Читать онлайн «Либеральный Апокалипсис». Страница 33

Ушли на набережную, вдоль которой выстроились мойки и салончики порнореала для автомобилистов, вперемешку с крохотными кафе, где кисли под дождем на открытых столиках остатки сэндвичей из суррогатного хлеба с искусственной ветчиной и китайским салатом. Вылетели к Электрозаводской, и тут Реалист отключился.

Таксист, к удивлению Реалиста, не стал стоять и ждать, не выключая счетчика, а честно разбудил ошалевшего от недосыпа и рекламной реальности пассажира. Покачиваясь, Реалист добрел до своей квартиры, усилием воли заставил себя раздеться и провалился в мертвенный сон, едва голова коснулась подушки.

— А вот и околоточные, — меланхолично жуя очередной батончик, прокомментировал Реалист.

Длинная приземистая машина местной полиции как раз подлетала к перекрестку. После того как полицейских было решено переименовать в околоточных в духе возрождения национальных традиций, кто-то ехидно обозвал их колоколами. И, правда, подумал Реалист, натуральные… околачиватели. Выглядели они совершенно растерянными и явно не понимали, что им делать.

Один из них, попытавшись втянуть висящее над широким ремнем пузо, добыл из чехла служебный терминал, на котором, как знал Реалист, сменяли друг друга сообщения с высшим приоритетом.

Система мониторинга в околотке была старенькой, сообщения в нее вводились и сортировались вручную пожилой коротко стриженной лесбиянкой, в каморке которой непрерывно хрипел старенький визор, настроенный на канал областного реала. Сейчас там крутили репортажи с минимумом текста, который состоял из эмоциональных возгласов внушительного мужичка с микрофоном, рева урагана и картин огненной стены, встававшей над корабельными соснами.

А сейчас его сменит реал-ньюс, в котором местные наверняка узнают заброшенный заводской корпус.

Его сняли в последний момент — вчера утром. И быстро смонтировали с реал-ньюсом из архива Африканца.

Реалист глянул на свой портативный инфоблок. На исцарапанном экране подрагивала картинка — камера скакала в руках оператора, снимающего, как темный проем заполняет слизистая масса, поднимающаяся словно безумное тесто в адском котле.

Теперь сирены выли по всему городу. Вчера уехали только самые нервные. Сегодня не выдержали остальные. Завыли многоквартирные дома, зазвенели стекла на лестницах — кого-то вытолкнули из окна, человек неловко грохнулся на козырек крыши, слетел на асфальт, поднялся и, тяжело хромая, побежал к ближайшему магазину.

— Все правильно, все совершенно правильно, — пробормотал Реалист, водя биноклем.

Машины горожан трещали и лопались, в них не оставалось места для людей. Визжащих детей запихивали и утрамбовывали между шуршащими пакетами из супермаркета, упаковками желтой туалетной бумаги, сиреневенькими бумажными полотенцами и картонными упаковками садовых горшков — все со склада заказчика! Хрипящих от злобы собачек и воющих котов швыряли поверх новеньких китайских бум-боксов и упаковок бизнес-ланчей с подпольных дальневосточных фабрик. Лопались плохо закрученные на списанных линиях бутылки с поддельной минералкой и начиналась паническая трусливая ругань.

Толстенькие, как свиные колбаски, девочки-подростки волокли охапки обтягивающих топиков и снова вошедших в моду джинсов с заниженной талией — их у заказчика скупили на корню подогретые Пипкой арендаторы местного вещевого рынка.

Накануне начала кампании Реалист расслаблялся. Правда, делать это пришлось вместе с заказчиком, в неплохом кабачке соседнего городка.

— Что может пойти не так? — неожиданно прямо глянул толстенький заказчик в глаза Реалисту, и тот вдруг увидел, каким был этот человек несколько лет назад — плотным, уже обрастающим жирком, но жестким и сильным. С короткой стрижкой, еще только недавно научившийся быть сытым, а потому сохранивший беспощадность голодной юности, когда чтобы что-то получить, это надо было вырвать с мясом и кровью.

— А-а, ничего. — Он махнул куриной ножкой куда-то в сторону. — С тех пор как нефтяные потоки пошли мимо нас, для таких, как вы и я, наступили благословенные времена. Мы же стали торговой площадкой в самом прямом смысле слова. Нам осталось только одно — превратиться в огромный базар. А на базаре позволены любые методы рекламы. И правило одно, вы сами знаете — законно все, что помогает торговле. Вы закон о рекламе читали?

Заказчик произвел некое движение бровью.

— Понятно. То есть имеете только общее представление. Оно и правильно. Вам надо свое дело делать, — Реалист чувствовал, как коньяк разливается по организму. Голова становилась очень ясной и легкой. Он любил это ощущение — чувство начала расширения. — И я вам гарантирую, мы ни в чем и никак не переступим грань закона. Мы просто возьмем и сделаем таран из совершенно законных способов и методов. И врежем по вашим потребилам так, чтобы они побежали туда, куда вам надо.

И куда надо мне, подумал Реалист про себя. Но об этом заказчику знать было совершенно не нужно.

Он зашел за машину и снова достал комм. Потыкал в виртуальную клавиатуру и секунду спустя увидел расплывающуюся в улыбке Пипку.

— Сейчас они рванут.

— Ты первых упустил, — хихикнула она в ответ. — Прилетели сюда в четыре утра, колотились в придорожный мотель, как полоумные, расплатились и попрятались по номерам.

— Отлично. Давай, контролируй, — улыбнулся он тоже, чувствуя, как продолжает медленно нарастать прозрачная холодящая нутро волна, которая сменится пустотой и усталостью после успешного окончания кампании.

Разве она не могла кончиться иначе?

Прайм-тайм на местном канале для ток-шоу они закупили без труда. Пришлось немножко повозиться с закупкой зрителей, но заказчик проникся важностью момента, чуть увеличил бюджет, и Реалист с Пипкой завалились в гости к Хозяину Привидений. Тот жил в переоборудованном подвале старой девятиэтажки на окраине Москвы и не отрывался от своей стены мониторов. Он дирижировал голосованиями и репликами зрителей в студии, он гениально монтировал на лету фрагменты из разных передач и отправлял их в прямой эфир реалов ток-шоу, он лепил личности и разрушал их в промежутках между рекламами.

Развернувшись на своем стуле, он раскинул руки в приветственном жесте и приготовился выслушать сумму.

Услышав, посерьезнел, кивнул и развернулся к рабочему столу.

— Так, давай смотреть, что у меня есть…

У него было все. Хозяин Привидений в свое время заполучил гигантский архив одного из старых, еще телевизионных каналов, сервер которого оказался беспризорным после очередного перераспределения собственников в период После Нефти.

Так безвестный хакер и превратился в Хозяина Привидений. Он успел скачать архив, после чего купил на черном рынке хороший искин, добротно вскрытый местными умельцами, и засел за программирование.

Теперь он торговал персонажами — создавал аудиторию для ток-шоу. Услуги его пользовались большим спросом, поскольку заплатить за двадцать виртуальных бабушек было куда дешевле, чем организовывать настоящую массовку.

Три часа Реалист отбирал персонажей. Они должны были быть настоящими — фактурными, такими, чтоб ни у кого из жителей городка-цели не возникло сомнений в том, что это бабушка, живущая на соседней улице, и дальнобойщик, который раз в две недели останавливается у развалин их городского заводика.

И после первой распродажи они выстрелили. Реалист вводил их аккуратно, потихоньку, сначала по три-четыре реплики, но уже два дня спустя все местные ток-шоу обсуждали смонтированные Африканцем реалы с сюжетами тотального разрушения сел и городков в характерном среднерусском пейзаже.

Пипка тут же зафиксировала вал звонков и увеличение голосового трафика — звонили родне.

Тут же вспомнили о разрешенной задержке при междугородних звонках и поставили на задержку голосовой ролик с рекламой местных распродаж.

На следующее утро Заказчик нанял еще троих операторов погрузчиков — со складов выметали все.

И тогда Реалист понял — пора.

Пипка притащила двух помощниц, и они прошлись по всем местным врачам и предложили им очень выгодные расценки на партии антидепрессантов, в первую очередь детских.

Они прошлись по школам и навестили воспитательниц детского сада, которых уже захлестывал вал обращений от родителей. Дети рыдали, детям не хотелось играть, дети смотрели в небо и ждали, когда встанет над лесом огненная стена, о которой говорили везде и всюду.

Заказчик ликовал — детские сладости, разлетающиеся в руках машинки и куклы с дешевой, уже начинающей выцветать краской расходились на ура.

К концу недели город был вычищен, Заказчик с маркетологиней уехал отдыхать, честно расплатившись и даже накинув небольшую премию, наставала пора заключительного этапа.