Читать онлайн «Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса». Страница 38

Американцы столкнулись с избыточно высокой задолженностью; к тому же их все больше беспокоили вопросы, связанные с их работой и с обеспечением их будущего. Даже те, кто был готовы в полной мере выполнять свои долговые обязательства, понимали, что в условиях более жесткой кредитной политики ситуация может сложиться так, что в случае необходимости они не смогут воспользоваться своей кредитной картой. Из‑за этого они, вполне вероятно, решили отложить больше денег из тех, что они получат в ближайшее время. Такое поведение вполне понятно, но оно мешает достижению целей стимулирования, направленного на увеличение расходов. Снижение налогов приведет к увеличению государственного долга, но точно предсказать, позволит л и оно добиться роста расходов и каким будет этот рост, вряд ли возможно.

Другие части программы по стимулированию экономики предусматривали заимствование под будущие деньги: программа утилизации старых машин помогла стимулировать спрос на автомобили, но на самом деле все выгоды от этой программы были получены за счет ускоренной реализации будущего спроса. Такая стратегия, возможно, имеет смысл, если спад длится всего 6 месяцев, но она становится намного более рискованной, если учесть неопределенность продолжительности этого кризиса. Опасения такого рода оправдались: программа действительно привела к увеличению покупок автомобилей летом 2009 года, но уже осенью покупки пошли на спад. Программа утилизации старых машин может служить примером плохо ориентированных расходов, особенно с учетом того, что существовали способы расходования денег, которые сильнее простимулировали бы экономику в краткосрочной перспективе и помогли бы перестроить ее так, как это было необходимо в долгосрочных интересах.

К тому же как у снижения налога, так и у программы утилизации старых машин была одна особенность: проблема заключалась не в том, что американцы потребляли слишком мало до кризиса, а в том, что объем их потребления был слишком большим. Однако реакцией на этот кризис было стремление поощрить людей потреблять еще больше. Такое желание было понятно, если учесть стремительное падение объема потребления, но основную ставку следовало бы делать на то, что необходимо для долгосрочного роста, — на увеличение инвестиций.

Когда в 2009 году весна перешла в лето и при этом число безработных продолжало расти, раздался хор голосов: стимулы не сработали. Однако истинным мерилом успеха стимулирующего пакета является не фактический уровень безработицы, а его отличие от тех значений, на которые показатель безработицы вышел бы без применения этого пакета. Администрация Оба- мы всегда четко заявляла о том, что в отсутствие стимулирующих мер число созданных рабочих мест было бы на три миллиона меньше. Однако существует проблема, связанная с тем, что воздействие финансового кризиса на экономику было настолько болезненным, что даже огромный, казалось бы, финансовый стимул Обамы оказался недостаточным.

Хотя большинство экономистов были уверены в том, что стимулы необходимы и что они работают, хотя было бы желательно увеличить их масштабы, находились и скептики. Некоторые консерваторы даже пытались переписать историю и высказывали предположение о том, что во время Великой депрессии государственные расходы не дали ожидаемого эффекта. Конечно, они не вытянули страну из Великой депрессии: Соединенные Штаты фактически не смогли выйти из депрессии до Второй мировой войны. Но причина была в том, что Конгресс и администрация Рузвельта действовали нерешительно. Стимулирующие меры не были тогда достаточно сильными. Как и в этот кризис, сокращение расходов штатов частично компенсировалось увеличением федеральных расходов. Что бы там ни говорили, кейнсианская экономика мирного времени на самом деле никогда не была опробована в полной мере. Расходы правительства в военное время действительно смогли довести экономику до уровня полной занятости, и это было сделано очень быстро. После применения стимулов Обамы критики снова утверждают, что кейнсианская экономика доказала свою непригодность, что, по их мнению, подтверждают результаты нынешнего тестирования этого подхода27. Но на самом деле все имеющиеся факты доказывают, что стимулы все же привели к улучшению ситуации.

Есть три причины, по которым стимулы могут не сработать. Одна из них, о которой часто упоминают ученые–экономисты, свидетельствует лишь о том, насколько далеко эти люди оторваны от реальности, но вот две другие действительно заслуживают рассмотрения. Некоторые экономисты полагают, что, если правительство имеет дефицит торгового баланса, домохозяйства будут настроены более активно сберегать свои средства, так как знают, что с какого‑то момента в будущем им придется платить более высокие налоги. При рассмотрении ситуации в такой перспективе увеличение государственных расходов в полной мере нивелируется сокращением расходов домашних хозяйств. Рикардианское равенство изучают во всех аспирантурах страны. Но здесь мы имеем дело с полной ерундой. Когда президент Буш в начале этого десятилетия снизил налоги, норма сбережения не выросла, а фактически сократилась. Конечно, в мире экономики все является не таким, каким кажется. Защитники рикардианского равенства утверждают, что без такого налогового снижения эта норма, возможно, еще более сократилась. Из этого следует, что норма сбережения в Америке до кризиса была явно отрицательной, причем в несколько процентных пунктов.

Консерваторы чаще ссылаются на рикардианское равенство, когда хотят привести аргумент против увеличения расходов, а не тогда, когда им нужен аргумент против сокращения налогов. На самом деле с точки зрения этой теории разницы между этими аргументами нет. Если правительство повышает налоги, люди к этому приспосабливаются: они тратят все то же количество денег, так как знают, что в будущем им придется платить меньше налогов.

Эти теории основаны на простых допущениях, принятых экономическими школами. Два из этих допущений основаны, казалось бы, на здравом смысле, но являются, очевидно, ошибочными: рынки и информация признаются этими экономическими школами совершенными. При таком сценарии каждый может занимать столько, сколько захочет. Если правительство повышает налоги, те, кто хочет увеличить расходы, чтобы компенсировать налоговые потери, не сталкиваются ни с какими трудностями: они просто идут в банк и берут там деньги в долг — по той же ставке, по которой может заимствовать правительство (скорректированной на величину риска дефолта). Два других допущения являются специфическими: люди живут вечно, а перераспределение средств не имеет значения. Если люди живут вечно, они просто не могут избежать в будущем погашения сегодняшних заимствований, но в реальной жизни нынешнее поколение может переложить бремя сегодняшних заимствований на будущие поколения, в результате чего более старшее поколение может потреблять больше. Согласно этой своеобразной теории бедные пожилые люди могут тратить более значительную часть своих ограниченных доходов, чем богатые среднего возраста, а перераспределение доходов от богатых к бедным не влияет на общий объем потребления. В действительности сбережения домохо- зяйств в ходе этой рецессии, вероятно, возрастают вне зависимости от изменения размера дефицита бюджета правительства, и норма сбережений, скорее всего, не сильно изменится из‑за размера этого дефицита.