Читать онлайн «Бойцы с окраины Галактики [= Благородная ярость]». Страница 45

Согласно древней традиции, умерший был священен, и в отношении нарушителя этой традиции сенат мог и, скорее всего, настоял бы на эдикте. Эти престарелые псы хотели быть уверены в том, что после их смерти на свет не появится ни кусочка той грязи, которой были полны их бурные биографии. А эдикт… О, эдикт был много хуже смерти. Это было наказание всего рода. Все потомки как по мужской, так и по женской линии исключались из хартии, а родословная ветви изымалась из архивов. Даже ребенок в любой семье лордов знал об этом.

— Итак, прошу.

Лорд Эомирен заколебался. Старый лис не мог так поступить со своей семьей и все же…

— Прошу прощения, лорды, поскольку эта информация вызывает сомнения даже у столь достойного лорда, как Эйзел, я думаю, что с этой информацией стоит быть осторожными. — Он сделал многозначительную паузу. — Возможно, мне стоит…

Лорд Эстанзай тут же уловил, откуда дует ветер, и выступил вперед:

— О конечно, лорд спикер. Мы считаем, что, исходя из явно видимой деликатности данного вопроса, наиболее целесообразно, чтобы вы предварительно ознакомились с сутью имеющейся у лорда-директора информации.

Лорд Эомирен кивнул, а в его брошенном на лорда Эстанзая взгляде мелькнула признательность. Но в следующее мгновение он вновь посуровел и, набычив голову, двинулся вслед за лордом Эйзелом.

Они уединились в одной из допросных комнат. Лорд Эомирен тяжело опустился на стул и упер в Эйзела яростный, ненавидящий взгляд:

— Что на этот раз?

Лорд Эйзел покачал головой.

— Ох, Эомирен, неужели ты до сих пор ничего не понял?

Они молча сверлили друг друга взглядами, потом Эомирен глухо прорычал:

— Эдикт…

Лорд Эйзел мотнул головой:

— Ты не сможешь доказать. — Он усмехнулся: — Неужели ты так и не понял, почему сразу столько серверов поместили записи леди Эсмиель в столь неприглядном виде? Не побоявшись ни совета лордов, ни твоего замшелого сената?

Лорд Эомирен ошарашенно уставился на него:

— Так это твоя… Но… Император…

Старый лис скривился:

— Ты так и не понял, глупец. Мы больше не властелины этой галактики, как все время считали, и даже не единственные властители в том маленьком кусочке спирали, которым владели раньше. Речь идет о выживании. — Он наклонился вперед и, обдав лорда Эомирена жаром своего дыхания, прошептал: — Не путайся у меня под ногами, старый дурак, со своими бабскими, матримониальными планами, а то я уничтожу не только тебя, но и весь твой дом.

И когда он произнес последнее слово, то понял, что совершил ошибку. Никто никогда не говорил ТАК с Эомиренами. Лорд Эйзел окинул взглядом побагровевшую физиономию спикера сената и выругался про себя. Усталость последних нескончаемых суток сыграла с ним злую шутку. Он сделал попытку хоть как-то спасти положение:

— Послушай, Эомирен, император по моему совету решил серьезно подойти к вопросу брака…

Но Эомирен закусил удила:

— Эомирены никогда не нуждались в подачках!.. И запомни, Эйзел, ты ответишь за все. И только попробуй встать на моем пути! — Он запнулся, переполненный яростью, и, вскочив на ноги, устремился к выходу.

Когда тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, лорд-директор тяжело обмяк. Что происходит? Он делает одну ошибку за другой, причем создается впечатление, что чья-то злая воля раз за разом скидывает ему самый паршивый расклад. Империя неудержимо катится к краху, а он ничего не может с этим поделать. Лорд Эйзел стиснул кулаки и негромко произнес в наручный коммуникатор:

— Синкорай…

— Лорд?

— В какой камере сидит этот варвар?

Пауза.

— В двести седьмой, лорд. Приказать привезти?

Лорд Эйзел грузно поднялся.

— Не надо.

Он вышел из допросной, дошел до гравилифта и остановился перед шахтой, запоздало припомнив, что в его кабинете терпеливо ждут вызванные им люди жандера Эстола, но потом устало махнул рукой и шагнул вперед. Спустившись на один этаж, остановился перед дверями двести седьмой камеры. Охрана, вызванная секретарем, уже стояла у камеры. Старый лис окинул их рассеянным взглядом и приказал:

— Остаться здесь.

— Но, лорд… — подался вперед начальник охраны.

— Росмитр, — негромко произнес лорд Эйзел, — насколько я осведомлен, вы, как и все охранники этого блока, видели записи ареста этого подследственного.

Начальник охраны хотел что-то сказать, но сдержался и приложил к дешифратору пластинку ключа. Слова были не нужны. Он прекрасно понял, что имел в виду лорд-директор. Этого, вздумай он напасть, не смог бы остановить и батальон охраны. Старый лис усмехнулся и, когда тяжелая дверь ушла в стену, шагнул в камеру.

— Здравствуй, сынок. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей планете.

Млокен-Стив метался по отведенной им комнате общежития академии, будто пойманный лев по клетке, а Энтони сидел у окна и смотрел наружу ничего не видящим взглядом. Берс пропал. Хуже всего было то, что они не могли даже предположить, куда он мог деться. До сих пор за ним не числилось подобных выходок, и это настораживало больше всего. К тому же, как они выяснили, прибыв в общежитие, сразу после того как Энтони бросился на поиски Берса, все командование танакийцев срочно куда-то вызвали. А через час в блок, отведенный танакийцам, влетел взъерошенный и, уму непостижимо, трезвый старина Сампей, тут же развивший бурную деятельность по розыску расползшихся по барам, ресторанам, салонам и спальням леди и их служанок курсантов.

К вечеру удалось собрать практически всех. Кроме Берса. Но уже с обеда откуда-то появились слухи о странном происшествии в районе, прилегающем к грузовому космопорту, и о том, что какого-то танакийца забрали гончие лисы дедушки Эйзела. Впрочем, слово «какого-то» собеседники Энтони и Стива произносили, отводя глаза. Ближе к полуночи в расположении появился адмирал.

В отличие от остальных, он не стал играть в прятки и сразу же вызвал к себе обоих землян.

Когда Энтони и Стив вошли в кабинет, отведенный начальнику Танакийской его императорского величества высшей школы пилотов, адмирал Эсмиер нервно мерил шагами роскошный шемахский ковер. Резко повернувшись в сторону вошедших курсантов, адмирал движением подбородка оборвал доклад Энтони и кивнул в сторону передвижного бара, уютно устроившегося в углу, рядом с солидным кожаным холлом, и двинулся к нему первым. Налив в три стакана густого танакийского ромейа, он взял один из них и бросил на курсантов требовательный взгляд. В другое время они должны были бы чувствовать себя польщенными, но сейчас… Подобное развитие событий пугало. Энтони скрипнул зубами и, метнув на Стива отчаянный взгляд, залпом опрокинул стакан. Потом со стуком поставил его на столик и в упор посмотрел на адмирала.

— Сколько?

В глазах адмирала мелькнуло удивление:

— Что?

— Сколько человек он убил и были ли среди них высокопоставленные особы?

Адмирал Эсмиер удивленно покачал головой:

— Вообще-то я ожидал, что вы будете задавать несколько другие вопросы, но… — Он усмехнулся: — Впрочем вы знаете своего друга намного лучше, чем я. — Он сделал паузу, потом продолжил:

— С вами хотят встретиться люди, которые имеют очень, я подчеркиваю, очень большое влияние на принятие решений в… — Он запнулся и оборвал себя, помолчал и тихо закончил: — И от того, насколько вы будете с ними откровенны, зависит судьба вашего земляка.

Энтони медленно кивнул:

— Мы готовы.

Адмирал пожевал губами.

— Мне очень жаль, но, похоже, даже при самом благоприятном исходе вам будет необходимо как можно скорее покинуть пределы империи.

Энтони слегка искривил губы в улыбке.

— Заверяю вас, у нас нет более горячего желания, чем только что произнесенное вами.

Адмирал бросил на курсантов несколько странный взгляд. Так говорить с ним не позволяли себе даже его ближайшие подчиненные. Впрочем, судя по событиям последних суток, от этих варваров можно было ожидать и более странных поступков.

— Идемте, нас ждут.

В кабинете начальника академии кроме него самого их ждали еще двое. Оба были одеты в одинаковые придворные мундиры без знаков различия, оба были приблизительно одного возраста, но отличались друг от друга, как хрустальный кубок от пластиколевого стакана из бара дядюшки Сиранта. Во всяком случае, Энтони и Млокен-Стив почувствовали это именно так. То ли потому, что Берс за время их совместной жизни сумел каким-то образом передать им часть своей интуиции, то ли им просто бросилось в глаза, что все находящиеся в кабинете, даже адмирал Эсмиер, ведут себя в его присутствии как коммандер-капитан Сатромай в присутствии самого Эсмиера, но они оба не сговариваясь повернулись к грузному мужчине, расположившемуся в дальнем углу и немного в стороне от остальных, и четко отдали честь. Тот в ответ склонил голову и, усмехнувшись, повернулся к адмиралу Эсмиеру: