Читать онлайн «Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2». Страница 66

Барон Брагга, владелец огромных латифундий, разбросанных по всей Империи. Один из самых богатых людей государства. Из четверых выживших его детей двое средних были учениками Семицветья. Все в зале это прекрасно знали. Похоже было, что бароны сговорились заранее, ясно давая понять Императору, что никакой внутренней войны им даром не надо.

– Веление Императора – закон для верноподданных, – басил барон. – И, получив эдикт, немедля поспешили мы. И явили тем самым свою преданность короне. Однако, по старым грамотам, по вольностям баронским, благородное сословие может спросить у повелителя: а для чего вообще нужна эта война? Здесь не возьмёшь добычи, не сыщешь славы – не то что за морем! Никто из нас не знает, как воевать против магов, – мы всегда сражались в союзе с ними. Да и как мечи могут противостоять чарам? Благородное сословие прибыло в лагерь повелителя, как велел нам наш долг, однако мы говорим сейчас – мечи в ножны. Нет смысла в этой войне. Нас всех перебьют, и участь наша будет поистине ужасна. И тогда на освободившиеся земли вернутся богомерзкие Дану и всякие прочие эльфы.

Фесс украдкой взглянул на Императора – тот слушал совершенно спокойно, лицо его как никогда напоминало сейчас мраморную маску.

– Благородное сословие имеет предложить повелителю послать нас как депутацию к магам. Я немало послужил вашему царственному родителю, мой Император, никто не поставит под сомнение мою верность Империи, и сейчас я готов отправиться к чародеям. И говорить с ними, дабы прекратить сие ослабляющее Империю бедствие.

Барон с достоинством поклонился, в тишине скрипнули его доспехи.

– Очень хорошо, – сказал Император. Сказал так, словно именно этих слов и именно этой речи он ждал. – Прошу благородное сословие высказываться дальше.

Бароны не заставили просить себя дважды. Они выходили один за другим, на разные лады повторяя одно и то же – с магами воевать невозможно, Радуга – надёжнейший страж и оплот Империи, как может левая рука объявить войну правой, нельзя забывать о недобитых Дану, надо помнить об эльфах, нельзя спускать глаз с гномов, говорят, на севере умножились орки…

Император не произнёс ни единого слова в ответ, ограничиваясь лишь короткими учтивыми кивками.

Но, конечно же, о своих сыновьях и дочках, что ушли в Семицветье, не дерзнул произнести вслух ни один из баронов.

А Император, само собой, напоминать не стал.

– Признателен благородному сословию, – ничего не выражающим голосом произнес он, когда многочисленные бароны и немногочисленные графы наконец выдохлись. – Я всё понял. Теперь пусть говорят командиры, носящие легионный меч.

Легат Сулла шагнул вперёд, прямой и напряжённый, словно на строевом смотру.

– Магиков надо кончать быстро, – пролаял он. Словно и не слышал слов барона. – Хвала Спасителю, у нас достаточно сил – я воздаю должное храбрым баронам, подоспевшим к нам со своими дружинами. В трёх днях пути неспешного марша находится главная башня Ордена Кутул. Предлагаю нанести удар и уничтожить засевших там чародеев. Для этого потребуется…

Побагровевший Брагга вновь шагнул на середину. Взмахнул рукой – латы отозвались скрипом и лязгом.

– Ты разве не слышал, о чем говорилось тут, легат?!. Какой удар! Надо вступить в переговоры!..

– Даже если условием их станет выдача меня Семицветью, Брагга? – холодно спросил Император. Глаза его изучали барона с отстранённым интересом. Никаких иных эмоций на мраморной маске, заменившей лицо.

– Ар… гхм… мой повелитель… – смешался барон.

– С позволения всемогущего повелителя, – прошелестел мягкий голос. Из задних рядов выступил высокий и тонкий человек, тоже в богато изукрашенных доспехах – только в отличие от Браггиных эти вышли из кузниц гномов.

Из-под чёрного шлема ниспадали до плеч густые белые волосы, не седые, а именно белые, с легким розоватым оттенком, словно снег под лучами заходящего весеннего солнца. Вместо левого глаза – уродливая чёрная впадина. Повязки не было.

Граф Тарвус. Не менее богатый, чем Брагга, почти независимый правитель земель у восточной границы.

– Посмотрите на мой левый глаз, благородное сословие, и вы, доблестные легаты. – Граф говорил необычайно мягко и негромко, его голос можно было спутать с низким женским. – Этот глаз мне выжгли в подземельях Радуги. Выжгли медленно, специальным заклятьем, не дававшим мне, помимо всего прочего, потерять сознание от боли. А знаете, за что, досточтимый нобилитет и легатство? Я не отдал им свою дочь. Корнелия обладала способностями. Её хотели забрать. Однако она предпочла отречься от титула, она взяла в руки меч и стала наёмницей. Я не знаю, жива она или уже отдала жизнь на виселице. А всё потому, что не хотела становиться волшебницей. Не хотела проходить через те ритуалы, что требует Радуга, кощунственно прозываясь именем прекраснейшего небесного видения. Когда я отказался выдать им мою девочку, они взяли меня. Корнелию не нашли – она успела бежать. Тогда мне выжгли глаз. В полном соответствии со статьёй кодекса. За укрывательство. – Граф изящным жестом указал на пустую глазницу. – Я знаю, почтенные нобили, многие из вас отдали своих детей чародеям. Все мы понимаем – помимо всего прочего, они заложники, гарантия нашей верности. Кто поднимает руку на семь Орденов, поднимает руку на своих же детей. Не спорю, придумано очень ловко. И вот мы уже слышали речь барона Брагги. Что же поведал нам доблестный барон, чью смелость не подвергнут сомнению даже его враги? «Давайте скорее сдадимся, – сказал отважный барон. – Давайте заключим мир любой ценой». Вот что стояло за гладкой, отрепетированной речью. Но подумал ли преславный барон, что цена этого мира – наша честь?..

Граф сделал эффектную паузу. Барон Брагга стоял красный как рак, сопел, кряхтел и тискал эфес длинного полутораручного меча.

– Да, да, уважаемые нобили, да, мой повелитель, – вновь заговорил Тарвус, возвышая голос. – Не стану говорить, что маги потребуют, чтобы мы отказались от присяги нашему Императору. Согласно этой присяге все мы – его верные и вечные защитники, пока смерть не смежит нам очи. Его слово – закон для нас. Кто не хотел – мог не присягать. Мог бежать. Мог уйти за восточный рубеж. Мог стать прислужником Радуги – у любого человека благородного происхождения можно отыскать хотя бы слабый намёк на магические способности. Однако кто присягнул – тот должен знать, что пути назад нет. Слово Императора – закон. Коронный Совет утратил власть. Кстати, почему здесь нет ни одной составлявшей его персоны? Где Его преосвященство архиепископ Мельинский? Где иерархи церкви Спасителя? Где столичное дворянство? Я, граф Тарвус, с малой дружиной гостил у моего старинного друга, барона Лейафы, в окрестностях сего благословенного городка. Услыхав призыв повелителя, мы с моим благородным другом не мешкали… Однако где же многочисленное и доблестное мельинское дворянство?..