Читать онлайн «Проигравшие победители. Русские генералы». Страница 11

В середине XIX в. предпринимается несколько попыток упорядочить военное чинопроизводство, главным образом для сокращения числа чинов и установления их соответствия должностям. Возбуждался вопрос об уничтожении военных чинов, не имевших ни строевого, ни административного значения. Все соображения по изменениям чинообразования разработали в Военном министерстве, но они остались нереализованными.

В 1869–1871 гг. под руководством военного министра Д. А. Милютина работала особая комиссия для пересмотра правил военного чинопроизводства. Как результат, в 1884 г. провели ее общую реформу. Так, приказом по военному ведомству № 136 от 1884 г. изменялись правила вакансионного производства армейских капитанов в подполковники. В 1896 г. приказ № 187 показал, что распределение вакансий между тремя категориями производимых: «вне правил», «по избранию» и «по старшинству» – отводит на долю первых двух категорий 52,5 % (5 % и 47,5 % соответственно), т. е. более половины всех вакансий замещается по аттестациям начальства. Несостоятельность единоличной аттестации командира и вместе с тем недостатки правил производства в штаб-офицеры отмечались приказами по военному ведомству 1892 г. № 203, 1893 г № 25, 1894 г. № 205, 1895 г. № 279. Смешанная система производства 1884 г. не привела к уничтожению недостатков производства прежних лет, а лишь сократила поле для их применения.

Для производства в генералы срока выслуги не существовало, а с 1882 г. было запрещено полковников, которые не выслужили в данном чине 10 лет, представлять за отличие к чину генерал-майора, кроме особо выдающихся случаев. Тем, кто производился в генералы за выдающиеся отличия, давалось преимущество в старшинстве в чине генерал-майора перед сверстниками, произведенными в генерал-майоры обычным образом.

Для военного ведомства в царствование императора Александра III характерен застой в данном вопросе. Он привел к тому, что людей неспособных и дряхлых не увольняли, назначения шли по старшинству, способные люди не выдвигались, а, двигаясь по линии, утрачивали инициативу, энергию и в конечном итоге интерес к службе. Вследствие этого, добираясь до высших должностей, они мало отличались от окружающей массы посредственностей. Тем самым продолжал формироваться состав высших начальников, благодушных и приученных бояться инициативы и ответственности. С этим составом Россия впоследствии вступила и в Японскую войну.

Таким образом, до конца XIX в. чинопроизводство офицеров осуществлялось тремя способами:

1) по старшинству на вакансии по полкам (главным образом строевые офицеры);

2) за отличия (строевые офицеры и занимающие административные должности);

3) за выслугу лет в предыдущем чине (офицеры Генерального штаба, корпуса военных топографов, военно-судебного и военно-учебного ведомств, местных и конвойных команд, дисциплинарных батальонов и команд, делопроизводители управлений уездных воинских начальников, а также по всей армии из подпоручиков в поручики).

В 1900 г. система чинопроизводства была изменена более радикально. Ваканционная система для обер-офицеров была отменена, при чинопроизводстве по выслуге лет офицерам полагалось прослужить в каждом чине не менее 4 лет. Продвижение по службе выше VI класса (полковник) формально не связывалось с определенной выслугой лет и зависело исключительно от образования, заслуг и усмотрения начальства. Существовала возможность выслуги в офицеры нижних чинов с дальнейшим производством вплоть до генералов. Окончание военных академий создавало предпочтительные условия для производства в высшие офицерские и генеральские чины. Для производства «за отличие» в полные генералы требовалась выслуга в предыдущем чине 12 лет, в генерал-лейтенанты и в генерал-майоры – 8 лет; при производстве «вне правил» эти сроки сокращались на 2 года. Полковники, служившие в армии на административных должностях и вне военного ведомства, производились в генерал-майоры не ранее их строевых сверстников по службе.

Таков порядок чинопроизводства сложился из-за наличия ежегодно открывавшихся в войсках вакансий, количество которых было незначительным и соизмеримо с числом строевых командных должностей. Продвижение по службе в мирное время шло медленно. Объективно получалось так, что повышение в чинах шло успешнее для офицеров, служащих в штабах, управлениях. Это было связано с тем, что в них число штаб-офицерских и генеральских должностей было гораздо большим относительно общей численности офицеров.

В 1905 г., как отмечал военный министр генерал от инфантерии А. Ф. Редигер, «…офицерский состав представлял собой оригинальное явление: прекрасный на самых младших ступенях иерархии, он на высших становился все слабее и слабее. При прохождении службы ни знания, ни усердие и любовь к военному делу не могли кого-нибудь выдвинуть – все повышались по линии, вплоть до производства в штаб-офицеры. Неудивительно, что самые энергичные и способные офицеры спешили уйти из строя в академии, в штабы, а то и в гражданскую службу. Младшие офицеры, вообще, были очень хороши; хороши были и ротные командиры, хотя отчасти уже стары для своей должности, но штаб-офицеры в полках были самым слабым элементом: до чина подполковника мог дотянуть всякий офицер, даже малоспособный; дальнейшее движение, в командиры отдельных частей, доставалось лишь более способным, а все остальные на долгие годы оставались в полках, не принося пользы и задерживая служебное движение младшим. Столь же неудовлетворителен был состав бригадных командиров: у них было мало дела, а потому в бригаде не отказывали ни одному генералу; и многие из них, не способные для занятия других должностей, командовали бригадами долгие годы. Ввиду медлительности служебного движения в армии армейский офицер разве под старость мог в виде исключения попасть в генералы; высшие же генеральские должности были доступны только лицам, быстро прошедшим младшие чины, а именно – вышедшими из гвардии, особенно из Генерального штаба. Последние, однако, во многих случаях оказывались слишком штабными – недостаточно твердыми, с преобладанием ума над волей. Самое назначение на высшие должности производилось применительно к старшинству в чинах, без достаточной оценки пригодности к высшему назначению».

Это же констатировал генерал-лейтенант П. К. Кондзеровский, вспоминая, что до Русско-японской войны командиры пехотных и кавалерийских полков в подавляющем большинстве были не армейские «доморощенные», а переведенные из гвардии или с административных должностей. Кандидатские списки, составленные из этой привилегированной части русского офицерского корпуса, реализовывались гораздо быстрее, чем аналогичные списки армейских кандидатов. Тем самым прослеживалась явная несправедливость в чинопроизводстве. Далее он писал, что, будучи начальником отделения по назначению на должности, сразу же уничтожил карандашные отметки в кандидатских списках против фамилий кандидатов преимущественно из Генерального штаба и гвардии, суть которых была следующая: «ждет полка в Риге, в Москве и т. д.». Им был положен конец всяким ожиданиям, и назначения на должность командира полка производились по общей очереди. Так «Генерального штаба полковник Торклус получил предложение под угрозой исключения из кандидатского списка на год принять выпавший на его долю 194-й Мстиславский полк (около города Дубно) и принял его; следующему кандидату Генерального штаба достался по очереди 7-й стрелковый полк в Ченстохове и т. д.». Положив конец ожиданием желательных полков, было дано определенное движение в армии.

Вскоре после Маньчжурской кампании в бытность военным министром А. Ф. Редигера были сделаны конкретные шаги для уравнения армии с гвардией «путем уничтожения в армии чина подполковника». После утверждения данного предложения Николаем II в армейских полках была введена должность старшего штаб-офицера в чине полковника. Несколько позже во всех пехотных полках была введена вторая должность полковника. Таким образом, «постепенно все армейские подполковники должны были превратиться в полковников, и чин подполковника должен был быть упразднен, чем и уничтожалась вся разница между армией и гвардией. Вследствие особой секретности доклада, который был известен лишь очень немногим в Штабе, это мероприятие, вполне одобренное Государем Императором, осталось совершенно неизвестным, но я (П. К. Кондзеровский. – А. П.) могу совершенно определенно заявить, что решение это было действительно принято…».

Порочную систему чинопроизводства справедливо критиковали многие современники и продолжают критиковать исследователи российской истории. А. И. Солженицын возлагает на «повышение по старшинству» вину за катастрофическое поражение русской армии в начале Первой мировой войны. В своих трудах он пишет: «…губит русскую армию это старшинство! верховный неоспоряемый счет службы, механического течения возраста и возвышения по чинам. Только бы ты ни в чем не провинился неприлично, только бы не рассердил начальство, – и сам ход времени принесет тебе к сроку желанный следующий чин, а с чином и должность… И так уж приняли всю эту разумность старшинства, что полковник о полковнике, генерал о генерале первое спешат узнать – не в каких он был боях, а с какого года, месяца и числа у него старшинство, стало быть, в какой он фазе перехода в очередной чин».