Читать онлайн «Капитан Френч, или Поиски рая». Страница 1

Мы хотели бы со всей ответственностью заявить, что этот роман — не мистификация и мы оба, его авторы, также не являемся фантомом, иллюзией, миражом или изобретением издателей. Мы — вполне реальные личности, и один из нас — гражданин Соединенного Королевства, проживающий в городе Бедфорде, что в пятидесяти милях от Лондона, а другой — гражданин России, петербуржец. Но хоть мы локализованы в разных и весьма далеких точках пространства и говорим на разных языках, мы ухитрились сочинить эту книгу. Как именно — это наша тайна; однако наша реальность не подлежит сомнению. Мы специально подчеркиваем сей момент, в полной мере сознавая всю необычность свершившегося: британский и российский авторы написали вместе фантастический роман! Пожалуй, за всю историю английской и русской фантастики ничего подобного не случалось, и этот факт нас чрезвычайно вдохновляет — независимо от достоинств нашей книги. Мы ощущаем себя первопроходцами, кем-то вроде пионеров Дикого Запада, только нам не пришлось воевать с издателями-индейцами — в своих скитаниях мы (к счастью!) набрели на дружелюбное племя под названием “ЭКСМО”. И мы ему очень благодарны, так как без поддержки издательства “ЭКСМО” мы не смогли бы осуществить свой необычный проект.

Теперь, чтобы доказать любителям фантастики свою реальность и вещественность, мы хотели бы им представиться.

Первым в нашем списке следует Кристофер Николаc Гилмор из Бедфорда, Англия. Ему пятьдесят один год, он холост, но имеет семь братьев и сестер, а также великое множество племянников и племянниц. По профессии — издатель, критик и редактор, приложивший руку к выпуску двух сотен книг. “Капитан Френч, или Поиски Рая” — его первый роман, но есть надежда, что дело этим не ограничится. Все зависит от вас, дорогие читатели; как сказал Козьма Прутков, поощрение столь же необходимо писателю, как канифоль — смычку виртуоза.

Вторым из авторов является Михаил Ахманов, он же — Михаил Нахмансон из Петербурга, Россия. Ему пятьдесят два года, он женат, имеет сына и прочих родственников, но не в таком изобилии, как Крис Гилмор. По профессии — физик, с 1990 года занимается переводами англо-американской фантастики, с 1995 года пишет фантастические произведения. Опубликовал книги: “Скифы пируют на закате”, “Странник, пришедший издалека”, “Другая половина мира”, “Пятая скрижаль Кинара”, “Тень Ветра” (все — в издательстве “ЭКСМО”).

Сообщив эти сведения, мы, авторы, полагаем, что читатель уже не сомневается в нашей реальности. Всех недоверчивых мы отсылаем к издательству “ЭКСМО”, где есть наши адреса (в том числе — E-mail), а также к литературному агенту Игорю Толоконникову, который нас познакомил и связал, за что мы приносим ему самую теплую благодарность.

Теперь, покончив с представлениями и реверансами, перейдем к делу и скажем пару слов о нашем романе. Это роман о будущем, очень далеком будущем когда люди станут бессмертными и заселят бесчисленное множество звездных систем, когда Галактику будут бороздить гигантские корабли, когда возникнут новые расы и народы, временами непохожие на предков-землян, когда космос превратится в арену новых драм и фарсов — новых по видимости, не по существу. Люди все-таки останутся людьми, и их все так же будут снедать честолюбие и гордыня, жажда богатства и власти, любопытство, мстительность и ревность, забота о потомстве, страсть к перемене мест, стремление познать божественные истины; они будут жестокими и милосердными, коварными и рыцарски благородными, жадными и щедрыми, добрыми и злыми. Но, кроме всех этих чувств, возвышенных и низменных, в их сердцах сохранится огонь любви — прекраснейший цветок, который не посадишь в одиночестве, ибо лишь двое могут его взрастить и лишь двоим дано насладиться его чарующим ароматом.

И потому мы предупреждаем: не ищите в нашем романе космических схваток и битв, суперменов со стальными мышцами, которые покоряют Галактику, злодеев-киборгов, телепатов-мутантов и принцесс-изгнанниц с Бетельгейзе или Сириуса. Кое-что у нас, конечно, есть — ракеты и бластеры, роботы и рабы, несущие гибель кометы и огромный лазер, коим поджаривают целый мир; есть даже принцесса и старый космический волк, способный при случае сделаться крутым суперменом. Однако не обольщайтесь, дорогой читатель: все это — лишь фон, задник, декорация, а сам спектакль — совсем о другом.

Это роман о любви, о скитаниях вечных и поисках Рая, который несомненно существует, но не в небесах, а единственно в душе человеческой.

Кристофер ГИЛМОР, Михаил АХМАНОВ

Нет, Мерфи определенно не являлся Раем! Должен признаться, что за тысячелетия скитаний я много размышлял о предмете своих поисков и наконец сообразил, что Рай — понятие неоднозначное. Тот Рай, который устроил бы меня, безусловно, не имеет отношения ни к христианству, ни к мусульманству, ни к иным религиям и культам, процветавшим на Старой Земле. Судите сами: в христианском Парадизе разрешается лишь бренчать на арфах и петь осанну, и там совсем не место непоседливым торговцам вроде меня — ведь недаром же Христос изгнал торгующих из храма! Древние германцы и скандинавы были в этом отношении демократичней, поскольку в их Вальхалле допускались битвы, поединки и повальное пьянство в теплой компании с одноглазым Одином, но меня такое времяпрепровождение тоже не соблазняет. Я — человек мирный и, хоть умею постоять за себя, предпочитаю обходиться без бластеров, копий, мечей и секир — и даже без элементарного мордобоя. Мусульманский Эдем выглядит более приятным, без драк и осанны, зато с гуриями и шербетом, но и он — увы! — не для меня.

Во-первых, я не обрезан; во-вторых, предпочитаю шербету что-нибудь покрепче; а в-третьих, что касается гурий… Ну, о них разговор особый. После длительных размышлений и консультаций с компьютером “Цирцеи” я пришел к выводу, что мне не подходят все прочие модели Рая — буддистский и синтоистский, иудейский и индуистский, а также Рай ацтеков, древних египтян и индейцев майя. Так что не спрашивайте меня, какой именно Рай я ищу, — боюсь, я не сумею ответить. Но если мое представление о Рае весьма туманно, это не значит, что я не способен родить две-три здравые мысли на сей счет. Скажем, действуя от противного, я совершенно точно уяснил, чего в Раю не может быть и

Что не является Раем. Так вот, Мерфи им определенно не был.

Это умозаключение никак не связано с ценой, заплаченной за Шандру. Я выложил за нее полтора килограмма чистой платины (правда, без доплаты за личные вещи), но готов признать, что никогда не делал более выгодного приобретения. Клянусь Черной Дырой! Ни разу за двадцать тысяч лет!

Когда я в последний раз посещал Мерфи, этот мир находился в состоянии индустриального подъема. Они уже овладели ядерной энергетикой и быстро прогрессировали в социальной сфере — причем Не просматривалось никаких опасных признаков коммунизма, фашизма или надвигавшейся общепланетной войны. Я полагал, что тут близится эпоха глобальных проектов, когда материки соединяют

Стокилометровыми мостами, поворачивают реки вспять, сносят горы в одном месте и засыпают моря в другом Все эти титанические деяния весьма опасны для экологии, но, невзирая на печальные примеры Ямахи и Эльдорадо, редко ведут к катастрофам. Так что сейчас я рассчитывал застать здесь вполне процветающее общество, где можно кое-чем поживиться — к пользе аборигенов и своей собственной. Я вынырнул из безвременья поля Ремсдена в весьма приятном расположении духа, надеясь заключить пару-другую хороших сделок. Трюмы и блоки памяти “Цирцеи” были переполнены моим обычным товаром — модной одеждой, экзотическими животными вроде шабнов и пернских птерогекконов, различной литературной дребеденью, голографическими фильмами и всякими сплетнями и слухами, собранными в половине Галактики.

Я также полагал, что сделаю неплохой бизнес на произведениях искусства, до которых падок каждый нувориш на любом из благополучных и сравнительно новых миров. Особые мои надежды были связаны с панджебскими эротическими статуэтками, отличным пособием во всех видах секса, включая сто двадцать три способа совокупления в полной невесомости; вдобавок их отлили из превосходного серебра с незаурядным художественным талантом.

Панджеб был моей последней остановкой перед Мерфи и не очень приятной, если не касаться бизнеса. Он тоже не являлся Раем — хотя бы потому, что там начался пуританский период, когда юбка чуть выше щиколотки мнится смертным грехом. Такими болезнями страдают время от времени все миры — и старые, и молодые, но они не столь опасны, как принято думать. В конце концов, когда люди благодаря клеточной регенерации живут тысячи лет, им нужно какое-то разнообразие; так что вполне естественно, когда век оголтелого атеизма сменяется столетием торжества пуританской морали.