Читать онлайн «Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города». Страница 19

И нужно было принимать непростое, жизненно важное решение: попытаться сориентировать «Язон» в атмосфере, сбросить скорость до расчетной и продолжать торможение с последующим переходом на атмосферный полет. Существовала теоретическая возможность дотянуть до Уссурийска. А там – совсем недалеко, естественно – для многоцелевого ударного воздушно-космического корабля, находится Хороль с мощной посадочной полосой, резервным местом приземления для другого, еще советского аэрокосмолета «Буран».

Но тянуть в атмосфере на критически поврежденном, рискующем ежесекундно взорваться космическом корабле – это авантюра. Того, что летчики называют «разумный риск», в этом, как говорится – «ноль целых, хрен десятых».

Был еще один вариант. Такой же рискованный, но зато более оправданный: максимально форсировать режим работы маршевого двигателя и вырваться за пределы атмосферы! А там уже выполнить катапультирование и дожидаться спасательного корабля «Буран». Артем Рахимов знал, что именно на такой крайний случай на модернизированном космодроме «Свободный» готов к старту комплекс «Энергия»-«Буран». Но необходимо продержаться некоторое время на орбите, а ведь китайцы не дремлют. Подойдут на единственном уцелевшем своем «динозавре» и сожгут пламенем маршевых двигателей, чтобы боекомплект не тратить! И все же…

– Командир, наблюдаю критический вход в атмосферу искусственного тела, – доложил астронавигатор Игорь Савиных. – Судя по всему, это последний оставшийся аэрокосмолет. Что-то не так пошло у китайцев… Я наблюдаю, как у него плавится обшивка, начинается разрушение конструкции.

Гибель китайского аэрокосмолета по неосторожности его экипажа, или по причине поломки стала последним доводом для майора Артема Рахимова в принятии непростого решения.

– Понял тебя. Тарас, отрегулируй управляющие катушки магнитного поля. Всю энергию дай на вспомогательный защитный экран двигателя.

– Уже делаю. Только все равно вспомогательный экран накроется через полчаса. Плюс-минус пять минут.

– Знаю, хотелось, конечно же, «плюс»… Но нам больше и не надо. И сразу же давай мне обратный отсчет.

– Понял. Выполняю, – пальцы штурмана-оператора проворно забегали по сенсорным панелям пульта управления маршевого двигателя.

– Игорь, в эфир – SOS. И наши координаты через двадцать минут.

– Понял, командир.

Майор перевел боевую виртуальную систему в режим борьбы за живучесть. В этом случае комплексы коммуникаций всех трех членов экипажа работали в режиме локальной сети с обратной связью, это позволяло резко сократить время на принятие решения. А в аварийной ситуации, когда счет времени идет на секунды, это многого стоит.

Вообще-то, по инструкции следовало заглушить маршевый двигатель, но в таком случае и так сильно поврежденный «Язон» становился просто беззащитным куском металлолома. Поэтому в нарушение всех инструкций главный двигатель продолжал работать. Они медленно, но верно выходили из губительных сейчас огненных объятий атмосферы родной планеты. И, чтобы вернуться туда в целости и сохранности, нужно сейчас очень постараться.

– Так, внимание, нам нужно подняться хотя бы на двести километров, тогда у нас появится возможность спастись.

– По времени это пятнадцать минут, командир, – подсказал штурман-навигатор.

– Знаю, тезка. Рассчитай импульсы ускорения и торможения на чрезвычайном режиме маневровых двигателей.

– Так точно. Только маневровые двигатели сгорят.

– Да и хрен с ними. Нам главное живыми из этой передряги выбраться. После чего мы катапультируемся. Все ясно?

– Да.

Времени на споры попросту не было. В полете, неважно – космическом или атмосферном, все решают секунды. И сантименты вроде: «Командир, мы тебя не бросим!» остаются лишь крутым киногероям. Тем более, что командир может принудительно катапультировать всех членов экипажа.

«Язон» отчаянно тянул вверх. Перегрузки и жар терзали человеческий организм, но космолетчики на грани беспамятства продолжали сражаться за живучесть корабля, споря с неумолимой судьбой. И только так, совершив маленькое чудо, можно было спастись.

Штурман-оператор сделал все возможное, постоянно сообщая процент падения мощности двигателя. С каждым пройденным километром пространства шансы на спасение увеличивались.

– Командир, высота – двести десять километров, щит выдержит еще максимум одиннадцать минут, SOS-маяк работает.

– Понял. Экипажу приготовиться к катапультированию.

– Навигатор готов.

– Оператор готов.

За пятнадцать с небольшим минут они успели все же совершить маленькое чудо и поднялись даже на двести десять тысяч метров.

Навстречу терпящему бедствие космическому истребителю уже несся спасательный корабль с эскортом истребителей – они знали это, Игорь Савиных успел засечь далекий огонек сверхмощных двигателей «Энергии», таранящей сейчас с «Бураном на «спине» упругую, неподатливую атмосферу спорящих с могучим притяжением планеты. В том, что их спасут, космонавты-истребители не сомневались ни на секунду, но пока им предстояло самим о себе позаботиться.

Рука командира экипажа легла на пульт экстренного спасения. Аварийная система «Язона» была рассчитана на три степени спасения.

Третья степень опасности подразумевала отстрел от терпящего бедствие космического истребителя обитаемого блока целиком – вместе со всеми тремя кабинами-капсулами пилота, оператора и навигатора. Этот блок имел собственные двигатели коррекции, систему ориентации и навигации в пространстве и замкнутую систему жизнеобеспечения. При второй степени кабины членов экипажа расстыковывались и отстреливались каждая сама по себе. Они тоже имели каждая свои двигатели, системы ориентации и жизнеобеспечения.

В случае опасности первой степени, когда ситуация становилась совсем уж критической, космолетчики покидали каждый свою кабину непосредственно с помощью катапультного кресла. В этом случае работала система жизнеобеспечения полетного полужесткого скафандра, а само катапультное кресло превращалось в «космический мотоцикл». Понятно, с весьма ограниченной свободой перемещения и автономностью, не превышавшей семьдесят два часа.

Сейчас уровень опасности командир экипажа оценил по третьему классу.

– Катапультируюсь!

Взорвались пиропатроны вокруг обитаемого блока космоистребителя. Пилотов тряхнуло и на секунду вжало в катапультные кресла. Сразу же включилась система ориентации и корректирующие двигатели. В невесомости, где нет ни верха, ни низа, стабилизация производилась относительно последнего положения покидаемого корабля, которое запоминала электронная система управления.

Спасательный блок начало вращать – неравномерно сработали пиропатроны, но система коррекции вскоре погасила вращение. Артем Рахимов определил их местоположение. Потом он связался с Тарасом и Игорем по внутренней связи.

– Ну что, живы, братья-славяне?

– Живы, – хором ответили братья-славяне.

– Теперь потихоньку гребем к нашей матушке-Земле. Точнее, к ее посланцу – космическому кораблю «Буран».

– Ой, блин!

Невольный возглас Игоря Савиных был вызван картиной гибели их родного «Язона». Резервный теплозащитный экран не выдержал. В кормовой части аэрокосмического истребителя вдруг вспыхнуло ярчайшее пламя, словно хвост кометы. В мгновение истребитель исчез в этом искусственном протуберанце, оставив после себя лишь светящееся облако плазмы и рой мелких обломков. Зрелище гибели «Язона» завораживало своей драматической красотой.

Автоматически включились двигатели спасательного модуля, уводя его как можно дальше от эпицентра взрыва.

В вакууме взрывная волна не распространяется, но здесь нет и гравитации с трением об атмосферу, которые бы затормозили разлетающиеся осколки. Поэтому их движение было продиктовано только силой импульса, который придал им первоначальное и отнюдь немаленькое ускорение. Хорошо еще, что кабина была бронированной, а то тут брошенным рукой шарикоподшипником можно прошить человека в скафандре насквозь.

К счастью, все было нормально, и космолетчики стали ждать своей участи, медленно приближаясь к идущему где-то за изогнутым краем планеты спасательному космическому кораблю.

Космолетчики сидели в своих модулях молча, говорить ни о чем не хотелось. И всех троих волновала лишь одна мысль: как скоро придет помощь?.. И не промахнутся ли космические спасатели, сумеют ли их обнаружить, сблизиться со спасательной капсулой «Язона» и эвакуировать их. В отстреливаемом модуле работал радиомаяк, посылая на аварийной частоте 121,5 мегагерца сигнал с приложением координат.

Но все же… Об этом каждый старался не думать.

Через несколько часов томительного ожидания возле них завис «Буран», выполняющий сейчас функцию «космического спасателя».