Читать онлайн «Бета-тест». Страница 11

— О, псионика уже работает, — с явным неудовольствием констатировала прозелит-магистр амниотики Лин Сюрти, брезгливо сморщив носик и поджав идеально очерченные губки.

Доктор Лек Бармицин крякнул в толстую бороду и судорожно сглотнул, борясь с подступающей тошнотой. А профессор псионики Айвен Редверт изумленно всплеснул руками.

Он-то потом и поведал Хамперу о тогдашней эмбриональной активности:

— Жаль, братец Дагги, твой добрый доктор Айви тогда с мониторингом дал маху. Вот бы тебе прочувствовать самому, каково это! У меня было такое ощущение, словно я сижу по уши в детском дерьме. И запашок, черт меня возьми! В общем, полный пансенсориум от эмбриона Дага Хампера.

— Нечего было маленьких обижать.

— Я сам не ожидал, как твои эмоциии-инстинкты мгновенно подомнут под себя мою разработку, причем с таким эффектом спонтанного развития. Мы ведь тогда собрались, чтоб твою псионику запустить в ход, так сказать, в торжественной обстановке. Натурально, малость выпили, поздравили меня с успехом, зачем-то поперлись в процессорную поздравлять тебя. Поздравили, называется…

— Угу, вы бы еще втроем по большой пьяни затянули "наш Даг — отличный парень…".

В ту пору Даг Хампер себя не помнил, вернее, он не мог позже вернуться к подсознательным воспоминаниям трехмесячного возраста. Еще было довольно рано для пробуждения полного сознания, несмотря на то, что в тот период внутриутробного развития в амниотическом процессоре он пребывал, естественно, не в жутком филогенетическом облике натурального зародыша-фетуса. Отнюдь, эмбрион, находившийся в амниотическом резервуаре, никоим образом также не походил ни на Хампера-взрослого, ни на Хампера-младенца. Скорее, он был похож на пятилетнего ребенка, поджавшего под себя непропорционально длинные ноги и руки. Но все необходимые взрослому устройства были уже имплантированы, а неутомимые наноскафы объединились во вторую иммунную систему его организма. Они также уже обеспечили функционирование автономной терморегуляции, кожного дыхания, хемо- и фотосинтеза, снабжая быстрорастущие ткани и клетки организма-носителя дополнительными порциями кислорода, а пищеварительную систему — энергией и строительными материалами в виде углеводов и аминокислот. (Иначе было просто невозможно поддержать процесс во много раз ускоренного метаболизма и в целом, симбиотического развития тела вместе с его артифицированными членами.) Затем часть квазиживых наноскафов, вместе с организмом эмбриона пройдя все положенные стадии онтогенеза, должна была трансформироваться в эмерджент-систему, гарантирующую взрослому организму-носителю выживание в экстремальных условиях, намного отличающихся от земного эталона. Хотя до этого было еще далеко.

Плюс три месяца.

До нормального взрослого состояния Дагу Хамперу, человеку и организму, оставались еще восемнадцать долгих утомительных месяцев заключения в недрах амниотического резервуара, но общим счетом два стандартных года потребовались, чтобы его тело и разум прошли все стадии ускоренного развития от клона одной из оплодотворенных яйцеклеток-эталонов, хранившихся в имперских депозитариях, до физически и умственно полноценного человеческого существа со всеми способностями, возможными и невозможными воспоминаниями о прошлой и нынешней жизни рейнджера Хампера.

Примерно в шесть, не совсем младенческих месяцев, Даг Хампер полностью осознал себя личностью, наделенной волей, разумом и памятью, а не только рудиментарными инстинктами, облагороженными атавистическим рассудком. Поняв это, он сразу вспомнил: нечто подобное в его жизни уже было — целых два раза ему раньше приходилась умирать и снова становиться самим собой. Процедура реабилитации и реституции была знакомой и не сказать, чтобы очень приятной. Еще раз впадать в детство ему вовсе не хотелось, но пришлось заняться повторением пройденного.

Опять больше всего Хампера выводило из себя нынешнее отвратное состояние младенческого бессилия и неспособности защитить себя. Да и усиленное пансенсорное усвоение прежней памяти, со всеми (черт их дери!) знаниями, умениями и навыками, так или иначе приобретенными всеми правдами и неправдами за без малого сорок лет минувшей жизни, тоже было малоприятным дидактическим процессом. В основном, в силу природных, изначально присущих биологическому виду homo sapiens sapiens, ограничений и недостатков потенциала познавательной деятельности.

Так, Дагу Хамперу в очередной раз не удалось достоверно определить момент перехода от небытия к бытию. Тогда как собственное неполное трехмесячное сознание он никак не считал посмертным существованием. Не дано было этого и его новому боевому информационному модулю. Безусловно, верный БИМ абсолютно точно зафиксировал время первого преднамеренного подключения пользователя-носителя, на чей генетический код он был настроен еще до имплантирования. Но первоначальная память, предсознание Хампера, в чем он не сомневался еще до получения сведений со стороны, вышли из небытия несколько раньше, до того, как исследуя себя, свое эмбриональное тело, окружающее пространство, он обнаружил в собственном организме присутствие имплантированных модулей. Причем Хампер не испытывал сомнений и в том, что сначала произошла активация псионического модуля, определенно отреагировавшего на начало познавательной деятельности пользователя, и только спустя некоторое время в зрительном поле Хампера возникло графическое изображение БИМ-интерфейса.

Позднее Хампер для себя определил ту непознаваемую бессознательную нон-экзистенцию как непостижимо краткое пребывание в самой беспредельной и бесконечной глубине абсолютно черного тела, ставшим для него мгновением между прежней жизнью и смертью или между минувшей смертью и новой жизнью. Ему представлялось: мгновением раньше ничего не было, и вдруг одновременно возникли все три измерения и время, необходимое для того, чтобы субъективно и объективно познать четырехмерное пространство, окружавшее человека Дага Хампера.

Первым его сознательными контактными, своего рода материальными, ощущениями стали гравитация и кинестезия — тяжесть рук и ног, после того, как амниотическая жидкость ушла в дренаж. Сначала новорожденный шестимесячный, но физически зрелый Хампер с трудом приподнял правую руку, восстанавливая былую мышечную активность, затем пришел черед осязания и терморецепции, когда его рука опять коснулась успокаивающе мягкой, теплой, слегка ворсистой поверхности плацентарной зоны, где покоилось его тело. Это ему запомнилось, в отличие от возвращения прямого оптического восприятия, восстановившегося само собой чуть раньше, но естественно-органично и потому незаметно. К тому же он еще до того имел возможность рассматривать и изучать окружавшую его обстановку с помощью омнирецепторов БИМа, синхронно достигшего стадии физической зрелости. Зато теперь Хампер получил возможность сравнить обычное зрение и слух с полной апперцепцией родного симбиотического имплантанта, воспринимавшего окружавшую среду во всем многообразии электромагнитного спектра с гравитационной маркировкой движущихся объектов. Ограниченность обыденного восприятия юному Дагу Хамперу поначалу не понравилась, но пансенсорные обучающие устройства, уже начавшие снабжать его знаниями и памятью, усвоенными в предыдущей жизни, в дальнейшем оптимально скорректировали данный недостаток ускоренной социализации. Тем более, в последний раз рейнджер Хампер сохранялся далеко не в боевом тонусе, еще в мирной обстановке на пересадочной станции "Крейна-Кримеа", где он так неудачно расстался с прежним существованием.

Случившееся 6 месяцев назад стало нулевой точкой отсчета, откуда началась регенерация долговременной памяти Дага Хампера, всех его, без исключения, знаний, умений, навыков и всех событий былой жизни. Благо, в его распоряжении была не только собственная архивированная память о близком и далеком, но и бережно сохраненная запись всеобъемлющего мониторинга его старого БИМа, куда он время от времени обращался, чтобы по-новому рассмотреть и оценить те или иные события в обратной перемотке пансенсорной среды, ускоренной более, чем в сорок раз, в сравнении с обычным, слегка дискретным (то быстрее, то медленнее) течением времени в обыденном человеческом измерении.

Наверное, психологически не случайно Хампер в нарушение обратной хронологии вернулся к кое-каким эпизодам миссии на Иорда Далет. Именно там ему впервые пришлось столкнуться с клонированным пушечным мясом, с головокружительной скоростью созревавшим в предельно упрощенных контрафактных амниотических баках. Пираты отладили физиологический конвейер, но им было не дано быстро штамповать подходящие матрицы сознания для гомункулусов. В основном, ударное механическое копирование мозгов за пару суток давало им патологических олигофренов различной степени тяжести. Убожествам, недоваренным в автоклавах, конечно, вручали оружие, но толку от них было маловато. В лучшем случае из чрева пиратских баков выходили явно дегенеративные типы, руководствовавшиеся одними лишь простейшими побудительными мотивами, преимущественно, инстинктами самосохранения и размножения.