Читать онлайн «Арбалетчики в Вест-Индии.». Страница 27

— Аттставить смех в строю! — прошипел я нашим испанским бойцам, погрозив для верности ещё и кулаком, в который спустя пару мгновений прыснул и сам. Рядом так же давился от с трудом сдерживаемого смеха Володя — что уж тут говорить о большинстве наших вояк? Хоть и по-финикийски изъясняется меж собой начальство, да только и мы ведь с сослуживцами в Карфагене давненько уже обретаемся и язык этот тоже знаем. А этот грозный нумидийский флот — его ведь надо было видеть! Видели-то мы, правда, не весь флот Масиниссы, а только одну из его трирем, но и этого, млять, достаточно!

Ведь что такое трирема? Это нечто длинное, узкое и стремительное на ходу — хрен уйдёшь. Хоть греческая, хоть карфагенская, хоть даже римская. Насмотрелись мы на них в прежних плаваниях, да и в этом видели несколько раз. Ведь на лошадей-то, пригнанных сюда заблаговременно, мы только сегодня пересели, а большую часть пути преодолели морем. Видели по пути, конечно же, и патрулирующие море римские триремы — нормальные, правильные, какими им и полагается быть по идее. Некоторые даже корвусами оборудованы не были, практически не отличаясь от греческих. А может, и были греческими — из подвластных и союзных Риму южноиталийских городов.

Как-то раз — позавчера, не разобравшись, мы с нашими бойцами не на шутку перебздели, да и сам Арунтий озаботился, когда его прогулочную «яхту», на которой мы с ним плыли, нагнала одна из таких не пойми чьих трирем, да ещё и зашла под таким углом, что непонятно — то ли параллельным курсом пройдёт, то ли довернёт таранить нас в бочину. Хоть и не плавают пираты на триремах, а римляне так круто не хулиганят, но мало ли что? В южноиспанских городах мы видели, как ведут себя без строгого начальственного присмотра разнузданные италийские союзнички гордых квиритов, вымещающие собственное неполноправие на тех, кто ещё бесправнее их самих. Что, если и на море такая же хрень творится? Мы с нашими испанцами уже было приготовились к жаркой абордажной схватке, когда в последний момент трирема отвернула и прошла таки параллельным курсом — ага, типа пошутили, млять!

А потом мы увидели приближающуюся с другого боку нормальную римскую трирему — широкую, с многочисленными морпехами на палубе и с абордажным корвусом. Вот и гадай теперь после этого, в самом ли деле шутили римские морские союзнички или только при виде римлян одумались… Наш наниматель им этого, конечно, не спустил, тут же пожаловавшись на их хулиганство начальнику римской триремы и пригрозил жалобой в Совет Ста Четырёх с последующей её переадресовкой в Рим, и римлянину пришлось извиняться и обещать примерно наказать озорников. Вскоре его корабль, вспенив волны всеми тремя ярусами вёсел, рванулся вслед за не в меру шаловливыми союзничками. Вряд ли их ожидало что-то очень уж серьёзное, но ведь и в словесной выволочке приятного мало, да и на послужном списке сказаться может. Так или иначе, есть вещи, которых обезьянам спускать нельзя. Как сказал кто-то из великих, всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. А мы с Володей после этого призадумались на предмет вооружения судов, которое позволило бы при необходимости и более радикально пресекать подобные выходки. Что-нибудь вроде пулемёта или огнемёта, что ли? Так, чтоб сперва обескуражить, затем тут же обездвижить, а там уж и спокойно, без спешки, наглядно и доходчиво растолковать, что такое хорошо, а что такое больно. Всем без исключения — от начальника судна и до последнего гребца, дабы Нептун ихний или Посейдон мог заслушать подробные и обстоятельные отчёты от каждого…

А вчера как раз и нумидийскую трирему удостоились чести лицезреть. Млять, умора! На нашей палубе ржали все! Нет, в качестве первенца флота сугубо сухопутной до сих пор державы это изделие нумидийского кораблестроения, возможно, было не столь уж и скверным. Но мы-то ведь сравнивали его не с рыбацкими корытцами и даже не с купеческими гаулами, а с настоящими триремами, которые этот уродец и пыжился изобразить! Короткий — ну не умеют нумидийцы делать сборный киль, а цельного дерева не хватило, широкий, с тупыми плохо обтекаемыми обводами корпуса, высокий, да ещё и с башней, которые даже у римлян только на квинкеремах ставятся. «Скорпиона» мы на ней не заметили ни единого, лучников как-то тоже, и на кой хрен нумидийцам сдалось это громоздкое и тяжёлое сооружение, мы даже не сразу-то и въехали. Потом-то разглядели на ней расфуфыренного начальника, который обозревал с её высоты и подчинённых, и окружающий пейзаж. Обезьяны, млять! Как есть обезьяны! Ну и, само собой, грубое подобие римского абордажного корвуса спереди — видимо, чтоб всё «как у людей» было. Чтобы убедительно нагнать «яхту» Арунтия, идущую себе спокойным ходом, этому нумидийскому угрёбку пришлось задействовать все свои ряды вёсел, а потом наш наниматель, приколовшись, приказал прибавить скорости, и один единственный гребной ярус его прогулочного судна — правда, двойной, то бишь по два гребца на весле — легко сделал это несуразное нумидийское чудо.

Естественно, те из наших бойцов, кто был с нами на палубе, не упустили случая поделиться этим приколом с товарищами, пригнавшими лошадей по суше, так что в кулаки теперь прыскал весь наш отряд. Тесть же мой — продувная бестия — добившись нужного эффекта, тут же подсказал Харидему, что с хорошим греческим кораблестроителем его дядя сможет обзавестись и нормальными триремами, за качество и скорость которых ему не придётся краснеть перед соседями. И сразу предложил спутнику своё посредничество в поиске и найме нужного специалиста, которого на самом деле подыскал и нанял заблаговременно. В результате обрадованный племянник Масиниссы, получивший возможность крупно угодить царственному дяде, мигом стал его преданнейшим другом…

Между тем, соглашаясь на посредничество Харидема в делах с нумидийским царём, Арунтий одним выстрелом убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых — получал друга и союзника на сопредельной территории, а значит — спокойствие и безопасность в районе нашей недвижимости. Во-вторых — маскировал своё собственное участие в интриге подставным лицом, сам оставаясь формально в стороне. Ну, усиливается Нумидия, есть такое дело, но при чём же тут один простой карфагенский олигарх? Это всё он, неугомонный нумидиец Харидем, гы-гы! И наконец, в-третьих — это позволяло обойтись без заезда в Цирту к самому Масиниссе, а значит — ознакомиться не с царской показухой для важных иноземных визитёров, а с реальным состоянием нумидийских дел.

Впрочем, реальные дела тоже впечатляли. Это на море нумидийцы ни на что путное толком неспособны, но на привычной твёрдой земле их царь за считанные годы своего правления успел уже немало. Отражая набег сопредельной гопоты, мы наблюдали и били голопузых дикарей. Их и в глубине Нумидии немало, подавляющее большинство, да и не может быть иначе в небогатой стране с низкой общей культурой. Но здесь мы увидели и небольшие пока отряды уже настоящего царского войска — хорошо экипированных профессионалов. Многие в конических шлемах и в кольчугах римского типа — тесть не без труда сдержал ухмылку, опознав в них изделия карфагенских оружейных мастерских.

Мечи в основном с простой рукояткой, но с клинком испанского типа, а кое у кого — и с характерным раздвоенным набалдашником рукояти, тоже выдающим нам с потрохами происхождение оружия — сделано в Карфагене по настоящей римской технологии. Римский меч испанского типа, новейший, ничуть не хуже оригинала — римского, конечно, уж это-то фирма гарантирует. Пожалуй, даже чуток получше и чуток подешевле — для бедной Нумидии фактор решающий. В результате же налоги, содранные Масиниссой со своего несчастного народа, уже начали утекать по большей части в Карфаген. Великодержавная политика — дорогое удовольствие, и не всякому оно по карману. Нумидийцы пока-что ещё полны энтузиазма и стойко терпят «временные» трудности. И ведь в натуре временные — дальше будет ещё хлеще! Это ведь только цветочки, ягодки — впереди…

Основная масса нумидийского войска — не эти оснащённые по высшему разряду профессионалы, а всё то же легковооружённое ополчение — как пешее, так и конное. Но обучением этой массовки Масинисса занялся всерьёз…

— Млять, я хренею! — выпал в осадок Володя, когда мы увидели занятия нумидийских ополченцев, — Ты только погляди, чего творят!

— Мыылять! — ответил я ему.

— Милят! — подтвердили испанцы нашей охраны.

И было отчего. Множество нумидийцев — самых обычных, чуть ли не голопузых — отрабатывало атаку в легионном боевом порядке. Ага, выстроившись манипулами в три линии. Причём, в отличие от римских легионеров, нумидийцы не мелочились — численность триариев, отборных бойцов третьей линии, судя по величине строя их манипулов, не отличалась от манипулов двух первых линий. Вряд ли эти свежеиспечённые нумидийские триарии могли похвастать настоящей римской выучкой, но внешне от прочих они уже отличались, уже имея шлемы, нагрудные бронзовые пекторали и овальные скутумы. Даже мечи на правом боку, на манер римской пехоты. Испанского типа или ксифосы, мы за дальностью расстояния не разглядели — мне не хотелось засвечивать перед дикарями свою подзорную трубу, но судя по остроконечным ножнам — уж всяко не старые римские гладиусы галльского типа. В принципе их экипировка была пока-что на уровне римских гастатов, как и выучка, но соплеменные им гастаты и даже принципы не имели ещё и этого. Обратив внимание на их весьма непрезентабельный вид, Арунтий довольно ухмыльнулся — предстояли немалые военные заказы от нумидийского царя, и изрядная их часть должна была достаться его оружейным мастерским…