Читать онлайн «Насилие и социальные порядки». Страница 39

ТАБЛИЦА 2.1. Вероятность насильственных травм

Ожидаемая вероятность, %РазмервыборкиГруппымужчин

Ожидаемая вероятность, %

Размер

выборки

Группы

мужчин

Доколумбова, охотники-собиратели13,3971547,13Доколумбова, города1832,7048,63Ранний период после Колумба, деревня9,4867344,43

Доколумбова,

охотники-собира

тели

13,39

715

47,13

Доколумбова,

города

183

2,70

48,63

Ранний период после Колумба, деревня

9,48

673

44,43

7,25496Европейские американцы, города

7,25

496

18,5349,90511Афроамериканцы, города

18,53

49,90

511

Афроамериканцы,

города

Источник: Western Hemisphere database (Steckel and Rose, 2002).

Логика естественного государства заставляет нас обратить внимание на то, как господствующая коалиция манипулирует экономикой с целью создания стимулов для могущественных акторов, которые способны удержать их от использования насилия. Земля — это основной актив аграрных обществ. Доступ к ней, использование и способность извлекать из нее доход — это очень сильный инструмент для структурирования господствующей коалиции и ее отношения к экономике в целом. Как отмечается в работах де Сото (De Soto, 1989, 2000; Де Сото, 1995, 2001) и прочей литературе о развитии, установление четких и легко передаваемых прав собственности на землю по-прежнему остается серьезной проблемой для многих частей современного мира [93].

Если доступ к земле играет важную роль в уравновешивании интересов внутри господствующей коалиции, это просто не может не сказаться на определенности прав собственности на землю в развивающихся обществах. Четкие права собственности делают землю более ценным ресурсом, но одновременно снижают возможность использования земли в качестве инструмента структурирования отношений между элитами в естественных государствах. В результате у элит возникают конфликтующие интересы относительно того, каким образом сделать права собственности на землю более надежными. В хрупких естественных государствах гибкий механизм перераспределения собственности на землю и контроля над ней может служить инструментом выстраивания баланса интересов внутри коалиции, особенно это важно тогда, когда баланс власти сдвигается от одних важных акторов к другим. В базисных естественных государствах собственность на землю обычно стабилизируется, но продолжает находиться под прямым контролем со стороны государства. В зрелых естественных государствах собственность на землю может выйти из-под прямого контроля государства и даже, возможно, стать по-настоящему безличной.

Развитие английского земельного права издавна находилось в самом центре внимания английской политической истории, интересующейся становлением правовой системы и утверждением принципа верховенства права. Поместив институты, регулирующие права собственности, а также использование и передачу земли, в контекст структур управления, мы сможем отследить то, как Англия использовала контроль над землей для стабилизации своей господствующей коалиции. Кроме того, мы покажем, как со временем возникали все более сложные институты и организации, регулирующие земельные проблемы. Все это позволит нам проследить возникновение безличных прав элиты на землю, составляющих важный этап на пути становления принципа верховенства права. При этом мы понимаем, что земля — не единственный фактор, сыгравший важную роль в истории Англии, и мы не утверждаем, что земельное право объясняет все хитросплетения английского развития. Однако роль земли в английской феодальной системе, в которой политические отношения были увязаны с правом владения и распоряжения землей, делает ее средоточием английской политической истории.

Тезис о том, что надежные права собственности — это основа стабильного политического и конституционного развития, продолжавшегося в течение столетий от Нормандского завоевания 1066 года и вплоть до Славной революции 1688 года, представляет собой главную интуицию виговской истории. Виговская история интерпретирует английскую историю как естественное и неизбежное развитие конституционной структуры, которое привело к созданию ограниченного правления и в конечном счете открытого доступа. В своей классической книге «Вигов- ское видение истории» Герберт Баттерфилд (Butterfield, 1965 [1931]) вычленил телеологические импликации ви- говскихисториков Х1Хв., которые изображали развитие Англии как неизбежный триумф прав над тиранией и деспотизмом. В конце XIX в. историки-виги отчеканили понятие «ублюдочный феодализм», чтобы описать политический режим, при котором личные и финансовые связи становятся скрепами аристократических социальных отношений, в том числе и тех, что касаются армейской мобилизации. Ублюдочный феодализм возник в xiii-xivbb. и представлял собой наиболее значимое отклонение от виговского пути, когда политическая власть и взаимодействие короны и аристократии начали определяться отношениями, не опосредованными контролем над землей.

Историческая хронология, эволюция земельного права, а также история ублюдочного феодализма прекрасно вмещаются в рамку естественного государства в его движении от хрупкой к базисной, а потом и к зрелой форме на разных этапах истории. Права собственности на землю в Англии действительно стали надежными, кроме того, для многих людей они были надежными и до этого. Однако для наиболее могущественных индивидов собственность на землю и наследственное право оставались предметом конфликтов, разворачивавшихся внутри господствующей коалиции. Если мы вынесем благостную виговскую телеологию за скобки и глубже погрузимся в природу прав собственности на землю, то эволюция структуры английских институтов и организаций, регулирующих земельные отношения, распадется на периоды, соответствующие трем типам естественных государств.

Вторжение Вильгельма Завоевателя в Англию в 1066 г. создало необычную для того времени политическую ситуацию: образование географически однородной политической единицы, в которой военный контроль полностью сконцентрирован в руках одной группы — норманнов. Столкнувшись с необходимостью разделить свою армию на четыре части, чтобы контролировать население, Вильгельм и его окружение решили создать феодальную политическую систему, в которой основные политические и военные фигуры получали держания напрямую от короля; взамен они должны были стать его рыцарями, вассалами, признающими его своим личным господином. К 1086 г. насчитывалось примерно полторы тысячи подобных держателей, непосредственных вассалов короля [94].