Читать онлайн «СССР — ответный удар». Страница 8

Тогда эстафету переняли Молотов и Хрущев:

— Мы не выдержим второй Отечественной войны. Народное хозяйство с трудом оправилось от последствий первой, внезапный переход от весны к лету оставляет нас в этом году без сельхоззаготовок. Результатом может быть нехватка продовольствия и резкое падение производства. Необходимо закончить войну в короткий срок! — сказал Молотов.

— Мы не готовы, мы многое потеряли в первой войне. К тому же у нас нет поддержки США, Англии, нет никаких союзников, кроме Монголии. А ведь мы можем показать Кузькину мать Гитлеру и его присным, — добавил Хрущев.

Маленков предложил выслушать начальника Генштаба.

— Применение спецбоеприпасов позволит нанести поражение противнику с наименьшими потерями своих войск. Вполне логичным представляется план нанесения ударов по наиболее важным точкам противника и скоплениям его войск на фронте. Согласно доклада Главнокомандующего ВВС главного маршала авиации Жигарева, кроме полков Ту-4, мы можем нанести удары несколькими современными бомбардировщиками: двумя Ту-85, двумя Ту-16, двумя М-4, одним Ту-95. Все они проходят испытания, но вполне могут быть привлечены для ведения боевых действий. Их характеристики позволяют не опасаться существующих средств ПВО противника. Зная историю развития средств ПВО противника, Генштаб считает неприемлемым затягивание с применением, уменьшающее неуязвимость наших бомбардировщиков. План нанесения ударов разработан, он включает несколько первоочередных целей — Цоссен, Пенемюнде, Бертехсгаден, Берлин, города Рура, группы немецких войск на левом фланге и в центре фронта, — доложил Соколовский.

— А ракеты? Мы можем их применить? — спросил Хрущев, — Насколько я помню, они вообще неуязвимы и позволят нанести внезапный удар.

— В настоящее время ни одна из ракет не приспособлена для несения спецбоеприпасов. Формируемые сейчас две первые инженерные бригады РГК могут применять только старые, неэффективные изделия, — ответил Соколовский.

А. И. Микоян, с внимательным видом слушавший все эти выступления, попросил слова и предложил компромиссное решение:

— Подготовку к нанесению ударов спецсредствами провести в полном объеме, но пока не наносить. Применение спецсредств — только по личному разрешению товарища Маленкова и его заместителя, товарища Берии. Мое мнение— применять только в самом крайнем случае. Цоссен и Пенемюнде разбомбить необходимо, но обычными бомбами.

— А применять спецзаряды на своей территории считаю вообще нет никакой необходимости. Не забудьте, что при этом пострадают и наши советские люди, — добавил Берия.

Маленков поставил вопрос на голосование. Неожиданно на сторону Берии встал Василевский.

— Считаю, что необходимо сохранить в тайне наличие у нас спецбоеприпасов. Вспомните, как вели себя англо-американцы после победы. Вот для них и надо подготовить сюрприз, — сказал он. Эти слова оказались решающими. С неприменением атомного оружия согласились все. Сразу обсудили вопросы о продолжении работ по созданию сверхбомбы и новых носителей оружия. С учетом возможности получения решающего превосходства было решено ускорить создание сверхбомбы, а также новых бомбардировщиков и ракет. Особое внимание планировалось уделить бомбардировщикам межконтинентального радиуса действия.

Затем обсудили положение на южном участке советско-германского фронта. По предложению Хрущева на 2-й Украинский фронт назначили Г.К. Жукова.

Не меньше времени заняло и обсуждение дальневосточных вопросов. Решено было поставить Главнокомандующим войск Дальнего Востока Р.Я. Малиновского. Как заметил при этом Маленков:

— Опыт действий на этом участке и с этим противником у него есть. Вот пусть и вспомнит.

На этом заседание ГКО и закончилось.

Генерал Молодчий был счастлив. Прошедший всю войну, знаменитый летчик Дальней Авиации получил в свое распоряжение группу таких самолетов, о которых мог раньше только мечтать. В его распоряжение перевели лучших летчиков из тяжелых бомбардировочных полков и теперь они осваивали сверхновые, сверхскоростные и сверхдальние машины. А еще ему было обещано пополнение из спешно достраиваемых нескольких бомбардировщиков Туполева Ту-85, заканчивающего испытания туполевского же изделия 95 и нового варианта мясищевского реактивного сверхбомбовоза. Радости добавлял и выполненный самостоятельный полет на Ту-85. Огромная серебристая машина, способная долететь до Америки со скоростью, превосходящей максимальную у самолетов времен войны и на недосягаемой ранее высоте, способная нести до цели вагон бомб и защищенная пушечными установками была лебединой песней советских тяжелых бомбардировщиков с поршневыми двигателями. Именно это и стало причиной прекращения выпуска вполне готового к серийному производству бомбардировщика, по опыту войны в Корее устаревшего с появлением реактивных истребителей. В нынешней же ситуации он оказался вполне востребован и на заводе в Казани поспешно восстанавливали его производство.

Тем временем летчики проходили переучивание по ускоренной программе, изучая самолеты и инструкции по их эксплуатации. Порой казалось что летчики ночуют прямо в самолетах, столько времени проводили они в кабинах, насиживая и осваивая их. Прошло немного времени и начались полеты над советской территорией на предельной высоте, тренировки в ночных и дневных сверхдальних перелетах.

Большой потерей для всех стала авария новейшего 95-го[6], разбившегося в очередном испытательном полете из-за отказа двигателей. Несколько дней лихорадило весь ГЛИЦ и даже группу Молодчего. Представители МВД, армейские комиссии, представители КБ и заводов изучали, осматривали и как бы даже не вынюхивали все бумаги, состояние всех самолетов и двигателей, опрашивали всех причастных и непричастных. Происшествие оказалась для Александра Молодчего вдвойне печальным — вместе с летчиками и испытателями ГЛИЦ погиб и его старый друг, полковник Журавлев. Он должен был получить этот самолет после испытаний и с разрешения командования знакомился с особенностями пилотирования, летая вместе с бригадой испытателей.

Это печальное событие ненадолго задержало подготовку и уже к концу месяца специальная авиагруппа Молодчего вылетела на разведку и бомбежку целей в Германии. Боевые полеты оказались немногим сложнее тренировочных. Огонь зенитной артиллерии практически не доставал до самолетов, летевших на большой высоте, а истребители, если и поднимались до них, на практическом потолке маневрировали, как сонные мухи. Да и вооружение их не могло сравниться с оборонительным вооружением Туполевых. А уж мясищевские реактивные четверки вообще никого не боялись, уходя от немцев как от черепах, на крейсерской скорости.

Увы, авария опытного 95 привела к замедлению программы его строительства — решено было сначала довести двигатели. Молодчий был за этот самолет, понравившийся ему свой дальностью и высотностью. Да и привычные винты, хотя и вращаемые не поршневым, а турбовинтовым двигателем, казались надежнее. Но его мнение было всего лишь «принято во внимание». Впрочем, возможно оно, вместе с мнением Хрущева и оказалось решающим при изучении вопроса о закрытии программы 95. Решено было продолжать постройку второго опытного экземпляра, но уже во вторую очередь работ завода. Первоочередным стал запуск в серию Ту-85.

Группа Молодчего тем временем провела тренировочные полеты на сброс специзделий и испытания системы дозаправки в воздухе для самолетов Ту-85. Адаптированная для них система дозаправки, спроектированная изначально для Ту-4, давала восемьдесят пятым возможность достичь практически любой точки на земном шаре. И летчики группы активно готовились к этому.

До дивизии Винцер добирался довольно долго. Оказалось что она вместе с несколькими другими дивизиями 9 армии и 3-й танковой группы обороняет так называемый Лифляндский котел. Полуотрезанная группировка немецких войск сдерживала атаки русских из северной части Восточной Пруссии и Прибалтике. По рассказам попутчиков Бруно узнал, что командует русскими какой-то маршал Баграмян, кавказец и что они воюют они грамотно и упорно. А вот группировка с правого фланга оказалось послабее и даже была в свою очередь полуокружена немцами.

Прибыв в дивизию Бруно получил под командование противотанковый батальон, состоявший правда всего из двух рот — созданных на базе остатков его роты и рот 6-й пехотной дивизии, уцелевших во время катаклизма 22 июня. Вооружение батальона было очень сильным, обе роты имели по 12 5 см противотанковых пушек. Командовавший 1-й ротой лейтенант Штейнберг рассказал, что часть пушек были из 6 дивизии, а часть из разбитого эшелона с пополнением для 26 дивизии.