя", погибая сам, потопил один из русских крейсеров. Этот подвиг капитана Тоёды и его экипажа вызвал восторженные крики "банзай!" на всех четырех эсминцах. Русские отстали в дыму, повернув назад, а Нагумо и другие командиры эсминцев шли заданным курсом, надеясь вскоре вновь вступить в бой.

           Их молитвы богам были услышаны. В дыму на встречном курсе показались силуэты трех кораблей - эсминца, легкого крейсера и какого-то еще более крупного башенного корабля с двумя дымовыми трубами. Потом Нагумо разглядел, что труб было три, но задняя сбита и лежит, загромождая спардек. Да и передняя труба просвечивала насквозь. Корабль шел с сильным креном на правый борт. Сильно поврежденными казались и двое остальных - легкий крейсер осел кормой, а эсминец, похоже, шел у него на буксире... Нагумо дал команду приготовиться к бою. Если насчет легких кораблей еще могли быть споры, то низкий вытянутый силуэт большого крейсера был вполне узнаваем, несмотря на сбитую трубу. "Рюрик"! Именно он потопил у Карафуто малый броненосец "Мисиму" и военный транспорт с целым пехотным батальоном. Но, прежде чем думать о мести, надо определить, насколько серьезны повреждения противника. Атаковать на 2-ранговых эсминцах днем, даже под прикрытием дыма, мощный броненосный крейсер, поддерживаемый легким крейсером и большим эсминцем - бессмысленное самоубийство.

           Русские сразу показали, что готовы к бою. С "Рюрика" ударил залп батарейных орудий; стала медленно разворачиваться и передняя башня левого борта. Хотя остальные башни оставались неподвижны, но и два 8-дюймовых орудия действующей башни для эсминцев вполне хватало, а бортовая батарея противоминной артиллерии "Рюрика" состояла из десяти 120-мм орудий. К этому надо прибавить восемь 130-мм орудий бортового залпа легкого русского крейсера типа "Светлана" (который тоже подал признаки жизни, выпустив четырехорудийный пристрелочный залп) и четыре 102-мм орудия "новика". Даже если у русских сохранилась только часть всей этой артиллерии, четыре японских эсминца могут противопоставить им лишь двенадцать 120-мм орудий, причем в артиллерийской дуэли превосходство заведомо будет у крупных и, следовательно, более устойчивых к снарядам, русских кораблей. Впрочем, у противника была слабая позиция, второй их крейсер сковывал буксируемый им миноносец. Дальности новых тяжелых торпед эсминцев-"моми" хватало, чтобы при залповой стрельбе гарантировано поразить эту парочку, если рискнуть пройти хотя бы в 40 кабельтовых!

           Русские, очевидно, думали, сходным образом. Их легкий крейсер, продолжая вести беглый заградительный огонь, приблизился к своему эсминцу, видимо, чтобы снять команду. Японцы не успели выйти на боевой курс, как крейсер стал уходить вперед. Над оставшемся в одиночестве "новиком" взлетел дымный столб и вырванные взрывом части палубы. Через несколько минут эсминец, взорванный самими русскими, стал быстро погружаться в воду. Четверка японцев, удовлетворенная гибелью хотя бы одного вражеского корабля, повернула в сторону. Падения русских снарядов ложились уже слишком близко. В последний момент, разглядев удалявшийся "Рюрик" со стороны правого борта, Нагумо задумался о повторной атаке. Повреждения тяжелого крейсера с этой стороны смотрелись весьма впечатляюще - тут явно поработал главный калибр японских дредноутов. Сквозь гигантские пробоины были видны внутренние отсеки корабля, где тлели еще пожары. И, главное, похоже, была выбита вся вспомогательная артиллерия - амбразуры казематов чернели окаемками внутренних взрывов. Если бы "Рюрик" был в одиночестве, Нагумо, безусловно, предпринял бы атаку. Но второй, легкий крейсер русских, хотя и потерял ход, сохранил, похоже, свои орудия. Не стоило рисковать новейшими эсминцами ради возможности потопить этот плавучий гроб, который русские и так только при большой удаче доведут до Владивостока.