Читать онлайн «Чужой против Хищника». Страница 22

Выйдя из грота, группа направилась по широкой и неровной ледяной равнине, что тянулась до основания пирамиды. По пути слышался только глухой звук их шагов. Он казался жалким и незначительным, и необъятная ледяная пещера тут же его поглощала.

В дороге Лекси стало ясно, что Вейланд все больше слабеет. Максвелл нес с собой дополнительные кислородные баллоны, к которым Вейланд то и дело прикладывался. При ходьбе промышленник почти все время опирался о лыжную палку, но, когда они пересекали несколько коварных участков, ему приходилось обращаться за поддержкой к Стаффорду.

Короткая церемониальная лестница — из тринадцати ступенек, отметил Себастьян, — вела к зияющему входу в пирамиду. Дверной проем был несколько узок, но при этом очень высок. Дальше в пирамиду вел длинный коридор, на стенах которого было выгравировано куда больше иероглифов, чем на внешней части строения.

Томас с Себастьяном водили по древним письменам своими фонариками и указывали друг другу на различные знаки, пиктограммы и завитки, обсуждая возможный перевод.

— Египетские иероглифы я узнаю, а вот две других строки — нет, — сказал Томас, указывая на три набора письмён, вырезанных в полу перед дверным проемом.

— Вторая строка ацтекская, доконкистадорской эпохи, — объяснил Себастьян. — Третья камбоджийская. Напоминает смесь банту и санскрита.

Подняв голову, Себастьян обнаружил, что Лекси внимательно на него смотрит.

— Что, впечатляет?

Легкая улыбка тронула уголки ее полных губ.

— Возможно.

— Итак, вы были правы, — сказал Вейланд. — Эта пирамида действительно содержит в себе все три культуры.

— Именно так все и выглядит — отозвался Себастьян. — И это противоречит всем учебникам истории, какие когда-либо были написаны.

Томас опустился на одно колено и провел пальцами по резным пиктограммам.

— «Можете… избрать… войти». — Он еще раз задумался над переводом и потер шею. — Или, возможно: «Кто изберет может войти…»

— Совсем как древний коврик перед дверью, — заметил Миллер.

Себастьян сделал шаг вперед и воззрился на письмена.

— Какой невежда научил тебя так переводить?

Томас ухмыльнулся.

— Вы не поверите, но этот невежда очень похож на вас.

— Это не «избрать» и не «изберет», коллега… это «избранные», — заявил Себастьян. — «Только избранные могут войти».

Пока они так теоретизировали, Верхейден оттолкнул Томаса в сторону и двинулся внутрь пирамиды. При первом же шаге его ботинок опустился на причудливую каменную плиту, приводя в действие потайной механизм. Никто из группы этого не заметил, пока все переступали порог и направлялись вперед по коридору.

В самом мрачном сердце огромной пирамиды, куда исследователи еще не забрели, с хриплым рокотом пробудились инфернальные машины. Внутри обширного каменного зала, главное место в котором занимал центральный бассейн, покрытый клубящимися ледяными испарениями, глубоко из-под мглистой поверхности исторглись звенящие отзвуки.

Шипастые, бритвенно-острые цепи выскочили из узких щелей в высоком сводчатом потолке и глубоко опустились в клубящийся призрачный туман над бассейном. Цепи болтались и лязгали, а затем вдруг до отказа натянулись, когда незримые лебедки потащили из бурлящего бассейна некий массивный объект.

Вначале появился длинный и изогнутый костяной гребень, украшенный волнистыми, изменчивыми контурами наподобие коралла. В этом костяном гребне имелись тонкие трещинки, как в древней слоновой кости. Его твердые рогатые края пронзали остроконечные крючья, приваренные к цепям. Безглазая продолговатая голова торчала из— под гребня.

С каждым поворотом незримых лебедок существо все больше приподнималось из бассейна. Затейливо очерченная голова покоилась на длинной сегментированной шее, закутанной в костяную оболочку и обмотанной неорганическими на вид трубками. Шишковатый позвоночник существа был примерно той же длины, что и у малого полосатика, весь усеянный острыми, кривыми шипами.

Туловище защищала толстая выпуклость, которая сужалась к невероятно тонкой, почти до толщины хребта, талии и тазу.

Длинные черные трубки торчали из обоих боков существа, а тонкие жилистые руки, похожие на лапки насекомого, заканчивались кистью, которая жутким образом напоминала человеческую. В целом очертания представлялись стройными, изящными и совершенно кошмарными. Несмотря на колоссальные габариты — куда больше, чем у легендарного тираннозавра, — впечатляющее существо, судя по всему, обладало силой, стремительностью и ловкостью.

Очевидно, оно также было очень опасно. В добавление к зловещим на вид оковам, что пронзали его завуалированный гребень, локтевые и кистевые суставы монстра были обвязаны колючими цепями, а также и его ребра, ключицы и лопатки — все это в попытке обездвижить жуткое существо.

И было там кое-что еще.

Сквозь мглу проглядывала громадная машина с гротескной, почти органической наружностью. Шланги, полные замерзшей жидкости, изогнутые провода и трубки, напоминавшие куриные шеи, тянулись из этой машины и внедрялись в тело существа в сотне разных мест, будто какое-то дикое средневековое устройство для пыток. Большинство самых толстых трубок группировалось у нижнего брюшка монстра, где, прямо под суженным тазом, сегментированный, почти прозрачный хвост полностью сливался с машиной в причудливом биотехнологическом симбиозе.

Пока существо все выше приподнималось над клубящимися испарениями, обнажались дополнительные оковы — ими была обвязана каждая оконечность. Когда цепи еще сильнее натянулись, руки монстра стали насильственно разводиться по сторонам, голова приподнялась в до странности царственное положение, а костяной гребень существа разошелся вокруг нее неподобающим существу нимбом.

Наконец цепи издали последний лязг и замерли. Распростершись в воздухе над бассейном, точно пойманный в полете огромный дракон, Матка Чужих застыла в неподвижности. Сосульки замерзшей слюны свисали с ее зубастых челюстей, а изморозный глянец покрывал черную шкуру, не позволяя различить, где кончается нечеловеческая плоть и начинается биомеханическое устройство.

Раздался резкий, внезапный щелчок, и лед на морде существа треснул. Ледяные шипы полетели в разные стороны, а за ними последовали большие куски, пока трещина расширялась, бросая все больше и больше льда в клубящиеся внизу испарения.

С диким свистом громадная пасть Матки раскрылась, обнажая вторичную ротовую полость внутри первой. Клыки твари заскрежетали, глотая воздух. Почти сразу же Матку охватил пароксизм ярости, и она стала предпринимать попытки освободиться от неразрывных цепей, которыми ее сковали — конечности бились, зубы скрипели, цепи лязгали, пока существо мотало головой.

Эти усилия продолжались не одну минуту. Лед и горячая слюна летели во все стороны. Однако вскоре существо все же сдалось, вяло повисая на цепях. Матка Чужих выяснила, что, несмотря на свою необъятную громаду и сверхъестественную силу, в этом зале она всего лишь пленница, рабыня жестокого, пока еще безымянного господина.

Внутри биомеханического приспособления начала генерироваться энергия и заработали насосы. Электрические и химические импульсы передавались по мириадам трубок и проводов, тянущихся в самую глубь тела Матки Чужих, чтобы привести в действие специфические части анатомии монстра.

Нижнее брюшко Матки задрожало. Красная жижа бурлила и булькала под прозрачной кожей на хвосте. Покрытая панцирем плоть над тазом сокращалась в конвульсиях, и сгустки комковатой слизи хлынули на наклонный металлический желоб, соединявший механизм с длинным ленточным транспортером.

Первые роды были мучительными.

Матка билась, гремя цепями. Затем она с чудовищным усилием подняла голову, напряглась под продетыми в ее гребень крючьями и испустила тонкий пронзительный визг, открывая мясистый клапан на внутренней поверхности хвоста и выпуская оттуда кожистый мешок. Покрытое слизью яйцо легко покатилось по желобу и оказалось затем в неглубокой каменной выемке.

Каменный блок для транспортировки яйца заскользил по колее с пазом, вырезанной в уступе, что тянулся вдоль стены к еще одной машине. Здесь из щели в стене вылезли механические манипуляторы, больше напоминавшие абстрактную структуру, нежели функционирующее устройство.

Мощный лазерный луч омыл яйцо, являя на свет его содержимое — недвижного уродца. Затем машина с металлическим гудением отбросила яйцо, и оно продолжило свой путь по уступу, приближаясь к каменной двери, которая со скрежетом растворилась.

За той дверью ревела печь, и ее свет наполнял зал адским, неестественным сиянием. Каменный блок доставил яйцо к этой печи, а затем скинул его туда.