Читать онлайн «Гладиатор из будущего. Спартак-победитель». Страница 37

Мои воины, усталые и продрогшие, постучались в первый попавшийся дом у дороги, обсаженный стройными кипарисами. Хозяином дома оказался какой-то стеклодув, семья которого уехала в Кумы подальше от опасностей войны.

Оказавшись в тепле под надежной крышей, я с удовольствием ощутил, что меня уже не хлещет дождь и холодный вихрь не пронизывает насквозь мое измученное тело. Мои люди поставили лошадей под навес, осмотрели весь дом. Кроме толстяка-стеклодува и его немолодой служанки, здесь больше никого не было. Я и мои воины расположились возле пылающего очага.

Служанка принесла амфору с вином, ее хозяин принес для нас чаши и корзину фруктов.

Я пил вино и ел сладкие сочные груши, наслаждаясь теплом и покоем.

Стеклодув конечно же догадался, кто мы такие и зачем следуем по пятам за римским войском. Однако он ни в малейшей степени не проявил к нам неприязни или недовольства нашим визитом. Вежливо улыбаясь, этот совершенно безобидный на вид толстячок отвечал на все наши вопросы и старался угождать каждому из нас.

Я велел запереть входную дверь на засов, а стеклодува и его служанку приказал посадить под замок в одной из дальних комнат до утра. Один из моих воинов заступил на стражу, а все остальные легли спать в помещении, где горел очаг.

Мы с Фотидой уединились на женской половине в спальне, стены которой были украшены изумительной цветной мозаикой. Разгоряченные вином, мы разделись донага, сплетаясь телами на мягкой постели, соединяясь жадными губами и пожирая друг друга вожделенными взглядами при свете двух масляных светильников. Растворяясь в наслаждении, я погружал свой взор в темно-синие очи прелестной гречанки, обвивающей меня своими гибкими руками и покорно принявшей в свое влажное нежное лоно вязкие струи моих жизненных соков, рожденных в глубинах моего мужского естества. Сладкая истома растекалась по моему телу, приводя в сонное состояние мысли и чувства. Погас один из светильников — в нем закончилось оливковое масло. Фотида что-то ласково прошептала мне на ухо, заботливо укрывая меня одеялом, что-то про нашего будущего ребенка…

Потом крепкий сон будто отключил мое сознание. Все исчезло во мраке. Но вот из этого мрака вдруг выступили какие-то зловещие сновидения. Душа моя затрепетала от страха. Мне казалось, будто я мчусь верхом на коне, ухожу от погони куда-то в ночь по бездорожью и при этом мои руки почему-то связаны за спиной. Конь несется во весь опор, перемахивая через ухабы. Я теряю равновесие и лечу вниз, падаю с криком наземь. Сильно ударяюсь головой и… пробуждаюсь ото сна.

Я обнаруживаю, что лежу голый на полу в спальне со связанными руками. В голове у меня гудит, как после сильного удара кулаком. До меня доносятся мужские крики из атриума и триклиния, звон мечей, грохот переворачиваемых столов и кресел. Рядом со мной суетятся какие-то вооруженные люди в красных туниках, в металлических пластинчатых панцирях, в блестящих шлемах с широкими нащечниками, закрывающими пол-лица. Звучат голоса на латыни без акцента.

— Этот очнулся! Куда его? — слышу я чей-то гнусавый голос над собой.

— Тащи его во двор, Муций, — ответил другой голос с командирскими нотками.

— А девку эту куда? — спросил еще один голос, молодой и звонкий.

— Тоже во двор! Декурион решит, что с ней делать.

Две пары сильных рук поставили меня на ноги. Кто-то закутал меня в плащ. Я увидел связанную Фотиду нагую, с растрепанными волосами, с заспанным лицом. Ее тоже укрыли плащом и повели вместе со мной во внутренний дворик.

«Это римские конники! — лихорадочно соображал я. — Откуда они здесь? Неужели Вариний повернул обратно в Капую?»

Проходя через атриум, я вижу окровавленные тела своих соратников, лежащие на мозаичном полу вокруг небольшого бассейна для дождевой воды. Из триклиния доносятся громкие веселые голоса легионеров. Проходя мимо дверного проема, успеваю заметить в триклинии хозяина дома, который с тем же радушием угощает вином римских воинов, с каким до этого угощал нас, разведчиков Спартака.

В коридоре, ведущем из атриума в вестибул, мне под ноги попадается бездыханное тело еще одного из моих воинов. Я едва не запнулся об него. Два легионера, идущие бок о бок со мной, поддержали меня за руки с двух сторон.

Во дворе на мокрых после недавнего дождя плитах лицом вниз лежит еще один разведчик из моего десятка с перерубленной шеей. Двор полон лошадей и легионеров одетых по-походному.

Меня подвели к декуриону, плечистому верзиле с суровым лицом. Доспехи и шлем смотрятся на нем так, словно этот могучий человек создан именно для войны. Декурион разговаривал с деканом, пленившим меня и Фотиду, в его речи звучит недовольство тем, что легионеры долго копаются в доме, пьют вино и чешут языки с хозяином дома.

— Пора в путь! — сказал декурион. Он кивнул на меня и Фотиду: — Эту парочку забираем с собой. Они наверняка кое-что знают про войско мятежников. Пусть Вариний сам допрашивает их.

Легионеры развязали руки мне и Фотиде, разрешили нам одеться. Потом нас с Фотидой посадили вдвоем на одного коня. Я сел впереди, взяв в руки поводья. Фотида устроилась позади, обняв меня за пояс. Конный римский отряд трогается в путь. Наших лошадей легионеры забрали с собой, как и наше оружие.

Я незаметно разглядываю римских всадников, их не меньше полусотни. Похоже, это один из дальних дозоров Вариния. Из Приверна римские конники поскакали по дороге на Казин. Стало быть, Вариний по-прежнему двигается к Казину. Мысленно я ругаю себя последними словами за проявленную беспечность, которая погубила всех моих воинов и поставила на край гибели Фотиду и меня самого.

Римский отряд двигается по дороге то рысью, то шагом.

Вдали виднеются голубые Апеннины. Оттуда веет теплым ветром и запахом померанцевых деревьев.

К концу дня моему взору открылся Казин, расположенный на холмах и обнесенный каменной стеной. На равнине в полумиле от города широко раскинулся римский лагерь, окруженный рвом и валом. Судя по тому, что легионеры еще не закончили земляные работы, можно было догадаться — войско Вариния подошло сюда совсем недавно. Конный римский отряд въехал в лагерь через главные преторианские ворота, укрепленные частоколом и двумя деревянными башенками.

Не прошло и двадцати минут, как я и Фотида были приведены под стражей в шатер претора Вариния.

Это был второй римский полководец, к которому я угодил на допрос в качестве пленника. По сравнению с Клодием Глабром, Публий Вариний произвел на меня отталкивающее впечатление. Это был приземистый, широкоплечий и кривоногий человек с прыщавым обрюзгшим лицом желтоватого нездорового цвета. Редкие светлые волосы не могли скрыть неровностей черепа Вариния. У претора был низкий, изрезанный морщинами лоб. Его крючковатый нос нависал над широким подбородком и тонкими бесцветными губами. Прищуренные глаза Вариния излучали недовольство и подозрительность. Легкий кожаный панцирь с юбкой из узких кожаных полос смотрелся на Варинии несколько мешковато, поскольку у него был большой живот, тонкие руки и гусиная шея. Ни меч, висевший на поясе у Вариния, ни кожаные наручи на его запястьях нисколько не добавляли претору мужественности. В сравнении с погибшим легатом Коссинием, Вариний и вовсе смотрелся жалко и уродливо.

Зато голос у Вариния оказался грозным и громким.

— Это что за ублюдок? — рявкнул Вариний, ткнув в меня кривым пальцем. — Где ты его взял, Вибиний?

Декурион Вибиний кратко поведал претору о том, как его конный отряд совершенно случайно наткнулся в городке Приверне на лазутчиков из войска мятежников.

— Мы проехали бы мимо, так и не обнаружив этих негодяев, но хозяин дома, в котором беглые рабы остановились на ночлег, сумел предупредить нас, — сказал Вибиний. — Этот достойный гражданин помог своей служанке вылезти в окно. Служанка выбежала на дорогу и остановила наш отряд. Лазутчики Спартака перепились и крепко спали, когда мои воины набросились на них. Лишь четверо из этих негодяев успели проснуться и схватиться за оружие, но это их не спасло. — Вибиний слегка усмехнулся. — Этот гусь дрых вместе с этой красоткой на женской половине дома. — Вибиний кивнул на меня. — Он явно возглавлял перебитых нами рабов-лазутчиков.

Вариний остановился передо мной, уперев в бока свои худые бледные руки. Он выкрикнул мне прямо в лицо:

— Выкладывай, выродок, все, что знаешь про войско Спартака! Где главный стан мятежников? Какова их численность? Куда Спартак намерен двигаться? Отвечай, мерзавец! И не пялься на меня, ибо я — римский гражданин, а ты — грязный варвар!

Вариний влепил мне сильную пощечину.

Я опустил глаза и заговорил негромким ровным голосом. Отвечая на вопросы претора, я намеренно завысил численность войска восставших, наврал и о том, что свою ставку Спартак перенес к Аллифам. Еще я наплел Варинию, будто в ближайшие замыслы Спартака входит захват Капуи. Мол, Спартак желает освободить всех капуанских рабов.