Читать онлайн «Крестовый поход на Армагеддон». Страница 20

Мускулы свело спазмом. Мышцы шеи задёргались: начался апоплексический приступ. Боль подобно расплавленному пламени разлилась по всем нервам и клеткам. И тогда…

Ничего.

Экхард открыл глаза и сразу узнал место, где оказался. Силуэт принцепса омывал бледный солнечный свет, который прорывался сквозь плотные облака отходов из мануфакторий, и отбрасывал насыщенные кроваво-красные тени на багровый песок.

Это Марс — мир-кузня Бога-Машины. Магнус стоял на равнине и смотрел через красно-ржавые пески пустыни на зубчатый горизонт огромных, словно горы, машинных кузниц и заводов-храмов Омниссии. Неровный скалистый ландшафт отзывался эхом и дрожью на удары в далёких фабриках и хриплый рёв извергавших дым труб. Повсюду возвышались гигантские мануфактории, похожие на задремавших доисторических чудовищ. Градирни почти не отличались — ни размерами, ни формой — от кратеров вулканов, они выбрасывали пар и отработанные газы в когда-то содержавший кислород воздух. Тем не менее Экхард мог дышать. С коричневых небес почти непрерывно шёл дождь из густого пепла и сажи. Но на украшенной тесьмой форме принцепса не появилось ни одного пятнышка.

И он не один был на равнине.

Прямо перед ним стоял исполин: гигант занимал большую часть панорамы, отбрасывал тень длиной в километр и заслонял почти всё небо.

“Тираннус Максимус”.

Смотреть на древнего “Владыку войны” — всё равно что смотреть на одного из военных богов Марса. Рождённый в пламени кузниц Адептус Механикус за множество световых лет отсюда и тёмных тысячелетий назад, он стал шагающим по полю боя колоссом, повелителем разрушения, величайшей боевой машиной. Титаном.

Массивные металлические стопы столь огромные, что способны растоптать целый танковый полк. Бронированные адамантиевые поножи защищают приводимые в движение гидравлическими поршнями ноги, которые в десять раз превышают рост человека. В бёдрах и в нижней части живота размещены сервоприводы, стабилизирующие гироскопы и поворотный шарнир размером с имперскую башенную установку, если не больше. В грудной клетке титана расположены огромные турбинные двигатели и плазменное ядро реактора. Вырабатываемой энергии хватит для функционирования космического корабля. Также внутри корпуса бога-оружия находятся генераторы защитных пустотных щитов.

Торс “Тираннус Максимуса” изобилует контролируемым автоматикой вооружением, антеннами связи, защитными гранатомётами, сканерами и огневыми точками автоматических пушек и ракетных установок, которыми управляют расчёты канониров. Неповоротливый корпус гигантской человекоподобной военной машины вмещает склады боеприпасов и автопогрузчики, на плечах установлены турбо-лазеры, затмевавшие остальные батареи в теле титана. Но они не шли ни в какое сравнение с уничтожающими города руками-орудиями исполина.

Первый — это огромный многоствольный бластер. Он крепится к суставу правого плеча сухопутного линкора и способен вести жесточайший огонь: выкашивать пехоту ста пятидесяти миллиметровыми снарядами, превращать людей в кровавый туман и стирать в пыль даже исключительно хорошо бронированные супертяжёлые танки. Но самое мощное и разрушительное оружие титана — это лазерная пушка, установленная на месте левой руки человека-машины. “Вулкан” — так за необузданную мощь называли её слуги Легионес Титаникус. Она может расплавить скалы в бурлящую магму, разрезать броню космических кораблей и даже пробить толщу земной коры.

Это чудовищное оружие — наследие предыдущей, более просвещённой эпохи — воплощало интеллектуальную мощь его создателей. Теперь за ним ухаживали адепты — наполовину механики, наполовину священники. Жрецы-инженеры не до конца понимали, как функционирует устройство, которое они поддерживают в рабочем состоянии. Они тратили фимиама не меньше, чем машинного масла, для смазки древних суставов. Они обладали познаниями в мистике и эзотерике, а умений разбираться в машинах и гидравлике порой не хватало.

Поверхность “Тираннус Максимуса” и бесчисленные внутренние отсеки усеивали входные люки, наблюдательные площадки, ремонтные порты, приставные лестницы и огороженные галереи — несколько сотен километров разных переходов. Говорили, что человек может заблудиться внутри титана и никогда не найти пути к своему посту — он умрёт от теплового истощения, смертельной дозы облучения или даже от голода, если не погибнет раньше от повреждений полученных в сражении самим богом-машиной.

К внешнему корпусу исполина болтами толщиной с дерево прикрепили machina opus, вызывающий благоговейный страх получеловеческий-полукибернетический шлем — символ Адептус Механикус. Эта организация распространилась по всей галактике, без её преданности Богу-Машине ни один титан, ни один линкор Имперского флота и ни один орден Адептус Астартес не сможет действовать в полную силу — как бы им ни было тяжело было признать этот факт.

До Экхарда доходили зловещие слухи о техномагосах Марса, как они на века продлевали свои жизни с помощью древних генетических репликационных чанов. Сморщенные оболочки, которые когда-то были людьми, сохранили тайное влияние благодаря секретным технологиям, спрятанным в глубинах столичного мира Адептус Механикус. Также говорили, что разумы техномагосов неотвратимо и гибельно угасали, невзирая на все методы, поддерживавшие жизнь в их телах. За минувшие бесконечные столетия они стали всё более безумными, в их восприятие действительности проскальзывали миазмы суеверий, кровавых жертвоприношений и сумасшествия. Вот такие истории слышал Магнус, но он запретил себе в них верить, иначе безумие возьмёт верх уже над ним самим.

Над machina opus в тридцати метрах от земли между тяжело бронированными плечами робота в защищённой шлемом голове поместили командный мостик. Отсюда можно было контролировать каждую систему на борту “Тираннус Максимуса”, в то время как экипаж из более чем ста человек занимался управлением и обслуживанием титана. Лишённые разума сервиторы, машинные рабы, артиллерийские расчёты, операторы энергетических установок, инженеры-техножрецы и бригады из насильно завербованных низших чинов обеспечивали работоспособность тысяч устройств: от систем жизнеобеспечения и стабилизирующих гироскопов, до погрузчиков ракет и систем связи внутри колосса. В свою очередь, экипаж подчинялся четырём офицерам, которые размещались в командной рубке в бронированной голове.

Вымпелы и знамёна — целые гектары украшенной вышивкой ткани — свисали с орудий-рук и корпуса исполина, развиваясь на марсианском ветру. Каждый элемент геральдики соответствовал или давно умершему принцепсу, или благородному дому, которому титан помог в компаниях во множестве секторов. Некоторые символы минувших сражений выгорели так, что их стало уже невозможно опознать, или исчезли.

Созерцание величественного “Тираннус Максимуса” вызвало у Экхарда гордость, радость и смирение: гордость за то, что именно он командовал этим “Владыкой войны”; радость от осознания, что он ведёт гигантского человека-машину в бой с врагами Императора; смирение перед одним из живых богов-машин Марса, сотворённым до эпохи Империума.

И всё же было ещё одно чувство, пагубным червём проникшее в мозг. Чувство, в котором он не хотел признаваться. Страх. И ему пришлось впервые напомнить себе, что это враги “Тираннус Максимуса” должны испытывать подобное при встрече с титаном в сердце битвы. Но чего же он боялся? Или он понял, что теперь, скорее всего, остался один и пришёл в ужас, что после двухсот лет службы без древней военной машины он стал никем? Вот почему на позвоночник накатывали ледяные волны страха и сползали к низу живота?

Услышав шипение движущегося песка и скольжение гальки, стареющий принцепс быстро посмотрел на красную землю под ногами. Что-то прорывалось на равнину. В ржавую пустыню пробились острые лезвия скальпелей и тускло мерцающие штепсели, поднимаясь на покачивающихся кабелях и волоконно-оптических проводах. Они казались живыми: двигались так, словно принюхивались в поиске чего-то или кого-то.

Экхард отошёл на шаг назад. Провода-усики замерли, а затем их головы возобновили движение, приближаясь к Магнусу подобно змеям. Извивающиеся металлические усики сфокусировались на принцепсе, как если бы они использовали сенсоры, принципы действия которых он не понимал. Более того, разъёмы-головы пробили твёрдую почву и с безумной скоростью устремились к нему.

Тут Экхард сделал то, о чём даже никогда и подумать не мог. Он повернулся спиной к древнему гиганту и побежал.

Земля резко взметнулась вверх. Он услышал, как сзади со скрипом скользят и сгибаются механодендриты. Лёгкие распирало, сердце бешено колотилось в груди, громыхая словно поршень. Магнус посмотрел на вершину холма и светло-красное марево неба над ним. В вышине проносились грязно-коричневые облака. Начинался шторм. Тучи закружились, образовывая круг. Электрические огни беспорядочно вспыхивали в темнеющих небесах — в жарком мареве начали проступать очертания, становясь внушающим ужас ликом.