Читать онлайн «ГОСУДАРСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ». Страница 4

Глава 4. Народ и капитализм

Преобразования Петра Великого, совершаемые сверху феодально-бюрократической государственной властью, привели к быстрому подъёму торговли и промышленного производства, что способствовало решительному повороту к становлению нового качества русского городского бытия. В девятнадцатом веке городской уклад жизни всё определённее сближался с европейским. Но достижения в промышленном производстве происходили на основе феодальных отношений, за счёт чрезмерной эксплуатации государством человеческих и природных ресурсов огромной страны.

Чуждая рационализму основа русской народной духовности упорно отвергала и отторгала буржуазно-городские Пропорцию и Внутренний Порядок. Ей постоянно приходилось жёстко, порой жестоко навязывать городской Порядок посредством мощной бюрократической власти, главной опоры европейской политики верхов самодержавного государства. Тогда как европейские буржуазные отношения, построенные на основаниях личной предприимчивости семейных собственников, цехового корпоративизма и общественного компромисса классов и сословий, в своей сути, требовали ослабления бюрократического и полицейского контроля феодального государства, требовали свобод в самом широком толковании этого понятия. Они оказывались чуждыми русской народной среде, прививались в ней с трудом и болезненно. Общественное бессознательное умозрение русского народа отторгало буржуазно-капиталистические отношения, то есть отторгало прогрессивные веяния европейского промышленного пути развития. Поэтому государственная власть самодержавия вынуждена была постоянно, десятилетия за десятилетиями, укреплять полицейский аппарат насилия и привлекать инородные элементы для управления русским народом как таковым, с их помощью навязывать русскому народу расширение промышленного производства и рационального мировосприятия.

Нельзя утверждать, что это некая нездоровая особенность русского народа. Все страны средней полосы Европы прошли через подобное крестьянско-феодальное народное неприятие буржуазного капитализма. Однако русское умозрение в силу идеологической неразвитости Православия, его глубинной враждебности к рационализму, оказывалось наименее приспособленным к городскому капитализму, к городской цивилизованности. Даже католической Европе на пути к буржуазному рыночному правосознанию понадобилось пройти через страшные, едва ли ни гибельные потрясения Реформации и Контрреформации, которые совершили прогрессивное раскрестьянивание умозрения народов, революционное изменение экономических и мировоззренческих основ их существования. Требовать же от русского народа, посвящённого в народное мировоззрение чуждым теологическому рационализму Православием, живущего в огромной стране, где ещё не возникло внутренних хозяйственно-экономических и политических причин для раскрестьянивания, – требовать исторического сальто-мортале, безболезненного прыжка сразу в европейскую буржуазную цивилизованность было бы нелепостью.

Русский народ со второй четверти ХIХ века, когда правительством Николая Первого было ускоренно расширение промышленного производства, вынужден был менять прежний уклад бытия, втягиваться в западноевропейский мировоззренческий капитализм вопреки самому себе, и все слои общества чувствовали и осознавали это. Потребность государственной власти сохранить положение великой державы с помощью капиталистической индустриализации и в то же время внутренняя сопротивляемость государствообразующего народа России, в том числе помещиков, наступлению капитализма, – это противоречие государственной и общественной жизни определяло внутриполитическое развитие страны от крестьянской реформы 1861 года вплоть до Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года. Именно это противоречие и породило движения народничества, а затем решительно отрицающего народничество большевизма, которые искали не капиталистический, не принимающий капиталистические отношения путь дальнейшего развития империи. А когда произошла февральская буржуазная революция 1917 года, оно же привело, в конечном итоге, к решительному отрицанию буржуазной революции русским народом, то есть к народно-большевистской контрреволюции, отринувшей весь мучительно накопленный опыт капиталистических отношений и форм рыночной хозяйственной жизни, которые его, этот капитализм порождали.

Историческое значение большевистского режима было в том, что он за семь десятилетий осуществил политическую подготовку России к собственно буржуазной революции и к городской Национальной Реформации, разрушил все мировоззренческие основания, которые мешали внедрению буржуазно-капиталистического рационализма в общественное сознание. То есть он стал раннебуржуазной Реформацией на новом историческом витке становления мировых производительных сил.

Ведь что происходило в стране накануне прихода к власти большевиков? В России, с одной стороны, уже со второй половины девятнадцатого века быстро накапливался коммерческий капитал, набирало силу коммерческое, по-русски купеческое, предпринимательство, как на дрожжах нарастал обслуживающий коммерцию финансово-ростовщический банковский капитал, которым управляли в основном еврейские семьи. А с другой стороны, рост коммерческого капитала, а так же банковского капитала, связанного со спекуляцией финансами, побуждал к экстенсивному развитию использующей малоквалифицированный наёмный труд перерабатывающей и лёгкой промышленности, то есть к производству того, чем можно было торговать внутри страны и на внешних рынках, увеличивая денежный оборот и дальнейший рост капитала. Бурная урбанизация и неизбежная рационализация городского русского мировосприятия, которая происходила особенно заметно с 80-х годов ХIХ века, то есть после начатой политикой Александра III индустриализации России, расшатывали основания крестьянского народного умозрения, так как вырывали из крестьянского уклада жизни всё большую часть населения, превращая их в наёмный пролетариат. Тем самым, подготавливалась социальная среда для изменения традиционных феодально-хозяйственных отношений страны, вызревал глубочайший общегосударственный кризис, обусловленный кризисом феодальных хозяйственных отношений, и, как закономерный итог, складывались предпосылки буржуазной революции.

Развитие капиталистических отношений в России к началу ХХ века привело к тому, что буржуазные свободы и новые рыночные реформы стали кровно необходимыми для прибыльности капиталовложений, для привлечения внешних капиталов в экономику страны. Правительством принимались и проводились в жизнь соответствующие решения. Но при расширении рыночных и политических свобод: с одной стороны, набирала обороты критика феодально-бюрократических привилегий правящего класса, казнокрадства и взяточничества аристократии, с другой, – быстро становилось вопиющим имущественное расслоение населения, то есть чрезмерное обогащение немногих и обнищание подавляющего большинства. Самодержавная власть теряла способность воздействовать на экономику и политически управлять империей, и страна теряла политическую устойчивость. Не имея достаточной социальной культуры производственных отношений для быстрого наращивания собственных промышленных капиталов, Российская империя, словно наркоман, “сажалась на иглу” хронической зависимости от притока западных, главным образом французских капиталов, привязывала себя к промышленным предприятиям Франции и Британии, фактически теряя независимость в экономике и политике. Оказывалось, что буржуазными рыночными и политическими свободами нельзя пользоваться в своих государственных интересах без буржуазной культуры населения, без рационального общественного сознания в отношении прав собственности, без зачатков буржуазно-капиталистической национальной корпоративности поведения государствообразующего народа.