Читать онлайн «Пламенная нежность». Страница 26

Еще совсем недавно ей не было бы до этого никакого дела. Она смотрела на мир сквозь призму собственных заблуждений, находя удовольствие в мелких интригах и порхая с цветка на цветок словно колибри. Даже поездка в Шотландию была всего-навсего блажью, пусть даже Джулианой руководило благородное желание. Но тяготы путешествия и более близкое знакомство с Патриком, на поверку оказавшимся человеком чести, а вовсе не бездушным убийцей, подрезали ее розовые крылышки…

– Ты заявила в суде, будто своими глазами видела, как я прицелился из ружья в брата.

Его тихий голос подействовал на Джулиану словно удар кулака, сбивающий с ног.

– Я видела… что-то. – Джулиана беспомощно всплеснула руками. – Кого-то. Я просто… дело в том… – Ее голос понизился до шепота. – Я плохо вижу.

Патрик, отступив от нее еще на шаг, пристально изучал Джулиану.

– Ваши глаза прекрасно все видят, ежели вы того хотите, леди.

– Я плохо вижу на расстоянии, – объяснила она. – Вдали все выглядит как бы в тумане… плохо различимым.

– Стало быть, ты носишь очки?

Лицо Патрика все еще было каменным, однако в голосе зазвучали угрожающие нотки.

Джулиана отчаянно затрясла головой:

– Нет!

Очки? Да никогда! Она прекрасно знала, что бывает с леди, носящими очки. Три сезона, проведенных в Лондоне, в числе прочего научили ее и этому…

Патрик сощурился:

– Так ты солгала тогда? Насчет того, будто бы видела меня?

– Я… не сказала всей правды, но нельзя сказать, что солгала… Когда меня опрашивали, в голове словно помутилось… – Джулиану передернуло от страшного воспоминания. – Меня спросили тогда, почему я прогуливалась так рано утром, да еще в одиночестве. И, наверное, в попытке объясниться я… отводила подозрения от себя!

Патрик выбранился сквозь зубы – Джулиана даже не поняла, что именно он произнес, но не стала протестовать, а просто потупилась.

– Я тогда шла за тобой следом. Думала, что в такой час у меня, возможно, появится шанс поговорить с тобой. Поговорить наедине.

Лицо Патрика окончательно окаменело:

– Какая фантастическая глупость! Тем утром стоял густой туман… и он кишмя кишел охотниками с заряженными ружьями! Тебя могли пристрелить как зайчика!

Разумеется, теперь Джулиана это уже понимала. Однако тогда она думала лишь об одном: нужно отыскать мистера Чаннинга, предупредить, что он должен быть осторожным при малейших признаках опасности.

– Когда я услышала, что ты ссоришься с братом, то спряталась в беседке…

Джулиана вспомнила, как ползала на коленках, прислушиваясь к доносящимся голосам.

Патрик хмуро натягивал брюки:

– В какой именно беседке?

– Ну… в греческой, что на восточной лужайке, возле берега озера. – Она с трудом перевела дух. – Ты ведь все уже слышал, Патрик. Я в твоем присутствии объясняла это в суде…

– Тем не менее сейчас ты признаешься, что твое заявление, мягко говоря, не вполне соответствует истине. Так что придется тебе стерпеть некоторые мои вопросы: мне необходимо прояснить ситуацию. – Он сосредоточенно и яростно застегивал брюки. – На каком расстоянии ты видишь четко?

– Футов двадцать… ну, может, даже меньше. – Джулиане было мучительно стыдно. Она никогда не признавалась в своем недостатке ни единой живой душе, даже собственному отцу. – Я… никогда не проверяла… но на большом расстоянии вижу лишь расплывчатые цветные пятна, которые движутся…

– Когда ты стояла перед судьями в кабинете моего отца, то утверждала, будто видела, как я целился из ружья прямо в сердце брату и выстрелил. Но ведь все происходило на расстоянии добрых ста ярдов от тебя, черт возьми!

– Но я видела движение, – возразила Джулиана. – Видела, как кто-то убегал прочь с дымящимся ружьем в руках! К тому же не забывай – я слышала, как вы ссорились, слышала два выстрела, один за другим. Ну и расстояние было куда меньше, чем ты полагаешь!

– Уверяю, даже максимально включив воображение, я не в состоянии понять, что на тебя тогда нашло. Почему ты утверждала, будто видела убийство?

В глубине души Джулиана радовалась, что Патрик пришел в ярость: любой взрыв гнева был лучше, чем ледяное безразличие.

– Пруденс восполнила пробелы… сказала, что человек был твоего роста и в куртке точно такого же цвета, что и у тебя. Она уверяла, что как пить дать потеряет место, если ей придется давать показания, а ведь это я была виновата, что тогда она оказалась там…

– Джули-ана… – Патрик растягивал слова, и это напугало Джулиану куда сильней, нежели предполагаемый вопрос. – Кто… такая… эта… Пруденс?

Джулиана в ужасе отпрянула бы, если бы уже не упиралась в стену дрянного гостиничного номера. Мучимая стыдом, донельзя смущенная, она вспомнила, как сомнения овладели ею почти сразу после той дачи свидетельских показаний.

– Моя лондонская горничная очень дурно переносит путешествия, и отец приставил ко мне одну из служанок в Соммерсби. Пруденс прислуживала мне всю неделю… то есть не совсем служит в Соммерсби – она лишь надеялась тогда получить постоянное место. Кажется, ее наняли в Лидсе, чтобы обслуживать многочисленных гостей праздника.

– Стало быть, есть и вторая свидетельница? – Этот вопрос прозвучал словно щелчок затвора.

Джулиане вдруг пришла мысль – возможно, запоздалая, – что если бы Патрик год назад, в отцовском кабинете, имел возможность задать хоть часть этих вопросов, то сейчас их отношения были бы совершенно иными… если бы между ними вообще были какие-то отношения…

– Да. – Джулиана вздохнула, понимая, что открывшиеся детали подобны искрам, способным подпалить трут, который осветит всю ситуацию по-новому и позволит дознаться правды. – Но Пруденс считает тебя виновным.

– Тысяча чертей! – Кулак Патрика со всей силы врезался в стену в каких-нибудь дюймах от головы супруги, что испугало и его самого.

Кровь тяжело стучала у него в висках, пульсировали даже судорожно стиснутые кулаки. Это полнейший бред! Он разработал стратегию, он неукоснительно ей следует… и вот теперь весь хитроумный план Маккензи расползается по швам! Один неверный шаг – и Патрику конец!

– Тогда ты заверила всех в том, что единственная, кто все видел!

– Но меня не спрашивали, был ли там кто-то еще! – воскликнула Джулиана, вновь вскидывая упрямый подбородок. – Бедная Прю была насмерть перепугана. А со мной рядом как-никак был отец, и его положение в обществе служило мне защитой. Я думала, что оказываю ей добрую услугу… я думала, что она хорошо все разглядела!

Патрику мучительно захотелось ее задушить.

– Расскажи мне всю правду о том, что случилось в тот день. Не ту правду, которую ты сама себе придумала, а то, что поведала тебе твоя служанка. – Учитывая, что от этой служанки теперь всецело зависело, жить ему или умереть, мистер Чаннинг хотел знать все в мельчайших подробностях.

– Она описала… – Джулиана помялась. Нет, Патрику не было ее жаль. Припомнить все детали – это самое ничтожное из всего, что она могла сейчас сделать. – Прю видела мужчину в куртке такого же цвета, что и твоя, который нацелился из ружья в Эрика.

– Мужчину в коричневой твидовой охотничьей куртке?

Когда Джулиана понуро кивнула, из груди Патрика вырвалось рычание:

– Черт возьми, в то утро такие куртки были на доброй половине охотников! И твоя служанка даже не назвала моего имени?

– Ну, она же была новенькая и знала семью недостаточно хорошо, чтобы понять, кто есть кто… Но я слышала твой голос… как раз перед самым выстрелом. Ты о чем-то горячо спорил с братом, и вы явно ссорились…

Патрика вдруг как громом поразило. Он вспомнил ту ссору – всю, до мельчайших подробностей – и поблагодарил Бога, что Джулиана не расслышала всего. Эта ссора с братом была самой серьезной у них в жизни, они едва не подрались тогда, сжимая в руках заряженные ружья.

И причиной ссоры, черт подери, была именно она, Джулиана Бакстер!

– Допускаю, что я ссорился с братом. Допускаю даже, что был зол как черт. Но это был несчастный случай, Джулиана. Твоя служанка неверно истолковала увиденное. И я вовсе не целился в Эрика!

– Я тебе верю, Патрик. И не верю в то, что ты способен на такое, – особенно теперь, когда лучше знаю тебя! Но Пруденс так уверенно описывала все, что видела… а учитывая то, что видела и, главное, слышала я сама… ну, словом, я сочла, что вправе утверждать, будто ты… – Джулиана судорожно сглотнула и всхлипнула. – А когда я вновь увидела тебя в кабинете твоего отца, ты был весь в крови… и выглядел как убийца.

– На расстоянии двадцати футов – возможно, – ледяным тоном произнес Патрик. – Однако позволь тебя заверить: если бы нас разделяло тогда футов триста, картина увиделась бы тебе иной.

Джулиана беспомощно заломила руки в немой мольбе – те самые руки, что еще несколько минут назад ласкали его волосы. Нет, о возврате к нежностям сейчас и речи быть не могло! И Патрик принялся надевать рубашку.