Читать онлайн «Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков». Страница 31

Что за невежда написал эту комедию? - спросите вы. Уильям Шекспир! А пьеса называлась «Бесплодные усилия любви». Как ни странно, она была почти забыта за последние двести лет и даже в наши дни редко встречается в репертуарах театров. Я могу лишь предполагать, что, если бы усилия героев увенчались успехом (как этого ждали зрители), эту комедию ждала бы другая судьба и она могла бы превратиться в одну из самых популярных пьес Шекспира.

С другой стороны, нельзя исключать, что Шекспир хотел обратить внимание на следующее: чем большие усилия мы прилагаем к решению задачи - будь то приготовление еды, строительство или ухаживание за девушкой, - тем глубже будет наша привязанность в случае достижения успеха.

Чтобы выяснить, является ли достижение результата важным «ингредиентом» при ухаживании, мы с Майком и Дэниелом провели эксперимент, очень сходный с проведенными нами ранее экспериментами с оригами, но имевший одно значительное отличие — мы ввели в игру элемент неудачи. Это было сделано за счет создания нового набора инструкций по оригами, в которых (в отличие от инструкций IKEA) не хватало кое-какой важной информации.

Для того чтобы вы лучше поняли, что именно мы сделали, попробуйте собрать оригами, пользуясь инструкцией, которую мы дали участникам эксперимента. Возьмите обычный лист бумаги, отрежьте его часть так, чтобы получился квадрат, а затем следуйте нашим инструкциям.

Если ваша лягушка напоминает аккордеон, попавший под колеса грузовика, не расстраивайтесь. Примерно половина участников, получивших эти сложные инструкции, создали странное на вид существо, а многие вообще не смогли дойти до конца, оставшись в итоге с сильно измятым листом бумаги.

Сравнив эти сложные инструкции с простыми первоначальными инструкциями по сборке оригами (см. страницу 96), вы сможете достаточно легко понять, какой информации не хватает. Участники, находившиеся в сложных условиях, не знали, что одна из стрелок в инструкции означала «повторить», а другая — «развернуть».

На каком-то этапе в процессе проведения эксперимента у нас образовалось три группы: участники первой получили легкие инструкции и справились со своим заданием; участники второй получили сложные инструкции, однако каким-то образом смогли собрать оригами; а участники третьей группы получили сложные инструкции и не смогли выполнить задание. Ценили ли люди, находившиеся в сложных условиях (и по определению вынужденные работать более упорно) свои несчастные творения больше тех, кто легко и без особых усилий создал вполне пристойных журавлей и лягушек? А как выглядели те, кто упорно сражался со сложными инструкциями и смог закончить задание, по сравнению с теми, кто работал столь же упорно, но не добился успеха?

Оказалось, что участники, которые смогли сделать оригами, несмотря на сложности в инструкциях, ценили результаты своей работы значительно выше, чем те, кто смог справиться с заданием без проблем, а те, кто не смог успешно завершить работу вследствие сложностей в инструкциях, ценили свои усилия значительно ниже по сравнению с теми, кто легко собрал оригами. Эти результаты предполагают, что повышение степени усилий повышает степень привязанности, но только в том случае, когда усилия ведут к успешному завершению работы. Когда усилия оказываются бесплодными, любовь к работе практически исчезает. (Вот почему стратегия «недотроги» часто является столь успешной в любовной игре. Если вы воздвигаете препятствия на пути человека, который вам нравится, а он продолжает упорно двигаться к своей цели, то станет ценить вас еще сильнее. С другой стороны, если вы упорно отвергаете его и тем самым доводите дело до крайности, не рассчитывайте даже на дружеские отношения с ним.)

Прилагаемые нами усилия не просто способны изменить объект работы. Наши эксперименты позволили выявить четыре важных принципа человеческой деятельности:

— Эти усилия изменяют нас самих и то, каким образом мы оцениваем объект.

— Чем больше мы трудимся, тем сильнее становится наша любовь.

— Чрезмерно высокая оценка того, что мы делаем, заходит так далеко, что мы начинаем предполагать, что и другие считают так же.

— Будучи не в силах завершить работу, к которой приложили огромные усилия, мы не чувствуем себя привязанными к объекту своего труда.

В свете наших открытий мы решили заново оценить собственные идеи относительно усилий и расслабления. Простая экономическая модель труда утверждает, что мы все напоминаем крыс в лабиринте: любые предпринимаемые нами усилия выводят нас из состояния комфортного равновесия, заставляют вынужденно тратить силы, сталкиваться с разочарованием и стрессом. Согласившись с этой моделью, мы признаем, что наши усилия по максимизации удовольствия от жизни должны концентрироваться вокруг стремления избежать работы и получать как можно больше приятных эмоций прямо сейчас. Возможно, именно поэтому для многих людей картина идеального отдыха выглядит так: вы весь день лежите на песчаном пляже, а официанты подносят вам один коктейль «Мохито» за другим.

По той же самой причине мы не получаем удовольствия от самостоятельной сборки мебели и покупаем уже готовые гарнитуры. Нам нравится наслаждаться высококачественным звуком домашнего кинотеатра, но мы боимся работы, связанной с подключением аудиосистемы к телевизору, и поэтому нанимаем для этой работы кого-то другого. Нам нравится сидеть в саду, однако мы не получаем никакого удовольствия от вскапывания земли или стрижки лужаек, поэтому платим садовнику за то, чтобы он подрезал траву и сажал цветы.

Мы хотим наслаждаться вкусной едой, однако покупка и приготовление еды связаны в нашем сознании с огромным количеством проблем, поэтому мы идем в ресторан или покупаем еду, которую можно легко приготовить в микроволновке.

Отказываясь от того или иного вида деятельности, мы действительно получаем возможность отдыхать. Однако, действуя таким образом, мы лишаем себя значительной доли удовольствия, потому что глубокое удовлетворение жизнью создается, в сущности, лишь за счет наших собственных усилий. Разумеется, можно предположить, что другие люди справятся с работой по прокладке кабеля или посадке цветов лучше, чем мы сами (это особенно справедливо в моем случае), но спросите себя: «Насколько больше мне будет нравиться мой новый телевизор/стереосистема/сад/блюдо после того, как я сам поработаю над ним?» И если вы посчитаете, что получите от обладания этим предметом больше удовольствия, то, возможно, ваши усилия по работе над ним окажутся оправданными.