Читать онлайн «Успеть за Правдой». Страница 34

Мне не нужно было совершать лишних движений, мне нужно было только вытянуть руку, когда он, едва не толкнув плечом, прошел совсем близко.

– Ой! – пропищало ничтожество, когда я схватил его ниже пояса, сжав рукой то, чем обычно делают детей.

Он сразу потянул руки и попытался разжать мою хватку, но другой рукой я схватил его за кадык и несильно сдавил, прекрасно представляя, какие при этом возникают ощущения. Сдавил и сразу ослабил, но это подействовало, и жалкий червяк больше не пытался ослабить хватку моей правой руки, которой я держал его за гениталии. Он схватился в ту, что вцепилась ему в горло.

– Руки! Руки убрал! Убрал руки! – злым шепотом прокричал я ему в лицо, и барыга послушно опустил руки. – Выбирай: яйца или голос.

Он попытался что-то сказать, но слова дались ему с болью, и ничтожество только в ужасе выпучило глаза. Кожа на его круглой, отъевшейся харе побледнела и покрылась потом, зрачки расширились, а сам он захрипел что-то про милицию и прокуратуру. Пусть похрипит, а я тем временем снова на несколько секунд сдавил пальцы правой руки, и натужный хрип перешел не то в стон, не то в скулеж.

– Мне встречалось достаточно много достойных врачей, – цедил я каждое слово, – которых искренне уважаю, как за их профессионализм, так и за их человеческие качества. У тебя, урод, нет ни того, ни другого. Ты не врач. Ты торговец, но даже торговать не умеешь, а только вымогаешь деньги у оказавшихся в безвыходном положении людей.

Существо уже не скулило. Теперь у него по щекам в два ручья бежали слезы.

– Поднял глаза! На меня смотри! Смотреть, я сказал! – я сдавил пальцы обеих рук, призывая к послушанию, и барыга поднял на меня свои глазки, нет, один глаз – второй ему закрыла челка. – Значит так. Мы сделаем следующим образом. Сейчас ты, наконец, решишь, без чего будешь жить дальше: без члена или без голоса.

Ничтожество принялось отчаянно хрипеть, силясь что-то сказать, и я ослабил хватку на его горле.

– Кхе-кхе… нет… кхе… пусть остается… кхе-кхе… ваша страховка…

Я снова сдавил пальцы, прервав его.

– Похоже, ты не понял. Ты от лечения по страховке отказался, поэтому этот вопрос уже не обсуждается.

Он округлил глаза и снова захрипел.

– Что? – ослабил пальцы левой руки.

– Кхе-кхе… я… бесплатно… кхе-кхе… все оплачу…

– Ответ неверный, – опять сжал его горло. – От тебя сейчас требуется только выбрать. Моргни левым глазом, если выбираешь голос или моргни правым, если яйца. Давай!

Барыга отчаянно выпучил глаза и захрипел, пытаясь что-то сказать, но при этом не моргнуть ни одни глазом. Так не могло продолжаться долго, и пот, заливающий ему глаза, а также непрестанно льющие слезы, заставили существо моргнуть сразу обоими глазами.

– Значит, ты выбираешь и то, и другое?

Ничтожество попыталось отрицательно мотнуть головой, но сделать этого просто не смогло – мои пальцы, сжимавшие его горло, надежно блокировали все движения.

– У тебя три секунды, говнюк. Выбирай! Или останешься сиплым кастратом.

Конечно, я не собирался его калечить, но и оставлять здесь Алену стало просто бессмысленным. Тем более что причина, по которой она находилась в коме, мне итак прекрасно известна. А вылечить девушку этот урод однозначно не сможет. Все решится в ближайшие сутки, как я и сказал Людмиле, ее матери. Нужно только как следует проучить этот кусок дерьма, по недоразумению являющийся врачом, что я, собственно, уже сделал. Осталось только его отключить, чтобы у меня была возможность спокойно уйти.

Я сместил пальцы на его горле и прижал сонную артерию. Не обращая внимания на отчаянный скулеж, начал отсчитывать про себя секунды: «Одна, две, три…» За спиной раздался звук открывающейся двери.

– Что здесь происходит?!

Я сразу отпустил горло барыги и разжал пальцы правой руки, удерживавшей его за гениталии. Обернулся. Получив долгожданную свободу, ничтожество попыталось рывком уйти от меня, но ноги его подвели, и он, неуклюже взмахнув руками, упал на пол.

– Что здесь происходит, я спрашиваю? – в палату зашел мужчина лет пятидесяти в идеально белом халате. Его темные волосы белели на висках серебром, а из-под кустистых бровей на меня цепко уставились два колючих глаза.

– Думаю, что ваш подчиненный вам все объяснит, – спокойно ответил я, развернувшись к нему лицом.

Врач отпустил меня взглядом и посмотрел на барыгу, с трудом поднимавшегося на ноги. Вот только глаза у доктора при этом стали совсем недобрыми.

– Что, Плущенко, допрыгался?

Ничтожество захрипело в ответ, пытаясь что-то ответить. Должен сказать, я не ожидал такого поворота. Видимо, урод уже успел достать своего начальника, по крайней мере, именно так я понял происходящее. Надеюсь только, не тем он его разозлил, что не делится деньгами.

Доктор с седыми висками снова посмотрел на меня.

– Сколько?

– Извините? – переспросил я.

– Сколько он у вас требовал?

– Вот вы о чем.

– Об этом самом! – врач уже и на меня повысил голос.

– Я правильно понял, вы его непосредственный начальник?

Вопрос оказался неожиданным и на секунду сбил с толку все сильнее заводящегося доктора.

– Да, он мой подчиненный, – уже спокойней произнес он. – Я заведующий этим отделением, Кожемякин Лев Эдуардович.

– Приятно познакомиться, – кивнул я, не спеша представляться в ответ. – А я родственник больной.

Наконец, ничтожество поднялось на ноги, но вместо того, чтобы удирать от меня и прятаться за спиной старшего коллеги и своего начальника, наоборот, отодвинулся еще дальше, в самый угол. Я наклонился и подобрал с пола калькулятор, на дисплее которого все еще отображалось число, обозначавшее цену. Протянул его мужчине.

– Что это? – он посмотрел на меня в недоумении, но сделал шаг и принял из моих рук счетную машинку.

– То, о чем вы спросили, – пожал я плечами.

Доктор опустил взгляд на экран, и глаза его округлились. Это длилось всего секунду, а когда он снова поднял глаза, я увидел в них только злую решимость. Врач достал из кармана сотовый, набрал на нем номер и после секундной паузы резко бросил в трубку:

– Светочка, это я… Да. Готовь приказ на Плущенко… да. Нет, по статье. Все, – и закончил короткий разговор.

Круто же он! Теперь Лев Эдуардович вызывал у меня только уважительную симпатию. А барыга, забившийся в угол, даже не пискнул в свою защиту.

– Ты у меня, гаденыш, до конца жизни будешь котов кастрировать, – выдал вдруг завотделением, зло глядя на пухлолицее ничтожество. – Это была последняя капля. Нет, ты даже котов кастрировать не будешь. Я позабочусь, чтобы ты смог только коров осеменять в самом забитом колхозе. Врачом ты уже работать не будешь, обещаю тебе! – Лев Эдуардович кричал в голос, но буквально через несколько секунд как-то сразу успокоился и продолжил уже гораздо тише: – Зайдешь в отдел кадров и заберешь свою трудовую. Пошел вон. – Врач сдвинулся в сторону, и барыга спешно шмыгнул мимо него, умудрившись при этом держаться и за горло, и пах.

– Вы не представляете, как он меня достал, – обратился уже ко мне доктор. – Мажор, чтоб ему пусто было! Сынок влиятельных родителей и очень мною уважаемых людей. Я их хорошо знаю, а сын у них – дрянь. Решил в доктора поиграть. Мало того, что бестолочь редкая, так еще и наглый не в меру. На что он у вас деньги вымогал, на анализы?

– На них, на лекарства и еще на что-то, уже не помню.

– Это его любимая фишка, как нынче говорит молодежь. Ко мне уже два десятка пациентов обращалось с жалобами. Уволить пытался, но отец вмешался, упросил оставить… И ведь только вчера было, – Лев Эдуардович сокрушенно покачал головой.

Забирать Алену не пришлось. После того, как я продемонстрировал Льву Эдуардовичу медицинский полис, он с ним ознакомился и заверил, что моя страховка покроет все расходы, связанные как с лечением, так и с содержанием больной.

– Времена нынче сами знаете, – спокойно сказал доктор. – Это при Союзе все бесплатно было, а сейчас только декларируется.

– Именно поэтому у меня и есть медицинская страховка, – кивнул я.

– И дорого нынче на таких условиях страховаться? – заинтересованно спросил он.

– Здоровье дороже.

– Да, вы правы, – и добавил: – Если вы не против, я переведу вашу родственницу в другую палату.

– Зачем? – удивился я.

– Там условия лучше, да и вам ведь все равно платить не придется.

Конечно же, я был не против, поэтому легко согласился на предложение Льва Эдуардовича. Тем более, если у меня ночью ничего не получится, пусть уж тогда Алена будет в больнице.

Уладив все формальности, я вместе с Людмилой и ее внуком покинул больницу. Как и обещал, отвез их на Троещину, заверив напоследок, что все будет хорошо. Приехав домой, припарковал автомобиль – повезло, свободное место во дворе нашлось сразу.

Набрал Марину Яковлевну, но женский голос сообщил о недоступности абонента и попросил перезвонить позже. Надеюсь, у нее все хорошо. Настолько, насколько это вообще сейчас для нее возможно. Позвонил Соне, и та сразу взяла трубку.