Читать онлайн «Стальной прилив». Страница 53

– Не мир, а утопия, – вставил свое слово Сергей. – Почему же он рухнул в кровавых и долгих мучениях?

– Потому что мужчины решили соревноваться в жадности и жестокости, – недовольно откликнулась француженка.

Сергей решил парировать реплику девушки очередной колкостью, но Арина всплеснула руками:

– У меня же торт подгорает. Я быстро!

Вскочив с мягкого диванчика, девушка бросилась на кухню. Генерал улыбнулся, кончики его усов весело приподнялись:

– Теперь буду знать, что между сладостями и философскими размышлениями существует прямая и неразрывная связь.

Повернувшись к Сергею, генерал прошептал:

– Вы говорили с американцем?

– Да, – столь же тихо отозвался полковник. – Его рассказ пролил свет на судьбу Бирилева.

Никонов приложил к губам указательный палец.

– У вас сигареты есть? Вот и славно, в штабной комнате курить не принято, так что пойдемте в коридор. Накиньте на плечи куртку.

Сергей указал пальцем на входную дверь:

– Нет, у нас есть еще один выход. Его не видно, поскольку он заставлен шкафами. Следуйте за мной.

Никонов ловко обогнул рабочий стол и нырнул в узкий коридорчик, образованный рядами книжных шкафов. Толкнув хлипкую дверную створку, генерал нырнул в темную утробу смежного зала пустой и холодной бетонной коробки. Переступив порог помещения, Сергей зябко поежился. Громадная комната не отапливалась, мебель в зале отсутствовала, толстые пакеты арктических окон были покрыты изящными узорами инея. На подоконнике разместилась стеклянная пепельница, заполненная многочисленными окурками.

Никонов подошел к окну и попросил у Сергея сигарету.

– Здесь нас никто не услышит. Помещение недавно отремонтировали, так что «жучков» в стенах быть не должно. Звукоизоляция идеальная, окна «плотные». Одна проблема – холод адский.

В руках Никонова появилась зажигалка, на стенах заплясали вытянутые черные тени.

– Американец сказал вам, что Бирилев погиб, болтая по спутниковому телефону?

– Вам и это известно? – искренне удивился Сергей.

Никонов пустил в потолок прозрачную струйку дыма:

– Мои специалисты нашли части бомбы и пришли к выводу, что ее система наведения ориентирована на сигнал спутникового телефона. Таким образом, в смерти Бирилева был виноват человек, звонивший из Москвы.

– Почему он желал гибели адмирала?

– Вероятно, Бирилев мог ему помешать.

– Каким образом?

Мерцающий огонек сигареты описал во тьме комнаты вытянутый овал.

– Детали мне неизвестны. Впрочем, у меня есть одно предположение. В машине Бирилева я нашел занятный документ, имеющий непосредственное отношение к тайной игре верхов. Вероятно, бумага выпала из адмиральской папки перед налетом. Бирилев спешил и не заметил ее исчезновения.

– Почему адмирал воспользовался бумагой, а не электронным первоисточником?

Никонов пожал плечами:

– Вероятно, командующий не был уверен в надежности коммутационных систем. Распечатанный документ давал Бирилеву свободу маневра.

Никонов протянул Сергею лист гербовой бумаги и крохотный карманный фонарик:

– Из документа следует, что мы не должны предпринимать активных наступательных действий против 11-го и 12-го флота САСШ. Более того, мы не должны поддаваться на провокации Консорциума во избежание серьезных международных инцидентов, способных привести к неконтролируемому нарастанию региональной напряженности.

– Бирилеву запретили сбивать стратегические разведчики и американские спутники связи?

– Он все равно не мог их зацепить, так что данная статья носила теоретический характер. Активное противодействие разрешалось оказывать тактическим воздушным соединениям Консорциума и легким кораблям американского флота. Читайте дальше, самая интересная фраза находится в конце документа.

Сергей перевел взгляд на нижнюю часть листа:

– Политический статус архипелага должен быть определен корпоративными структурами враждующих сторон. Разрешение конфликта военными методами недопустимо.

Никонов тут же прокомментировал странный абзац:

– Вероятно, Бирилев имитировал активность, повышая ставки в корпоративном соревновании. По достижении взаимовыгодной договоренности, Бирилев обязывался вывести из игры корабли и оставшуюся военную технику.

– Адмирал действовал согласно приказу?

– До определенного момента, – кивнул головой Никонов. – Когда дело дошло до активных действий, Бирилев отказался от изначальных планов и ушел в глухую оборону. При этом старик продолжал поддерживать контакт с Москвой. Бирилева убили, потому что он утратил контроль над сложившейся ситуацией. Смерть адмирала создала новую реальность, к которой наши противники оказались не готовы. Верхушка Корпорации никак не могла предположить, что место Бирилева займет человек, далекий от коммерческой деятельности.

– Не боитесь, что вас попытаются устранить?

Голос Никонова дрогнул.

– Боюсь, но куда деваться!

Затушив в пепельнице тлеющий окурок, генерал добавил:

– Еще больше боюсь, что под ударом окажется моя жена или дочь. Пока мое положение крайне уязвимо, но я прикладываю массу усилий к тому, чтобы очистить базу от предателей и сохранить остров под советским контролем. Три дня назад мои ребята взломали бирилевскую базу данных, содержащую информацию об островном гарнизоне. Я воспользовался полученными сведениями и арестовал всех осведомителей Федерального Бюро.

– Некоторые агенты удрали.

– Я знаю, – поморщился Никонов. – Впрочем, уйти далеко они не смогут. Погода не благоприятствует побегу, да и прятаться им негде. Те, что поумнее, сдадутся, глупые получат обморожение или погибнут. Меня устраивает любой исход.

– Что будете делать с осведомителями?

– Отпущу на все четыре стороны. Простые агенты мне не нужны, я ищу саботажников, кротов и потенциальных диверсантов. Покончив с пятой колонной, перейду в активное наступление против американского флота. Мы должны атаковать, пока в нашем распоряжении остаются сколько-нибудь заметные силы морской авиации.

За спинами военных заскрипела тонкая деревянная створка. Никонов повернулся на каблуках ботинок, на губах генерала появилась хитрая улыбка:

– Я знаю, что торт готов. Обещаю появиться через пять минут.

– Опоздавшие остаются без добавки! – весело отозвалась Арина.

Дверь закрылась, вокруг мужчин сгустилась жуткая полутьма.

– Сергей, я хочу сделать вам одно очень важное предложение. Огласить его сразу не могу, мне придется вернуться в прошлое. Наберетесь терпения?

Услышав утвердительный ответ, генерал продолжил свой странный рассказ:

– Я потомственный офицер, мой дед сражался на фронтах Второй мировой, прадед по материнской линии участвовал в Русско-японской, другой прадед бился с немцами в окопах Великой войны. Отец мой видел атомный ад Фазового конфликта. Я с детства шел по пути своих предков и всегда помнил слова офицерской клятвы. Наблюдая за предательским поведением маршалов, я наполнялся жаждой мщения. В 20-х годах я видел, как эти люди предавали свою Родину и отправляли солдат на верную смерть. Я насмотрелся на их двойные стандарты и жадность. Насмотрелся до такой степени, что жить не хотел. Если бы не жена с дочуркой, пустил бы себе пулю в висок.

Движения Никонова стала резкими и решительными.

– Раньше я хотел прорваться наверх и изменить сложившуюся ситуацию. Тогда я был наивным дураком, думал, что до вершины власти добираются самые умные и отважные. Наполеоновские времена прошли и более не вернутся. В наши дни постороннему человеку влиться в «элиту» невозможно. Там все места расписаны на многие годы вперед. Кроме того, сложившаяся у нас система активно отрицает тех, кто противится ей. При этом внутренние механизмы социальной машины давно прогнили и движутся по инерции.

После Войны фазового сдвига я решил изменить тактику действий. Оставив родную часть, я перебрался на периферию планетарной борьбы, ближе к многочисленным горячим точкам. Именно в них правильное использование малых сил может привести к большим сдвигам социума. Вы слышали о Вьетнамском синдроме?

– К сожалению, нет, – виновато отозвался Сергей.

– Ничего страшного, – решительно ответил Никонов. – Человек не может знать все, поэтому ему и приходится постоянно учиться.

Так вот, Вьетнам изменил мировоззрение американского народа. Затянувшаяся война вызвала к жизни движение против насилия. Молодежь изобрела новую субкультуру, ценности которой противопоставлялись ценностям старшего американского поколения. Кульминацией движения стал знаменитый «Поход на Вашингтон», во время которого свое «нет» войне высказали более 100 000 человек. Парадоксально, но именно Вьетнамский конфликт привлек внимание средних американцев к политическим проблемам и сказался на повышении общественного мнения в вопросах формирования внешней политики.