Читать онлайн «Мир дзэн». Страница 5

Хаксли отмечал, что только под воздействием наркотика он с удивительной ясностью смог понять, что же означают эти загадочные ответы. Они оказались вовсе не бессмысленными, потому что в тот момент вся жизнь предстала перед ним как целое, как великое Единство. Поэтому любой ответ на вопрос о всеобщем Разуме был так же правилен, как и все остальные.

Явления такого рода вызывают в памяти опыты европейских сюрреалистов и дадаистов, которые после Первой мировой войны делали попытки объяснить «всеобщий кризис западного сознания», используя для этого множество разнообразных ухищрений. Обыгрывая на живописных полотнах эффект обмана зрения, они представляли два или более объектов как один. Ранний рисунок С. Дали — портрет старой няни — изображает ее силуэт со спины в виде рамы, сквозь которую проглядывают песок и море. В литературе дадаисты тоже сталкивали несопоставимые на первый взгляд образы и идеи: «пещерный медведь и его приятель медведь бурый, сквозняк и его слуга ветер, людоед и брат его мясоед, Миссисипи и ее маленькая собачка» или «это прекрасно, как случайная встреча швейной машинки и зонтика». Для сюрреалистов, «скромных регистраторов машин», по определению А. Бретона, это был способ самовыражения — к восторгу собратьев по течению и непониманию окружающих. Когда дадаисты собирались, они сидели в молчании, или звонили в колокольчик, или «сочиняли стихи», протыкая листы чистой бумаги (подобное поведение дзэн-буддиста, вызванное, однако, иными причинами, описано в других частях нашей книги). Строки П. Элюара, А. Бретона, А. Рембо похожи на произведения буддийских поэтов. В «Изречениях» Элюара можно прочесть, например: «Делай два часа дня одним», «Я пришел, я сел, я ушел», «Краб, даже названный по-другому, не может забыть моря», «Кто слышит, кроме меня, тот слышит все». А среди дзэн-буддийских пословиц есть такие: «Пьет Том, а хмелеет Джек», «Вчера вечером ржала деревянная лошадь, а каменный человек рубил дрова», «Видишь, из океана встает туча пыли, а грохот волн слышен над землей», «Кто учитель всех будд — прошлых, будущих и настоящих? Повар Джон».

Просветление, которое в буддизме подразумевает глубокое и длящееся осознание своего места в единстве со вселенной, не легко достижимо, хотя многие люди, получившие весьма поверхностное представление о дзэн из какой-нибудь популярной книги, считают, что оно обретается само по себе. Случаются, конечно, и озарения, когда человек воспринимает себя и весь мир такими, каковы они есть, но вряд ли они могут произойти без длительного и осознанного личного усилия. Ищущий истины, как сказал один из наставников, должен упорно решать проблему «окончательного» знания, не оглядываясь на других и прилагая не меньше усилий, чем «комар, пытающийся укусить железный прут».

Тем новичкам, кто считает дзэн не просто неразрешимой головоломкой, но чем-то обидным и даже оскорбительным, наверное, полезно будет прочесть старинную притчу о некоем ученом муже, который пришел к наставнику, чтобы расспросить об этой необычной философии. Во время беседы мастер пригласил гостя разделить с ним чайную церемонию. Наполнив чашку гостя до краев, он спокойно продолжал лить ароматную зеленую жидкость дальше, пока изумленный гость не сдержался и не воскликнул: «Она переполнена! Больше не войдет!» «Подобно этой чашке, — сказал мастер, — и вы переполнены вашими собственными мнениями и соображениями. Как я могу раскрыть вам дзэн, пока вы не опорожните свою чашку?»

Н. У. Росс

Р. Фуллер Сасаки

Дзэн как метод религиозного пробуждения [5]

Осенью 1958 г. доктор Хьюстон Смит, преподаватель философии Массачусетского технологического института в Кембридже, пригласил меня прочесть лекцию по сравнительному религиоведению для своих студентов и вообще всех желающих. Посетив Киото годом ранее, доктор Смит познакомился с работой Первого Американского института дзэн в Японии, который я возглавляю. Уже много лет назад я обратилась в японский риндзай-дзэн.

Приглашение от доктора Смита было послано мне вскоре после того как я вернулась в США, где отсутствовала почти четыре года, и поэтому я находилась в совершенном неведении о том, насколько глубок интерес к дзэн на Западе, до чего различны его интерпретации и неожиданны сферы применения. Возможность разъяснить самые важные положения риндзай-дзэн и исправить самые распространенные ошибки, которую предоставил мне профессор Смит, оказалась как нельзя более кстати.

Здесь я привожу текст своей лекции с незначительными изменениями.

Кое-что мне все же хотелось бы к ней добавить. Сейчас в Японии имеются два основных направления дзэн — риндзай и сото. Риндзай представляет собой течение дзэн, которое было известно в Китае позднего периода Сун как школа линъцзи. Тогда, в XIII в., некоторые китайские наставники и японские монахи, которые учились в школе линьцзи, принесли ее в Японию. Тогда же отличительной чертой этого направления стало обучение при помощи коанов, о чем я рассказывала в своем тексте. Современные мастера этой школы, прямые наследники своих древних предшественников, пользуются тем же способом обучения, что и во времена династии Сун.

Другое направление, сото, представляет школу дзэн, называемую цаодун, [6] которая тоже возникла в Китае во времена Сун. Учителя этой школы, наоборот, никогда не пользовались коаном, чтобы достичь просветления, а широко практиковали дзадзэн, или медитацию. Прославленный японский священник Догэн-дзэндзи, который обучался у мастера цаодун в Китае, в XIII в. познакомил японцев с этим методом. Больше того, Догэн сильно переработал его, сообразуясь со своим особым взглядом, так что современный японский сото-дзэн мало чем напоминает китайскую школу цаодун, из которой он вышел.

Цели, к которым стремятся японские школы сото и риндзай, почти одинаковы, но методы обучения совершенно разные, и их не следует путать. Сама я много лет исповедую взгляды риндзай-дзэн, о чем и рассказываю в своей лекции.

Я искренне надеюсь, что эта небольшая статья прояснит те положения риндзай-дзэн, которые кажутся особенно сложными. Прочие аспекты дзэн, в том числе его связь с другими направлениями буддизма и со школой кэгон (хуаянъ), принадлежащей к китайской махаяне, я рассматриваю в книге «Дзэн — это религия», к которой моя лекция служит лишь дополнением.

Рёсэн-ан Дайтокудзи

Киото, Япония

15 мая 1959 г.

Вот уже более четверти века я являюсь дзэн-буддистом. Поэтому рассказ мой будет пристрастным, а вовсе не сухим отчетом стороннего наблюдателя. Я родилась в строгой пресвитерианской семье и пришла к буддизму, когда мне было уже за двадцать. Предметом моего изучения стал ранний буддизм, и вскоре я поняла, что основная цель этой религии — Пробуждение, а жизнь буддиста есть жизнь в согласии с Пробуждением. Шакьямуни, историческая личность, обрел просветление через медитацию. Сорок девять лет после этого великого открытия он проповедовал другим людям то, каким образом, следуя его путем, они сами могут достичь пробуждения. Прежде всего, конечно, мне нужен был хороший наставник, который обучил бы меня правилам буддийской медитации. Кроме того, мне было интересно, может ли западный человек медитировать так же успешно, как это уже многие века делает человек восточный. В сорок лет я удостоилась чести заниматься под руководством почтенного наставника-роси школы риндзай-дзэн, Нансинкэна из монастыря Нандзэндзи в Киото. Потом, насколько это позволяла семейная жизнь, я продолжила занятия под его руководством, а уже в Америке — под руководством усопшего ныне Сокэй-ана-роси. Вот уже десять лет, освободившись от обязанностей домохозяйки, я почти постоянно живу в Киото, посвятив свое время изучению японского и китайского языков в их связи с дзэн и практике риндзай-дзэн под руководством своего третьего учителя Гото Дзуйган-роси. Я еще не закончила свои изыскания, но, думаю, уже могу поделиться некоторым опытом. Пожалуйста, не ждите от меня наукообразных рассуждений. Новейшие тенденции философии, психологии и точных наук меня мало интересуют. Более того, пусть дзэн и не пренебрегает книгами — хотя вы, наверное, убеждены в обратном, — со временем я поняла, что простая, ежедневная жизнь настолько увлекательна и интересна, что книги, в общем-то, мало что могут к ней добавить.