Читать онлайн «Гнев Богов в изящной упаковке». Страница 5

Берег бил по десанту из всех стволов, на баржи и катера коршунами падали "адские коты" с подвешенными бомбами, захлёбываясь пулемётно-пушечным лаем, но японцы шли. Солдаты прыгали в воду и брели к берегу по пояс в воде, под плотным огнём винтовок и пулемётов. Солдаты шли и падали, и синяя морская гладь с каждой минутой всё гуще и гуще раскрашивалась красными пятнами, как будто с неба пролился кровавый дождь, хлеставший море увесистыми жирными каплями.

Попытки высадки на Оаху и Гавайи были отражены оборонявшимися (с большими потерями для атакующих), однако на Мауи и нескольких соседних островах японцам удалось зацепиться за берег. Японские корабли вели заградительный огонь, отжимая американские части от побережья, но янки переходили в контратаки, стремясь сбросить сынов Аматерасу в океан. На песчаных пляжах вспыхивали дикие рукопашные схватки, в которых противники резали друг друга штыками, били прикладами и даже камнями, попавшимися под руку. И устилали берег трупы белых и жёлтых людей, не просивших и не дававших пощады.

Мало-помалу, щедро оплачивая кровью каждый шаг, на Молокаи, Ланаи и Мауи японцы продвигались вглубь, оттесняя американцев от берега. Японская авиация ходила по головам, а с океана непрерывно гремели орудия кораблей императорского флота. Генерал Макартур ввёл в бой резервы, но перебросить подкрепления с острова на остров он не мог - море было перехвачено японскими кораблями. Генерал Ямасита перенацелил второй эшелон десанта туда, где обозначился успех: к пологим берегам Ланаи и Молокаи подходили баржи, сбрасывали аппарели, и по ним торопливо сбегали всё новые и новые цепи японских солдат, спешивших принять участие в чавкающей кровавой мясорубке, перемалывающей людей с равнодушием убийственной машины. Несмотря на тяжёлые потери, Ямасита был доволен - всё шло по плану. Японцы и не рассчитывали сходу захватить весь Гавайский архипелаг со всеми его островами - им достаточно было закрепиться хотя бы на одном крупном острове, а затем методично и безостановочно выдавливать противника с остальных.

Ход битвы за Гавайи мог бы переломить флот, но флота у американцев не было, а то, что имелось в распоряжении адмирал Кинкейда, японцы не принимали в расчёт. И поэтому для них полной неожиданностью было появление над островами и над авианосцами Нагумо американских палубных самолётов, прилетевших с северо-востока.

...17 апреля 1945 года, когда у Гавайских островов начались бои между палубной авиацией адмирала Нагумо и американской авиацией берегового базирования, быстроходное соединение адмирала Кинкейда в составе авианосцев "Энтерпрайз" и "Орискани", большого крейсера "Гуам", тяжёлых крейсеров "Индианаполис" и "Миннеаполис", лёгких крейсеров "Бойз" и "Сент-Луис" и десяти эсминцев находилось в полутора тысячах миль к востоку от Гавайев. Кинкейд ждал приказа адмирала Нимица, и приказ последовал, но не по радио, а из уст в уста - вечером того же дня с кораблями Кинкейда встретился отряд командующего Тихоокеанским флотом США, покинувший Жемчужную Гавань.

Приказ, выслушанный Кинкейдом на борту крейсера "Пенсакола", был краток и ясен "Полным ходом следовать к Гавайским островам для нанесения удара по японскому флоту", и дополнялся поясняющей сентенцией Нимица: "Нет смысла беречь ваши авианосцы, Томас, когда речь идёт о судьбе Гавайев и, вероятно, об исходе всей войны. Корабли мы построим новые, а вот острова - вряд ли". И Тихоокеанский флот Соединённых Штатов (вернее, то, что от него осталось) устремился на запад, соблюдая полное радиомолчание.

Американцам удалось достичь тактической внезапности и наказать противника за его чрезмерную самонадеянность (пренебрегая возможностью вмешательства "жалких остатков" US Navy в битву за Гавайи, японцы даже не вели разведку к востоку от архипелага). Удар Нимица обрушился на флот вторжения в самый удачный для янки момент - днем раньше авиагруппы "Энтерпрайза" и "Орискани" были бы перемолоты в затяжных воздушных боях, днём позже японские войска второго эшелона закрепились бы на Мауи, и выковырнуть их оттуда было бы непросто. Пикирующие бомбардировщики вывели из строя "Дзуйкаку", а торпедоносцы расправились с "Акаги" - старейший боевой авианосец императорского флота получил три торпеды и через шесть часов затонул, несмотря на все попытки удержать его на плаву.

Адмирал Озава, державший флаг на "Акаги", выбрал путь самурая. Собрав на палубе тонущего корабля экипаж, он трижды прокричал "Банзай!" в честь императора, после чего приказал команде спасаться, а сам остался на борту (его примеру последовали командир "Акаги" и ещё несколько офицеров) и погиб вместе с авианосцем.

Превосходство в воздухе, с таким трудом достигнутое Нагумо, рухнуло в одночасье - без малого двести палубных самолётов Нимица завладели небом над Гавайскими островами. Японцы потеряли четыре авианосца потопленными, "Тайхо" и "Дзуйкаку" вышли из строя, ангарные палубы "Унрю" и "Сорю" опустели, а малочисленные (и поредевшие) авиагруппы "Титосе" и "Тийода" не могли обеспечить и поддержку войск на берегу, и прикрытие флота с воздуха, не говоря уже об организации ответного удара по американским авианосцам.

С высоты нескольких тысяч метров японский флот вторжения напоминал большую стаю тараканов, на которую плеснули кипятком - корабли торопливо расползались в разные стороны, спеша выйти из вод Гавайского архипелага. Эти воды стали для них смертельно опасными: к середине пятого года войны на Тихом океане японцы очень хорошо знали, что могут сделать самолёты с кораблями, не имеющими надёжного прикрытия с воздуха. На зенитную артиллерию (пусть даже многочисленную - японские линкоры и крейсера были утыканы десятками строенных 25-мм зенитных автоматов) особых надежд не возлагалось: не располагавшая 127-мм снарядами с радиолокационными взрывателями, она (как показывал опыт предыдущих боёв) была малоэффективной при отражении массированных воздушных атак.

Могучая прибойная волна японского натиска на Гавайские острова разбилась о скалы и откатилась, рассыпаясь мелкими брызгами, - всесокрушающий калибр бронированных башен в который раз оказался бессилен перед хрупкими летательными аппаратами. Флот грозной империи поспешно отходил - точнее, бежал, - насилуя турбины, дизеля и паровые машины. Большая часть второго эшелона десанта не успела высадиться на берег (за что была искренне благодарна всем духам синто), но судьба первого эшелона оказалась печальной. Кое-кого удалось снять с насквозь простреливаемых пляжей, обильно политых кровью, но большинство японских солдат, шагавших навстречу победе, навечно остались на Мауи, Молокаи, Ланаи и Кахаоолаве.

Победа дорого обошлась и американцам. "Мы потеряли почти всю нашу береговую авиацию и половину артиллерии, - резюмировал генерал Макартур. - И двадцать процентов личного состава дивизий морской пехоты. Второго такого удара мы не выдержим - если эти сумасшедшие джапсы снова перейдут в наступление, нам крышка". "Не волнуйтесь, Дуглас, - успокоил его Нимиц, - повторное шоу не состоится. Они не будут выступать на бис: я в этом уверен".

Осталось неизвестным, сожалел ли Ямамото, участник русско-японской войны и Цусимского сражения, о том, что при обсуждении плана гавайской десантной операции он отклонил вариант, предусматривавший взаимодействие японского императорского флота с русским Тихоокеанским флотом (хотя бы для того, чтобы русские сковали у берегов США соединение Кинкейда). Во всяком случае, известие о том, что возле Сан-Франциско русская субмарина перехватила возвращавшиеся американские корабли и торпедировала авианосец "Орискани", выведя его из строя как минимум на два месяца, не вызвало у командующего Объединённым флотом никакого восторга.

Свирепый ветер летел навстречу кораблю, захлёстывая его плетями брызг, сорванных с гребней громадных волн, прошитых мраморными узорами пены. Корабль принимал лбом очередной удар, содрогаясь всем своим тридцатипятитысячетонным стальным телом, лез вверх, подминая под себя волну и раскачиваясь, словно пьяный матрос, вывалившийся из дверей портового кабака в надежде добрести до своего судна, и рушился вниз, вздымая вдоль бортов широкие белые полотнища взбесившейся воды. Ветер выл в растяжках антенн, облизывал палубу, колотился в "остров" и уносился вверх, к низкому серому небу, теребя неряшливые лохмотья облаков. Песня ветра была заунывной, но корабль шёл, насторожённо ощупывая море и небо ладонями радаров.

Северо-западная часть Тихого океана редко балует моряков хорошей погодой, но для американской эскадры особого назначения ненастье было предпочтительней - уменьшался риск её обнаружения патрульными самолётами. В этом пустынном районе, удалённом на тысячи миль от берегов Японии и от Курильских и Командорских островов, сеть японских воздушных патрулей была дырявой - появление здесь американских или русских боевых кораблей не имело особого смысла, - а плохая погода служила плащом-невидимкой, скрывая соединение вице-адмирала Кинкейда от посторонних глаз.