Читать онлайн «Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой». Страница 37

Впрочем, у этого метода есть и два преимущества. Степень вмешательства в частные кредитные системы минимальна. К тому же он позволяет при сравнительно небольших затратах и при условии, что отказ банков в выдаче кредитов действительно связан с нехваткой собственного капитала, добиться выполнения плана повышения уровня кредитования. Вливание $250 миллиардов позволит дополнительно выделить кредитов на сумму $3,125 триллиона при условии, что минимальное соотношение собственного капитала банка и объема выданных кредитов будет 8%. Более того, эти вливания предполагают также использование таких программ, как TALF. В результате сравнительно малые государственные инвестиции позволят существенно увеличить возможности банков, в ином случае оказавшихся бы на грани банкротства.

Метод 3: Использование предприятий, финансируемых государством. Разумеется, с предприятиями, финансируемыми государством, есть свои проблемы. Они всегда испытывают затруднения, решая, кому дать кредит, а кому отказать. Обычно решение этого вопроса чревато бюрократическими проволочками. В условиях кредитного дефицита, когда необходимо действовать быстро, это может оказаться самым ощутимым недостатком данного метода. Однако среди государственных компаний встречаются весьма оперативные, а среди частных — неповоротливые и бюрократичные. К тому же у финансируемых государством компаний отсутствует проблема нецелевого использования кредитов: государственные директивы, как в случае Fannie и Freddie, такую возможность практически исключают.

Задача собрать воедино разбившегося Шалтая-Болтая финансовых рынков очевидна для всех макроэкономистов. В общем виде главная задача и политики ФРС с августа 2007 г., когда начался кредитный дефицит, и фискальной политики в этот период заключается в том, чтобы добиться максимальной занятости.

Понятие «двойная цель» позволяет передать суть текущей экономической политики. Опыт Великой депрессии показал: и Гувер, и Рузвельт двигались в правильном направлении, преодолевая бюджетный дефицит и создавая новые агентства для поддержки буксующей финансовой системы. Мы восхищаемся обоими этими президентами, но это не мешает нам видеть существенные недостатки в их действиях. Хотя они зачастую проводили верную экономическую политику (двигаясь в сторону экспансионизма, как его понимал Кейнс), иногда они исходили из ошибочных представлений, например, когда пытались сбалансировать бюджет. Без кейнсианской модели оценки дефицита, необходимого для достижения полной занятости, ни у Гувера, ни у Рузвельта не было ни намерения, ни политических полномочий для более решительных действий. Их дефицитное расходование было на порядок меньше необходимого.

Оценить дефицит бюджета, необходимый для достижения полной занятости, можно как раз с помощью такой двойной цели. Стандартные макроэкономические модели довольно точно определяют объемы денежно-фискального стимулирования, необходимого для достижения полной занятости. Но такое стимулирование необходимо и для финансовых рынков. Финансовая система уже не та, как несколько месяцев назад, до падения Шалтая-Болтая. Лишь небольшая ее часть работает по-прежнему. Определив целевой уровень совокупного спроса, можно будет определить как фискальные стимулы, так и размеры процентной ставки, необходимые для достижения полной занятости. Кредитный план позволяет понять, что с помощью грамотного применения трех вышеописанных методов можно создать финансовые потоки — за счет выпуска ценных бумаг, облигаций и прочих инструментов — и тоже обеспечить условия для полной занятости.

Постановка таких целей необходима не только для того, чтобы поставить нас на путь экономического оздоровления. Они также нужны, поскольку такой план неизбежно вызовет шок своей дороговизной. Когда министр финансов Генри Полсон впервые предложил свой «план спасения» стоимостью $700 миллиардов, конгресс встал на дыбы. Полсон недостаточно подробно объяснил, на что будут потрачены эти деньги. Но и после того, как Конгресс конкретизировал план, эта сумма по-прежнему казалась слишком большой, и Палата представителей поначалу наложила вето на измененный законопроект.

Двойная цель полностью соответствует нашей теории иррационального начала: благодаря ей органы, определяющие экономическую политику, получат не только доверие, но и законные полномочия, чтобы претворить в жизнь этот довольно смелый план. Доверие, «чудодейственный эликсир» и истории позволяют понять, почему важно не только поддерживать платежеспособность существующей финансовой системы. Любой план, способный покончить с кризисом, должен быть достаточно масштабным, чтобы найти замену упавшему Шалтаю-Болтаю.

Разумеется, и понятие двойной цели, и аналогия с Шалтаем-Болтаем применимы не только к Соединенным Штатам, но и ко всем экономикам мира.

По опыту описанных в главе 6 депрессий, высокий уровень безработицы может сохраняться долгие годы[178]. Мы уже коснулись причин депрессий, теперь же рассмотрим, почему рынки труда не реагируют должным образом на уровень безработицы. Даже если во время депрессии пошатнулось доверие, если появилось общее ощущение несправедливости, если повысилось внимание к историям о злоупотреблениях и возникли сомнения в будущем, почему же уровень зарплат не меняется и не приводит рынок труда в состояние равновесия?

В этой главе мы сосредоточимся на одном аспекте нашей теории иррационального начала — стремлении человека к справедливости. Именно он поможет нам понять, что такое безработица, почему она вновь способна вырасти и как избежать этого с помощью продуманной экономической политики.

Мы знаем одного выдающегося экономиста, который очень гордился силой своего разума. Однажды он решил продать дом, но покупатели все не шли. Когда он поделился с коллегами своей бедой, сказав им, что не в состоянии продать жилье, те удивились: его высказывание шло вразрез с принципами, изложенными в первом томе учебника «Экономикс». Они-то знали, что отсутствие покупателей объясняется очень просто: дом переоценен. И действительно, в конце концов недвижимость была продана, но только после того, как цену значительно снизили.

Вынужденная безработица идет вразрез с представлениями многих специалистов об экономической теории потому, что заставляет их задавать те же вопросы, что и по поводу дома нашего коллеги. Если безработный не может найти работу (т.е. не в состоянии продать свою рабочую силу), почему бы просто не снизить свои требования по зарплате? Или, если это невозможно, почему не поискать работу с меньшими требованиями к квалификации? Почему рынок труда отличается от рынков ценных бумаг или товарных рынков, где сделки заключаются (пусть и не сразу), если продавец чуть-чуть сбросит свою цену?