Читать онлайн «Кровь или семьдесят два часа». Страница 53

Домой скандального соседа привезли друзья-таксисты. Пока его колымага была в ремонте, вся округа наслаждалась крепким и здоровым сном. А сам нарушитель спокойствия пребывал в непрерывный пьяном угаре. В сотый раз он задавался одним и тем же вопросом: «Что это было? Неужели вся эта болтовня о том, что моя соседка ведьма, правда?» Он вспомнил, как после очередной гулянки его пьяные гости глупо дивились на черные занавески, закрывавшие соседские окна.

— Да у тебя тут ведьма живет! — с наигранной дрожью в голосе говорили они. — Так вот почему твоя машина так часто ломается! Тогда он промолчал и не стал усугублять ситуацию рассказами о других странностях соседей. Каждый вечер молодые ходили в ближайший лесок выгуливать свою мохнатую великаншу. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы время от времени сосед не возвращался домой один.

«Наверное, она там превращала свою собаку в волка и ездила на нем на свои ведьмины посиделки», — смеялась над таксистом хмельная фантазия.

Откуда ему было знать, что соседка была человеком творческим и писала стихи. Под присмотром Лады она оставалась наедине с природой, ища вдохновения. Во всяком случае, так Вича объясняла мужу. Дича не замечал, что эти походы за вдохновением совпадали с полнолунием, и с пониманием относился к коротким уединениям жены. Он по себе знал, что иногда надо побыть одному, чтобы отвлечься и привести мысли в порядок. Тем же самым в настоящий момент пытался заняться и наш безлошадный таксист. Но только его мысли в порядок не приходили.

Скорее наоборот, они еще больше путались. Наказанный нарушитель покоя уже с трудом отличал фантастические грезы от действительности.

«Ну ее к едрене-фене, — решил он под утро. — Как получу назад машину, буду парковать ее на улице. А то себе дороже выходит».

Но, как говорится, умная мысля приходит опосля. На этом его беды не закончились. Через неделю ему пришло письмо из налоговой инспекции, которая приглашала его на проверку. Как и все таксисты, он в свою налоговую декларацию вносил лишь часть от заработанных денег. Остальное вычитал на липовые ремонты машины и горюче-смазочные материалы. Ну, а кое-что и вовсе тупо укрывал. Так как расчет за услуги производился в основном наличными, подкопаться к таксистам было непросто, и налоговые службы их обычно не трогали. Таксистская братия привыкла к такому положению дел, поэтому неожиданное письмо от налоговиков вызвало среди них немалый переполох. Сам же «везунчик» пребывал какое-то время в безоблачном неведении, поскольку в английском был не силен и смысла гербовой писульки не сразу разобрал.

— От вас, умников, все зло! — набросился, моментально протрезвевший бомбила на товарища, который первым перевел ему содержание письма.

Другой умник, но уже из налоговой инспекции, вывел его на чистую воду и доказал, что доход таксиста был намного больше, чем тот сообщил. Заплатив штраф и налоги с утаенной суммы, сосед решил, что теперь-то он чист перед законом и может расслабиться. Расслаблялся он долго. Уже неделю во дворе молча стоял его драндулет с новыми колесами и скучал по хозяину и утренним распевкам. Но не успел его хозяин выйти из запоя, как тут же нырнул обратно в хмельную реку, прячась от нового удара судьбы. На его столе лежало залитое пивом уведомление из управления льготным жильем. В нем сообщалось, что, поскольку его доход оказался выше ранее заявленного, он теперь не считается малоимущим и обязан освободить занимаемую жилплощадь. Выселение получилось шумным. По двору нескончаемым потоком лились проклятия. Досталось всем, а особенно ведьме, живущей за стенкой. Хотя, по большому счету, он должен был благодарить ее за мягкость наказания. Как выходец из Старого Света он был помилован. Не могла же Вича рубить сук, на котором сидела. Энергия, излучаемая эмигрантами из матушки Европы, легко покорялась ей и была недоступна черным сестрам. Поэтому, теперь уже бывший, сосед являлся частичкой плацдарма для виккианского сестринства. Если бы он только знал, какой великой цели служит!..

После отъезда возмутителя спокойствия жизнь потекла без лишней нервотрепки. Дича учился. Вича хозяйничала по дому.

В компании кота и Лады она уже не так скучала, но чего-то все-таки не хватало. Она чувствовала себя совсем неплохо, и мысли об увеличении семейства уже не казались ей пустыми мечтами. Из медицинской литературы Дича узнал, что некоторые женщины с ее заболеванием могут иметь вполне здоровых детей. Вича хотела девочку, и муж не возражал. Имя было выбрано, и они звали ее между собой Алиской. Но время шло, а их попытки ни к чему не приводили. Тогда они стали всерьез подумывать об усыновлении девочки из России. Ванда уже начала наводить мосты с коллегами из местных роддомов. Но, как назло, когда уже почти все было обговорено и улажено, разразились первые скандалы с усыновлением российских детей иностранцами. Связаны они были тогда не с гибелью детишек от рук приемных родителей, а с массовым незаконным вывозом малышей из страны. Больше всех в этом преуспела Италия, где вывезенные дети бесследно исчезали. Ходили страшные слухи о черных маклерах, торгующих человеческими органами. Было ли это правдой, не сообщалось, но гайки закрутили крепко, убив надежду многих бездетных семей усыновить малыша из России.

Навестившая их в тот год Ванда рассказывала о своих хождениях по роддомам и с грустью смотрела на дочь. Ее взгляд становился еще печальнее, когда она наблюдала за тем, как та нежно держала на руках пупса. Вича долго выбирала куклу для своей племянницы и остановилась именно на нем. Пупс выглядел как живой и придавал ей вид благородной мамаши. Только вместо счастья в глазах Вичи была беспредельная тоска. Глядя на загрустившую жену, Дича вспомнил тот день, когда Яну привезли из роддома с недельной малюткой. Он помнил, как дрожали от избытка чувств руки Вичи, как она прижала к себе этот живой кулечек и со слезами радости покачивалась из стороны в сторону вместе с новорожденной племянницей.

— Викуля, тебе надо своего! — выразила тогда общее мнение Янина свекровь…

Чужие дети растут быстро, и их племянница уже собиралась в первый класс. А на пороге взрослой жизни нужно было обязательно навестить тетю в Америке.

— Как ты вымахала! — воскликнула Вича, присев и обняв смущенную Диану. — Если бы не твоя мама, ни за что бы тебя не узнала.

На парковке нью-йоркского аэропорта их ждал расплывшийся в улыбке Зосим. Он с гордостью сажал внучку в свой микроавтобус, приговаривая: «Смотри, Диана, какой у деда автомобиль. Устраивайся поудобнее. Сейчас будем тебе показывать Америку.

Всю дорогу из Нью-Йорка сестры щебетали в глубине салона, оставив дедушку и дядю на растерзание маленькой почемучке. Но вскоре избыток впечатлений сморил девочку, и истерзанные ею экскурсоводы получили передышку.

С приездом гостей у Вичи открылось второе дыхание. Она без устали болталась с ними по музеям, аттракционам, местным достопримечательностям и, конечно же, магазинам. Каждый день к ним наведывался кто-нибудь из многочисленных родственников, которых они раньше не видели месяцами. Теперь, когда муж был на работе, Вича не скучала одна. Неожиданно жизнь открылась с другой стороны. Оказывается, можно было не только бороться за нее, но и наслаждаться ею.

Пиком семейного единения стала поездка в вашингтонский филиал Диснейленда славившийся своими американскими горками и водными аттракционами. Кавалькада из разномастных автомобилей выстроилась во дворе. Разудалая толпа Вичиных кузенов и кузин, окруженная гурьбой детей, распределялась по машинам.

— Прошу в наш Понурок, — распахнул двери легковушки Дича.

— Дядя Дима, а почему Понурок? — удивилась Диана.

— А это твой дядя насмотрелся средневекового сериала, в котором один монах так называл своего осла, — ответила за него Вича.

На Понурка совсем недавно навесили четыре новых копыта и он летал как ласточка, давая фору машинам посерьезней. Так что всю дорогу до парка аттракционов они держались в голове колонны, что приводило племянницу в неописуемый восторг.

Диана с удовольствием корчила рожицы оставленным позади попутчикам и гордилась своим дядей и быстрым тезкой средневекового осла.

— Сколько вы еще будете ездить на этой битой живопырке? — спросил один из кузенов, когда они приехали в парк.

«Кто бы говорил!?» — подумал Дича.

Это едкое замечание прозвучало не от кого-нибудь, а от того самого горе-инструктора, с которым они разбили морду еще новенькому, с иголочки, Понурку.

— Как только дашь нам денег, так сразу же купим Мерседес, — не полезла за словом в карман Вича.

— Так они у вас есть! Вы же брать не хотите.

— Ну-ка, просвети.

— Для начала вам надо фиктивно развестись.

— Можешь не продолжать, — оборвал его Дича. — Эта песенка стара.