Читать онлайн «Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире». Страница 46

Вслед за этим Сибусава убедил правительство поднять пошлины на импорт хлопка-сырца и подвигнул Японию принять подход в стиле Германии к масштабной переработке импортного сырья. Он понимал, что крупные производители, скорее всего, будут искать протекцию на родине и в то же время свободный доступ к дешевому высококачественному сырью на мировом рынке. Правительство пожертвовало интересами защищаемых им ранее фермеров-хлопководов в пользу промышленности, и к 1914 г. текстильная продукция составила 60 % совокупного японского экспорта.

Хронический торговый дефицит страны закончился. Затем Первая мировая война подорвала промышленное производство в Европе, что позволило японским фирмам двинуться на колониальные азиатские рынки со всеми видами товаров повседневного спроса: текстилем, велосипедами, консервами и многим другим. Разразился невиданный экспортный бум. (Действуя в европейском стиле, Япония завладела в 1895 г. Тайванем, а в 1910-м Кореей, превратив их в свои колониальные рынки, защищенные от конкуренции.)

Несмотря на успехи, в модели развития Японии скрывалась проблема, с которой столкнулась и Германия. Дело в том, что крупнейшие компании страны стремились избегать экспортной деятельности, оставляя ее более мелким фирмам. Так называемые дзайбацу, семейные кланы, которые стали доминировать в японской экономике в период между двумя мировыми войнами, сосредоточились на добыче полезных ископаемых, морских перевозках, инфраструктурных концессиях, а также на масштабном промышленном бизнесе, ориентированном на внутренний рынок. Это позволяло им устанавливать высокие цены для остальной экономики и избавляло от необходимости завоевывать экспортный рынок. Дзайбацу постепенно разрастались до огромных размеров: в 1928 г. на долю «большой четверки» (Mitsui, Mitsubishi, Sumitomo и Yasuda) в японской экономике приходилось около 15 % оплаченного акционерного капитала{178}, но они часто получали прибыли и за счет подавления мелких производителей. Это означало, что в хорошие времена мелкие производители еще выживали, но им не хватало притока денежных средств, чтобы перейти к более сложной деятельности, а с наступлением плохих времен они разорялись.

В 1920 г., с началом внутренней рецессии, тысячи производителей в Японии начали покидать бизнес. После того как спад прекратился, японское правительство наконец осознало необходимость внести последнее существенное изменение в политику индустриализации, а именно – в систему субсидий, которая вынуждала бы крупный бизнес действовать в интересах национального развития и экспорта. Процесс этого осознания шел очень постепенно и охватил Вторую мировую войну. Через такой же процесс прошла и Германия, когда в конце XIX в. «спускалась по тому же участку экономической реки».

Германия столкнулась со своими проблемами во время дефляционного спада, начавшегося в Европе после финансового кризиса 1873 г. и продолжавшегося в течение двух десятилетий. Немецкая экономика пострадала во многом аналогично японской в 1920-х гг. – тысячи мелких фирм так же были доведены до банкротства. Уцелевшие компании часто выживали только благодаря созданию промышленных картелей, которые стремились не допустить снижения цен. Однако эти картели и поощряемые ими слияния фирм, а по сути поглощения мелких производителей крупными ради захвата квот на продукцию, установленных руководством картелей, в конечном счете лишь усугубили долговременную тенденцию, выражавшуюся в обмане крупнейшими игроками в экономике как мелких производителей, так и индивидуальных потребителей.

Ситуация дошла до критической точки, когда в 1903 г. правительство провело расследование деятельности картелей, охватившее примерно 400 компаний и 12 000 заводов. В результате резкой критике подверглись производители сырья, которые фактически эксплуатировали отечественных промышленников. Вместе с тем признавалась и необходимость продавать излишки производства обрабатывающей промышленности на внешних рынках с целью сохранить производственные мощности в действии и рабочие места для немцев. Решение, предложенное правительству картелями, заключалось в создании системы скидок, способной привести к снижению затрат на сырье и сырьевые компоненты, но только для той продукции, которая была предназначена, прямо или косвенно, на экспорт. Это означало, что за счет внутренних цен, искусственно завышенных через тарифы, субсидировалось развитие рынков промышленного экспорта. Так зародилась серия экспортного субсидирования под управлением картелей, вызвавшего, по словам историка экономики Клайва Требилкока, «бурную экспортную кампанию Германии в 1900-х гг.»{179}.

Первый такой картель, ориентированный на экспорт продукции, был введен в действие в 1904 г. Ассоциацией сталелитейных заводов (Steel Works Association){180}. Экспортные субсидии направляли экономическую активность на капиталоемкую обрабатывающую промышленность и помогли Германии встать в один ряд с наиболее технологически развитыми странами. Более слабые участники экспортных картелей были вынуждены избавляться от устаревшего производственного оборудования, поскольку международный рынок был куда менее снисходителен к низкокачественной продукции по сравнению с защищенным внутренним. Это и называется экспортной дисциплиной в действии. Немецкие экспортеры увеличивали масштабы своей деятельности все больше и больше, пока не достигли такого уровня, когда уже могли финансировать серьезные технологические инновации. Они создавали и подчиняли себе целые новые отрасли промышленности, такие как электротехника, химия и нефтехимия, вкладывая огромные средства в научные исследования и развитие{181}.

Япония совершенствовала свою промышленную политику на базе экспортной дисциплины крупных производителей в течение длительного периода, охватившего 1925–1954 гг. Процесс продолжался и во время депрессии, и во времена фашизма, и во Вторую мировую войну, и в первые послевоенные годы{182}. Начало ему положило создание в 1925 г. японским правительством Министерства торговли и промышленности c юридическими полномочиями для осуществления контроля над ценообразованием и качеством важных экспортных товаров{183}. После опустошительного банковского кризиса 1927 г. был создан Совещательный совет по торговле и промышленности (Commerce and Industry Deliberation Council), отвечавший за проведение слияния промышленных фирм, оказавшихся на пороге банкротства. Тогда вошло в обиход понятие sangyō gōrika (индустриальная рационализация), означавшее необходимость для государства выбраковки слабых фирм в контексте протекционистского подхода, который стимулировал промышленное развитие{184}. В 1930 г. высокопоставленный чиновник Министерства торговли и промышленности Киси Нобосуке провел семь месяцев в Германии, изучая, как там работают картели. После того как в 1931 г. Киси опубликовал свой доклад, был принят новый закон, позволявший создание картеля в любом бизнесе, где этого захотели бы две трети его участников, и наделявший правительство безусловными полномочиями для принуждения к картельному соглашению.