Читать онлайн «1941-Работа над ошибками». Страница 12

Туда же, в грузовик - два расчета противотанковых ружей, опять же трофейных - наши ПТР сейчас еще сырые, да и мало их. И две снайперские пары, эти лучше с СВТ - у них меткость похуже, зато скорострельность гораздо выше, чем у мосинской винтовки. И тем, и другим - обязательно запас бронебойно-зажигательных патронов. Снайперам в качестве личного оружия немецкие парабеллумы (пистолет Люгера P08, знаменит своей точностью и малой отдачей).

Почему всех огневых средств по два? Так для качественных засад же, с ведением огня либо с двух флангов, либо с фронта и фланга, либо с головы и хвоста колонны, либо всем вместе, для создания плотности огня - вариантов еще много можно придумать, были бы ресурсы под рукой.

Обязательно в каждую группу сапера поопытней - чтобы из любых подручных средств мог средство подрыва сделать, инженерные заграждения и фортификацию знал, ну и маскировку мог обеспечить. Ему автомат не нужен, пистолета хватит.

Ну, и пару хороших механиков с навыками оружейников, чтобы могли и технику ремонтировать, и трофеи с нее снимать. Кстати, одной из задач мотоманевренным группам надо ставить сбор трофейной немецкой техники, для этого в группы включать пару-тройку сменных водителей, чтобы подменить или на трофеи сесть. Водителям в качестве личного оружия можно пистолеты и СВТ выдавать, причем "светки" для удобства на потолке кабины крепить. Водители народ технически грамотный, с уходом и регулировкой СВТ разберутся. Да и закрепленная на крыше кабины, она мешать не будет, а в бою хорошую плотность огня добавит, если что.

Ко всем СВТ - обязательно глушители. На отдельном листке Сергей набросал эскиз и пояснения к изготовлению "Глушителя звука выстрела к СВТ-40", полигонные испытания которого прошли еще в апреле 1941 года. Он был спроектирован для стрельбы обычными винтовочными патронами со сверхзвуковой скоростью пули, а не под специальные патроны с уменьшенной скоростью пули (позднее такие глушители назвали "тактическими"). Тогда испытания показали, что глушитель практически не изменял начальную скорость пули и кучность боя, но и довольно слабо влиял на погашение звука и вспышки при выстреле. И по результатам его не стали дорабатывать. Но Сергей, вооруженный знаниями и опытом использования тактических глушителей в будущем, добавил в эскиз глушителя для СВТ несколько усовершенствований, которые позволят серьезно увеличить его эффективность.

Тактика действий таких групп - минные и огневые засады на дорогах, диверсии на железнодорожном полотне, уничтожение тыловых частей и баз снабжения, и многое другое - подробнее об этом Сергей собирался расписать позднее, после возвращения из рейда, и используя его результаты в качестве примеров.

Причем, для массированного уничтожения немецких эшелонов даже пути рвать не надо. Для этого Сергей, снова отдельном листке, набросал эскиз нехитрого устройства, придуманного в его истории талантливым железнодорожным инженером Тенгизом Евгеньевичем Шавгулидзе, боровшимся с фашистами в одном из партизанских отрядов в Белоруссии. Зимой 1942/1943 года в условиях острого недостатка взрывчатых веществ, испытываемого партизанами, этот умелец придумал и осуществил на практике идею пускать под откос эшелоны врага при помощи специального приспособления, действующего по принципу железнодорожной переводной стрелки, и названого впоследствии клином. Это приспособление представляло собой металлическое устройство весом около 18-20 кг. Оно состояло из клина и откосной рейки, закрепленных на одной основе, строго подогнанной к размеру железнодорожного рельса. На его установку и крепление к рельсам болтами требовалось лишь несколько минут. Наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость, поднимаясь по ней, буртик бандажа выходил из соприкосновения с рельсом, сдвигаясь в сторону, и колеса паровоза и вагонов по откосной рейке переводились с внутренней на наружную сторону рельса. Эшелон противника шел под откос. Клинья Шавгулидзе, изготовлявшиеся в большом количестве партизанскими мастерами, стали грозным оружием диверсионных групп, и наносили фашистам немалый урон. Диверсии показали, что применение "переводной стрелки Шавгулидзе" давало лучшие результаты, чем употребление взрывчатых веществ. Дело было в том, что в момент взрыва мины под паровозом нарушалась линия воздушных тормозов, которые автоматически срабатывали, и последние вагоны эшелона оставались невредимыми. Наскочив же на клин, состав разрушался полностью, особенно если насыпь была высокой, а скорость движения большой.

В качестве личного состава мотоманевренных групп Сергей предложил максимально полно использовать бойцов пограничных войск НКВД. Они и подготовку имеют более высокую, чем бойцы стрелковых частей, и, как правило, более образованы, в том числе технически, и решительность действий в них развита гораздо больше, чем во вчерашних крестьянах, призванных в армию из глухих деревень.

Подготовив материалы, Сергей передал их Трофимову для осмысления и подготовки необходимых ресурсов, как материальных, так и людских. Потом успел часа четыре поспать в казарме при штабе дивизии, так что, ко времени выхода в ночной рейд, был отдохнувший и готовый к новым свершениям на этой войне.

Интерлюдия

Заместитель командира заставы 86-го Августовского погранотряда младший лейтенант пограничных войск НКВД СССР Игорь Петров сидел в оружейной комнате в здании штаба 33-й танковой дивизии, механически, по второму разу, разбирал и смазывал свой верный ручной пулемет ДП, но мыслями был далеко. Он думал о лейтенанте Иванове. И о том, что изменилось в его, Игоря, жизни с тех пор, как они встретились на лесной поляне. Там, на поляне, в первый момент, Игорь его за вражеского диверсанта принял. Ну а как иначе, - новенький немецкий мотоцикл, вокруг много опять же немецкого оружия и снаряжения, и лейтенант - вот он я, в одиночку немецкий патруль уничтожил. Подумал, что Абвер (немецкая военная разведка и контрразведка) своего агента внедряет. Про помощь контуженому командиру заставы наудачу спросил, особо ни на что не надеясь. Но когда лейтенант Иванов, чтобы их командира к врачам побыстрее доставить, организовал нападение на немецкий грузовик, и сам взял на себя наиболее рискованную роль, Игорь подумал - нет, он не немецкий шпион. И он, пожалуй, действительно мог в одиночку уничтожить немецкий патруль. Но он и не обычный "Ванька-взводный", как говорит - совсем нет. Тот бы не то, что трех немцев, один на один с подготовленным немецким солдатом выйдя - не факт, что однозначно победил бы. А потом вместе с ним к месту бомбежки стрелковой роты съездил, убедился, что и про это лейтенант Иванов не соврал. Тогда Игорь окончательно поверил, что лейтенант Иванов - свой, советский, но вопросы все равно остались.

И подчинился он лейтенанту Иванову легко. И не потому, что тот был старше по званию - пограничники, подчиняясь НКВД, были в армии особой кастой, и Игорь, при желании, мог отговориться своей особой задачей и не идти под командование к Иванову, причем без особых для себя последствий. А потому, что Игорь, блуждая с раненым командиром на руках по немецким тылам, не знал, что делать и как его спасти, а лейтенант Иванов - знал. И не просто знал, а быстро принял решение, разработал план и грамотно организовал его выполнение.

Только благодаря лейтенанту Иванову, он со своими бойцами и контуженого командира вовремя в госпиталь доставили, и сами без новых потерь до своих в Сокулке добрались. Там Иванов его с бойцами и командиром на носилках пешком вперед отправил, а сам трофейную технику стеречь остался - как знал, что дальше будет.

Как только они донесли носилки до передовых постов, и рассказали, что прибыли из немецких тылов - командира заставы сразу в медсанбат отправили, а их - как положено - в особый отдел. И когда Игорь на допросе у дежурного особиста рассказал, как лейтенант Иванов для раненого машину добыл, тот не поверил, побежал к начальнику особого отдела дивизии бригадному комиссару Трофимову. Вместе они решили, что лейтенант Иванов немецкий шпион, и таким образом внедриться хочет. Поэтому-то Трофимов с двумя своими помощниками сам за Ивановым поехал, да еще взвод солдат и броневик с собой взял. И Игоря с собой прихватили, мол, смотри, как мы шпионов ловим и разоблачаем.

Но когда они доехали до места, там как раз увидели заключительные действия лейтенанта Иванова по разгрому немецкого мотоциклетного дозора, и освоению трофеев. А потом, по инициативе того же лейтенанта Иванова, в устроенной засаде одним стрелковым взводом и одним броневиком уничтожили немецкую моторизованную роту, да еще вместе с танками.

Тогда, распределяя бойцов по позициям, и расставляя пулеметы, Игорь не особо задумывался о будущих результатах боя, как и о том, чтобы выжить в этом бою. Он, уцелевший с несколькими бойцами после разгрома заставы, считал, что свой долг по охране границы выполнил не до конца, и позволил немецкой сволочи прорваться на охраняемую ими территорию Родины. Но тогда застава лежала в руинах, кончились боеприпасы, и было разбито все тяжелое вооружение. И нужно было спасать тяжелораненого командира. Тогда Игорь с уцелевшими бойцами ушли, унося командира, и оставив своих убитых боевых товарищей непогребенными, потому что на развалины заставы уже входили немецкие танки.