Читать онлайн «Гости Земли». Страница 3

— Я не вижу причины для скепсиса, — начал обидчивым тоном профессор Фримен, — господина директора. Я считаю, что общение с марсианами уже налажено. Как бы далеко ни отстояли друг от друга два разумных существа, если они познают законы природы, изучают их, у них всегда найдутся общие точки взаимного понимания. Так обстоит дело и с марсианами. Мы начали с астрономических истин и благодаря им установили, что имеем дело с жителями Марса. Кажется, они поняли чертеж теоремы Пифагора. Это дает надежду на то, что в дальнейшем мы можем перейти к истинам математическим, физическим, географическим и таким образом накопить некоторый запас общих понятий и создать опорные пункты.

Профессор Андрью пожал плечами.

— Господин директор прав, — заявил он. — Нам интересно установить у марсиан не только знание высшей математики, в чем мы и не сомневаемся, — мы хотим знать их идеи, убеждения, строй их жизни, их культуру. Дело намного сложней, чем представляет себе профессор Фримен. Словесное общение с марсианами, по-видимому, исключено. Остается язык жестов и графики. Но и он возможен только в том случае, если мы имеем в марсианах существа одинаковой, сказал бы я, с нами логики, одинакового строения мысли. Вспомните, как люди разобщены психически с остальным животным миром. Мы очень многое можем подметить у муравьев и пчел, говорить о их удивительных инстинктах, о наличии у них хозяйства и все же не иметь ни одной опорной точки для общения с ними. Боюсь, что нечто подобное мы будем иметь и с марсианами, которые, судя по докладу того же профессора Фримена, по их маске лица и фасетчатым глазам принадлежат к насекомым — высокоразвитым, строящим, делающим предметы, но все же насекомым.

— Вы полагаете? — раздались со всех сторон восклицания.

— Да, полагаю. У них лицевая маска напоминает собою во много раз увеличенную маску осы.

— Так что же вы предлагаете?

— Я не предлагаю, я предполагаю, что всякого рода жесты, зрительные символы приведут лишь к тому, что мы убедимся в интеллигентности марсиан, в знании ими наших математических и астрономических истин. Но математикой не расскажешь особенностей чужого быта, нравов, общественного строя, истории. У нас будет ознакомление друг с другом, но не общение.

— А какую разницу находите вы между ознакомлением и общением? — ехидно спросил Фримен.

— А ту, — быстро возразил Андрью, — что мы будем психически разобщены, и никакая математика не скажет нам, не даст ключа… Мы мыслим не математикой!

Между учеными началась перебранка, которая грозила затянуться до бесконечности, когда профессором химии Хьюком был неожиданно задан простой вопрос:

— А скажите, как общаются марсиане между собою? Ничего не было здесь подмечено?

— В том вся и суть, — живо ответил профессор Фримен, — что у них нет никаких внешних средств общения, они безмолвны и безгласны, как рыбы.

— Но они все же понимают друг друга? — спросил еще раз Хьюк.

— По-видимому — да. И я припоминаю, что у меня самого все время было странное ощущение, будто они понимают и меня, читают, так сказать, мои мысли.

— Гм, это очень важно!

— Я полагаю, — вмешался молчавший до сих пор Волслей, — что марсиане заинтересованы не меньше, чем мы, в том, чтобы войти с нами в общение. Они явились немного неожиданно на Землю, свалились с неба нам на голову, так пусть и подумают, как беседовать с нами. Не мы явились к ним, а они к нам.

Его устами гласили американский здравый смысл, англосаксонская уверенность, что если кто желает иметь с ним дело, пусть сам идет навстречу.

Ученое собрание в кабинете директора постановило: оставить марсиан в стенах института, внимательно следить за ними и ждать, чем они проявят себя в дальнейшем. Фримену было поручено продолжать свои опыты, Андрью — обучать, если у него имеется к этому возможность, марсиан английскому языку.

Все газеты, собрания, разговоры в кулуарах парламентов, в клубах, за домашним столом только и были посвящены что марсианам. Лос-Анжелос начал напоминать собою город, в котором происходила по меньшей мере всемирная выставка. Места в гостиницах брались с бою, всюду происходили летучие митинги, страстные споры, перед зданием института <не> расходились тысячные толпы. Газеты выходили с аршинными заголовками, державшими читателей в курсе событий каждой минуты.

Поражение насмерть неверующих! Марсиане свидетельствуют о бытии бога. Благодарственная молитва марсиан в день прибытия их на Землю.

Утренняя прогулка марсиан по зданиям института. Марсиане интересуются картой Земли. Профессор Андрью обучает марсиан английскому языку.

Все статьи и заметки сопровождались, конечно, фотографическими снимками и зарисовками вида марсиан, карикатурами, предположениями, фантастическими якобы беседами представителей печати о культуре и общественном строе Марса. Во всех кинотеатрах Америки только и шли полными аншлагами киноленты о марсианах.

Но не только это. Вокруг марсиан начали разгораться и страсти.

Местный рабочий листок «Призыв» высказал робкое предположение, что высокая культура на Марсе неизбежно предполагает и коммунистический строй.

Это предположение было встречено остальной печатью общим негодованием и градом насмешек. Самый сильный, несокрушимый аргумент против заявления «Призыва» был высказан «Воскресным Таймсом» в статье знаменитого проповедника и доктора трех университетов, фундаменталиста, громившего преподавание в американских школах развращающей теории Дарвина, — доктора Маквея.

Какие-то там пропахшие большевизмом неучи из рабочего листка высосали из пальца предположение, что на Марсе осуществлены их дикие разрушительные идеи, отрицающие семью и общество, что там нет религии и собственности. Но будем доказывать, почему коммунизм несовместим с благоустроенным обществом, обратимся к фактам. Это самая упрямая вещь. Мы собственными глазами видели, что марсиане первым долгом перед лицом всего народа вознесли хвалу всемогущему за благополучное окончание путешествия. Пусть писаки из рабочего листка хоть раз в жизни искренне ответят: может ли быть верующий человек большевиком? Никогда! Это дико, бессмысленно — и вот почему. Он признает в мире наличие существа, стоящего над миром, его отца и творца. Как же после этого он может признавать, что в части мира, в его лучшем воплощении, в человеческом обществе можно обойтись без стоящих над ним отцов и творцов? Наши братья по вере, марсиане, признавая бога, тем самым свидетельствуют, что у них имеется и культурное общество, а не какой-то там коммунистический строй.

На это последовал ответ, что о вере марсиан мы ничего не знаем и что легенду о религиозности марсиан выдумали попы, чтобы использовать пребывание марсиан на Земле для своих слишком земных целей: отвлечь внимание рабочих от их непосредственных задач борьбы.

Следующей сенсацией было посещение марсианами химической лаборатории института. Отчет об этом посещении заимствуем из самой бойкой газеты «Пикчерал»:

Марсиане в лаборатории! Марсиане питаются искусственным белком! Загадка жизни других планет.

Во время обхода зданий и лабораторий института марсиане между прочим посетили и лабораторию профессора Хьюка. Они моментально ориентировались, где находятся, и с присущей им бесцеремонностью, оттолкнув Хьюка и его помощника, набросились на лабораторный материал и начали его перебирать, просматривать, исследовать. Перерыв всю лабораторию, они остановились на некоторых веществах и отобрали их в свое распоряжение. При глубочайшем негодовании профессора, сменившемся изумлением, марсиане уверенно начали вести какую-то сложную химическую реакцию, проследить за которой во всех ее подробностях в состоянии был только уважаемый профессор, все время издававший восклицания: «Удивительно! Странно, как это не приходило мне в голову!»

Присутствие многочисленных посторонних лиц, очевидно, стесняло марсиан, и они удалили их самым невежливым и курьезным образом. Как манекены, люди, под влиянием непреодолимой посторонней силы, резко поворачивались лицом к выходу и с удивленным видом, точно подталкиваемые невидимыми руками, вылетали из лаборатории. Остались только Хьюк, его ассистент, Фримен и корреспондент газеты «Пикчерал».

— Не понимаю, каким образом это могло произойти, — передавал свое впечатления сотрудник «Пикчерала», Джек Гриффин, — но марсиане заставили нас всех помогать им в опытах. Первым сорвался, как посыльный мальчишка, мистер Хьюк, проворно начав разыскивать и подавать марсианам нужные им банки, склянки и приборы. Его помощник буквально вылетел в соседнее помещение, чтобы дать ток. Профессор Фримен и я в свою очередь начали носиться по всей лаборатории и подавать марсианам предметы, о которых мы сами не имели ни малейшего представления. Это было сплошным наваждением. Когда в дверях лаборатории появился в сопровождении одного из самых уважаемых лиц в городе директор института, он буквально остолбенел. Хьюк энергично замахал на него руками. Директор не успел занести ногу через порог лаборатории, как проделал на другой ноге полный поворот направо и оказался за дверью. Та же участь постигла и уважаемое лицо.