Читать онлайн «Spiritus Аnimalis, или Как человеческая психология управляет экономикой». Страница 32

Вот как характеризовала ситуацию газета Washington Post в своей передовой статье, опубликованной в 1911 г., когда Нельсон Олдрич еще только создавал центральный банк: «Прежде всего нам необходима некая централизующая организация, чтобы любой надвигающийся кризис можно было одолеть совместными усилиями — и не допустить повторения ситуации, когда каждый банк или каждая ассоциация местных банков спешит защититься, тем самым ускоряя и усиливая панику. Так было в 1907 г., когда деморализующим фактором стало именно недоверие банков друг к другу»[153]. Фактически, учреждение ФРС после многолетних разговоров на эту тему произошло в ожидании очередной паники. В начале 1913 г. член Палаты представителей от Вирджинии Картер Гласс заявил: «Есть симптомы, которые не должны остаться незамеченными... Было бы величайшим безрассудством откладывать решительные действия до того момента, когда неизбежная паника не принудит нас к ним»[154].

Само слово «паника» несет большую психологическую нагрузку. Члены комитета ФРС по операциям на открытом рынке инстинктивно чувствуют это: вспомните их осторожные высказывания во время финансовых кризисов. С самого начала ФРС была организацией, призванной принимать решительные меры в моменты, когда уровень доверия рискует обрушиться.

ФРС, а в дальнейшем и Федеральная корпорация по страхованию вкладов (FDIC), — это разумное решение проблемы ликвидности, способной привести к панике в банковском секторе. Более того, подобного рода кризисы долгое время казались изжитыми явлениями, так что большинство экономистов, вплоть до самых недавних событий, считали эту проблему решенной.

Чтобы сбой в работе обычных кредитных учреждений не привел к системному кризису, существует четыре «линии обороны». Во-первых, за ними ведется надзор — хотя, как мы имели несчастье убедиться, этот надзор не слишком надежен. Во-вторых, эти учреждения через дисконтное окно ФРС гарантированно получат наличные в случае паники (но не в случае банкротства). В-третьих, средства индивидуальных вкладчиков на сумму до $250 000 застрахованы FDIC. Наконец, если все три линии обороны будут прорваны, FDIC может провести в банке санацию. Надо подчеркнуть, что эта функция FDIC может считаться важнейшим государственным инструментом борьбы с паникой, поскольку корпорация распоряжается активами банка по своему собственному графику.

Но система просчитанных, частично взаимозаменяющих мер распространяется не на все кредитные учреждения. На протяжении XX века, и в особенности в начале нынешнего века, формировалась новая, «теневая» банковская система.

Такие «учреждения с функциями коммерческого банка» — это инвестиционные банки, банковские холдинговые компании и хедж-фонды, занимающиеся практически тем же, что и обычные банки. Они берут краткосрочные займы — что характерно, большая часть таких займов поступает от банков или банковских холдинговых компаний, а потом инвестирует полученные деньги.

Эти организации тоже могут подвергнуться набегам, как и традиционные банки. Более того, подобное «бегство в тихую гавань» может принять системный характер, когда все рванутся к дверям одновременно. Опасения кредиторов в том, что их же депозиторы обратятся к ним за средствами, делают положение последних особенно неустойчивым, что способствует сокращению объема фондов, доступных «небанковским банкам», и поднимает процент, который они должны заплатить за те средства, которые им удается занять. Они могут быть полностью платежеспособными до начала «бегства в наличность», но в случае кризиса ликвидности будут не в состоянии позволить себе более высокие процентные ставки, необходимые для продолжения заимствований[155].

Взаимодействие ФРС с Bear Sterns в 2008 г. и с Long Term Capital Management (LTCM) в 1998 г. говорит о внимании, с которым ФРС относится к теневой банковской системе и к возможности того, что проблемы этих учреждений могут привести к финансовой панике.

В один из понедельников марта 2008 г. утром все в полнейшем изумлении обнаружили, что за выходные Bear Sterns, крупнейший инвестиционный банк, слился с JPMorgan Chase, и при этом цена за акцию оказалась бросовой — всего $2. По словам одного известного юриста с Уолл-стрит, «это было все равно, что проснуться летом и увидеть землю, покрытую снегом»[156]. В этой сделке ФРС выступила в качестве «акушера»; она выделила JPMorgan кредитную линию в $30 миллиардов под финансовое поручительство Bear Sterns[157]. Экономические обозреватели были в одинаковой мере удивлены и коллапсом Bear Sterns, и ролью ФРС в этой сделке.

В 2008 г. председатель ФРС Бен Бернанке в сенатском комитете по банкам, жилищному и городскому хозяйству высказал свои опасения по поводу возможных последствий краха Bear Sterns:

«Наша финансовая система чрезвычайно сложна, a Bear Sterns является активным участником ряда жизненно важных рынков. Внезапный крах этой компании мог бы привести к неконтролируемому их обвалу и серьезным образом подорвать уровень доверия. Крах компании мог бы также поставить под сомнение финансовое положение некоторых из тысяч контрагентов Bear Sterns и, возможно, компаний, занятых аналогичным бизнесом. Учитывая беспрецедентное давление на мировую экономику и финансовую систему, ущерб, вызванный дефолтом Bear Sterns, был бы громадным и практически невосполнимым»[158].

История создания ФРС и предназначение дисконтного окна объясняют, почему американское правительство поддержало эту сделку. Бен Бернанке, один из крупнейших специалистов в истории финансовых кризисов, хорошо разбирается в том, зачем эта организация была создана. Он был обеспокоен тем, что крах Bear Sterns приведет к кризису ликвидности.

Если кредитоспособность Bear Sterns оказалась бы под вопросом, кто согласился бы кредитовать кредиторов этой организации? В точности такая ситуация возникла столетием раньше, когда обрушился Knickerboker Trust. Когда этот банк лопнул, кто согласился бы поверить, что его кредиторы — в особенности все эти провинциальные банки с их депозитами — смогут вернуть свои долги? Началась цепная реакция.

Десять лет назад произошел похожий случай. И тогда на выручку в последний момент пришла ФРС. Учреждением, оказавшимся в беде, на сей раз был не инвестиционный банк, а хедж-фонд, основанный в 1994 г. финансовой группой, отколовшейся от Salomon Brothers — Long Term Capital Management. Ее создатели оценивали риски в соответствии с финансовыми теориями Майрона Скоулза и Роберта Мертона, которые три года спустя поделят между собой Нобелевскую премию по экономике за «новый метод определения стоимости деривативов». Благодаря безупречной репутации своих консультантов компания сумела не только собрать капитал в $1,25 миллиарда, но и весьма опрометчиво получила карт-бланш на заимствования у крупнейших банков Уолл-стрит.