Читать онлайн «1941-Работа над ошибками». Страница 32

Сказав последнюю фразу, Сергей устало опустился на стул - говорить он больше не хотел.

Неожиданно для всех, в разговор вмешался Трофимов, до этого тихо сидевший в углу и делавший по ходу разговора какие-то пометки в своем блокноте. Он встал и подчеркнуто по уставу обратился к старшим военачальникам.

- Товарищ генерал-майор, товарищ дивизионный комиссар! Учитывая исключительность ситуации и необходимость осмысления информации лейтенанта Иванова, может быть, имеет смысл отпустить его отдыхать после рейда по тылам врага, и вернуться к разговору утром?

Хацкилевич переглянулся с Титовым и согласно кивнул Трофимову, после чего Сергей, сильно утомленный разговором и напряженным поиском подходящих аргументов для убеждения в своей правоте, получил от того команду следовать в казарму отдыхать и утром ждать вызова для продолжения разговора.

Вернувшись в казарму, и поднимаясь к себе на второй этаж, где размещался начальствующий состав, Сергей услышал явственный гул голосов из спального помещения рядового состава. Заинтересовавшись, он спустился обратно на первый этаж, и, жестом приказав дневальному молчать, тихо приоткрыл дверь в спальное помещение. Там, несмотря на то, что была уже полночь, никто не спал. Почти в полной темноте бойцы комендантской роты сгрудились в несколько групп возле временно размещенных тут же бойцов Сергея и старшего лейтенанта Микульченко, и слушали рассказы об их приключениях в немецком тылу, тут же громким радостным шепотом обсуждая наиболее яркие моменты, и при этом создавая тот самый гул, привлекший Сергея. Послушав с минуту гордо-восхищенное обсуждение того как "наши наваляли немцам, а скоро и мы наваляем", Сергей счел это ночное обсуждение полезным для поднятия морального духа личного состава, и не стал его прерывать, также тихо прикрыл дверь и поднялся наконец к себе на этаж. При этом он думал, что, все-таки, уже хоть что-то полезное сделал на этой войне, чувствуя, как раздражение и разочарование медленно уступают место решимости продолжить убеждение комкора Хацкилевича в рациональности организации оборонительного узла именно под Белостоком.

Последнее, что сделал Сергей перед сном - это растолкал разместившихся в этой же казарме, и уже спящих, старшего лейтенанта Микульченко и младшего лейтенанта Петрова. Забрав у Микульченко подготовленный тем список добровольцев, пожелавших тогда в поле остаться с Сергеем в заслоне, Сергей передал его Игорю Петрову. С указанием завтра утром, сразу после подъема, разыскать их всех и предложить перевод к ним в группу. Потом доставить согласных к старшине Авдееву, и попросить подготовить часам к восьми утра третий список для командования - дальше Павел Егорович сам разберется.

После ухода лейтенанта Иванова в кабинете на пару минут повисла гнетущая тишина. Комкор и его начальник особого отдела молчали каждый сам по себе, даже глядели в разные стороны, а Трофимов снова сел на стул и затих, чтобы не отвлекать их от размышлений. Наконец, Хацкилевич очнулся от дум и перевел взгляд на Трофимова.

- Ну, что скажешь, бригадный комиссар? - Давно тут у тебя этот лейтенант Иванов будущее предсказывает? Откуда он вообще взялся?

- С 24 июня, товарищ генерал-майор. Сейчас 26-е, трое суток, получается. А откуда взялся - он сам, с группой пограничников и их раненым командиром, из немецких тылов к Сокулке пришел. Вернее, не пришел, а приехал - на трофейном грузовике, который он же и захватил, чтобы тяжело контуженного командира погранзаставы быстрее к врачам доставить. И еще он с пограничниками несколько немецких мотоциклов пригнали - тоже трофеи. Причем сам в город не пошел - пограничников с раненым вперед отправил, а сам технику остался охранять. Я его сначала за немецкого шпиона принял, даже лично арестовывать поехал - очень уж рассказы пограничников невероятными были. Но потом, на месте, убедился, что немцев лейтенант Иванов уничтожает - только успевай считать. Причем воюет очень эффективно, изобретательно, и при этом бережет своих бойцов, организуя наибольший урон врагу при минимуме либо отсутствии собственных потерь. А еще - довольно оригинально сочетает известные тактические приемы с новыми идеями - я специально одному из членов его боевой группы задачу поставил, все фиксировать, и по результатам его отчета их отдельно записал. Если хотите - я эти записи Вам предоставлю.

- И ты ему веришь - тому, что он из будущего? - И его информации об этой войне?

- Товарищ генерал-майор, пока все сведения, которые лейтенант Иванов сообщил о текущей оперативной обстановке, полностью подтверждались впоследствии.

- Кроме того, помимо информации о ходе первых дней войны, лейтенант Иванов предложил несколько идей, которые действительно могут реально увеличить огневую мощь и возможности наших войск здесь и сейчас, при организации обороны на Белостокском выступе.

Трофимов достал свои записи, и рассказал Хацкилевичу об идее Сергея со сбором и использованием трофейного немецкого оружия. О результатах опробования этой идеи в войсках на примере действий лейтенанта Ковалева, который со своими бойцами до сих пор успешно отбивался от немецких атак и уже практически полностью перевооружил своих бойцов трофеями (благо боеприпасов немцы после своих неудачных атак оставляли изрядно), в том числе изрядно сверх штата - немецкими пулеметами. Обеспечивая, за счет этого, при обороне запредельную для обычных войск РККА плотность огня.

Потом Трофимов рассказал, что он, после разговора с лейтенантом Ивановым и осмысления полученной информации, разослал в части и подразделения дивизии по линии особых отделов руководящие указания:

- о сборе и использовании трофейной техники и вооружения, в первую очередь пулеметов и противотанковых ружей;

- о сборе сведений по местонахождению скоплений поврежденной, неисправной и брошенной без топлива советской техники и тяжелого вооружения, для их сбора и восстановления;

- о сборе сведений по наличию и расположению оставленных при отступлении складов, баз и мест хранения вооружения, снаряжения, боеприпасов, и иных материальных ценностей.

- В результате проведенной работы, товарищ генерал-майор, в особый отдел дивизии уже начали поступать сведения о местах скопления нашей техники на территории Белостокского выступа, причем в ряде случаев полностью исправной - заливай топливо, загружай боекомплект - и можно сразу в бой!

- И данные по оставленным при отступлении складам и базам хранения вооружения, боеприпасов, топлива и имущества - потихоньку начинают поступать. В том числе о складах и хранилищах, находящихся на уже оставленной войсками наших армий территории. Теперь мы хотя бы знаем о них, и можем попытаться либо вывезти хранящиеся там ресурсы, либо уничтожить их. А ведь если бы не Иванов со своими идеями - в суматохе отступления все это было бы просто брошено, и досталось бы врагу.

- Поэтому - да, товарищ генерал-майор - я лейтенанту Иванову и его информации верю. - Да Вы и сами видели, что творилось при ударе Вашего мехкорпуса под Гродно и после, а лейтенант Иванов все эти события за день до того, как они случились там, у Вас, мне рассказал, сидя в этом кабинете.

- Ладно, бригадный комиссар, прикажи принести крупномасштабную оперативную карту Западного округа, но уже с нанесенной оперативной обстановкой и отметками движения немецких войск.

Когда карту доставили, Хацкилевич и оба особиста сначала долго и придирчиво сверяли отметки на обеих картах, постепенно убеждаясь в том, что известные в штабе дивизии отметки о движении немецких войск полностью совпадают с отметками лейтенанта Иванова на чистой карте. Потом изучали проставленные Сергеем отметки о движении немецких войск, еще не известные штабистам. И снова убеждались, что развитие наступления немецких танковых и моторизованных колонн от флангов Белостокского выступа вполне логично может завершиться окружением отступающих советских войск в "котле" под Белостоком.

После этого в кабинете снова на пару минут повисла тишина. Потом Хацкилевич энергично встал с дивана, оглядел обоих особистов, и решительно сказал.

- Ну что, товарищи командиры?! По всему выходит, что этот лейтенант Иванов прав - отступление приведет к разгрому наших войск, а в обороне какие-то у нас шансы еще есть. Значит, так тому и быть - придется, видимо, все-таки мне на себя сбор отступающих войск и организацию оборонительного узла на Белостокском выступе принять - больше пока некому.

Приняв решение, генерал-майор Хацкилевич, в полном соответствии с вольным переводом высказывания Гёте (решись - и ты свободен), вновь превратился в собранного и деятельного военачальника, и начал сыпать указаниями. Первым делом он вызвал "хозяина" гарнизона Сокулки - командира 33-й танковой дивизии полковника Панова, и, используя свои более высокие должность и звание, в приказном порядке переподчинил Панова вместе с его дивизией себе. Приказал Панову отставить готовиться к отходу, вместо этого собирать все части дивизии к местам их дислокации и базам снабжения, там восстанавливать технику и готовить оборону. Потом связался по защищенной ВЧ-связи со своим непосредственным начальником - командующим 10-й армии Западного фронта генерал-майором Голубевым, и сообщил тому, что, выполнить приказ штаба армии об оставлении Белостокского выступа и отступлении 6-го мехкорпуса в направлении на Волковыск-Слоним и далее на Минск не может, мотивируя невозможность выполнения этого приказа двумя причинами. Первая причина - состояние материальной базы и снабжения мехкорпуса после неудачного контрудара под Гродно не позволяют сейчас осуществить организованный отвод частей и подразделений корпуса по такому длинному маршруту. И вторая причина - он имеет достоверные разведданные о том, что, наступающие немецкие войска уже замкнули кольцо окружения войск Белостокского выступа от его от флангов к центру, и сейчас готовы к уничтожению советских войск, отступающих в район населенных пунктов Мосты-Волковыск-Слоним. Далее Хацкилевич сообщил командарму, что начинает мероприятия по сбору разрозненных отступающих войск под Белосток с цель их перегруппировки и организации Белостокского оборонительного узла, и предложил Голубеву, как командующему самой мощной армией на Белостокском выступе, принять командование войсками этого оборонительного узла. И тут же убедился, что лейтенант Иванов оказался прав в оценке действий армейского командования при отступлении войск в своей Истории - Голубев не хотел слушать никаких доводов, в категоричной форме требуя немедленного исполнения приказа на отступление. Тогда Хацкилевич уведомил Голубева, что, принимая во внимание высокую вероятность уничтожения корпуса как боевой единицы - по совокупности двух указанных причин - он оставляет за собой право обратиться напрямую к командующему Западным фронтом генералу армии Павлову.