Читать онлайн «Сложности паучьей жизни(СИ)». Страница 4

В конце концов, притихших паучков и меня, в том числе принесли в большой зал, который вначале из-за неудобного положения рассмотреть не удалось, да и освещался он весьма посредственно, несколько тусклых кристаллов на потолке едва разгоняли полумрак. Так что даже с текущим зрением рассмотреть что либо, кроме ошмётков паутины на стенах. Они отличались от встреченных ранее конструкций, как картины известных художников, от мазни трехлетних детей. В остальном этот зал ничем не отличался от естественной пещеры, и выход был только один, через него мы сюда и попали. Поскрипев минут пять между собой, наши носильщики стали быстро распутывать коконы и выпускать паучков, мне оставалось с нетерпением ждать своей очереди. Высвободившиеся паучки начали разбегаться по тёмным углам и пытались затаиться. Единственный выход охранял, вероятно, главный из семерки. Он мягко возвращал кинувшихся к выходу паучков обратно в зал. Когда меня всё-таки выпустили, я не спеша двинулся в один из свободных темных углов и стал следить за своими теперь уже сородичами. Носильщики, закончив с распаковкой коконов и выпустив оставшихся мелких пауков, заплели вход мелкоячеистой достаточно толстой паутинной и отправились по своим делам. Выпущенная на свободу малышня, активно исследовав не такую уж и большую пещеру, практически равномерно расположилась по углам и занялась пока неясной мне деятельностью.

Более менее спокойное и безопасное место, заставило все-таки задуматься, что все это значит. Не спеша и вдумчиво перебирая варианты, пришлось согласиться, что наиболее вероятным является попаданство в какой-то другой мир. Конечно, приходилось читать подобные истории, но желания попасть на место одного из героев никогда не возникало. Мысленный призыв: "Верните меня обратно в человеческое тело!!", так и остался проигнорированным высшими силами. Смириться с получеловеческим, полупаучьим телом оказалось не просто. Повторный осмотр тела выявил мягкость и полупрозрачность экзоскелета. "Теперь у меня еще и костей, наверное, нет", - эта мысль совсем не понравилась. Строить планы на будущее казалось совершенно бесполезным занятием. Более тщательный осмотр своего нового тела дал новую пищу к размышлениям. Мягкий белесый хитин, который служил, скорее всего, внешним скелетом, говорил о возможном быстром росте этого тела, пока эта мягкость позволяла ему растягиваться. Для роста нужно много пищи, а вокруг только голые стены и сородичи. Голод особо не чувствовался и начинать новую жизнь с каннибализма не хотелось и честно говоря было противно. Да и как вообще теперь питаться было не совсем понятно. Ловить в паутину добычу - это логично. А дальше что? Насколько я помнил у пауков должно быть наружное пищеварение. Представив, как скорее всего придётся питаться, мысленно передернулся.

Кстати сородичи не сидели без дела и чем-то активно занимались на своих небольших закутках. Наблюдения за сородичами увенчались успехом, один из них вынужден был показаться в тусклом освещении, чтобы закончить свою работу. Оказалось, все они плели паутину, не думаю, что это были осознанные действия, скорее инстинктивная деятельность. Это была простейшая плоская конструкция с несколькими лучами и спиральной нитью от центра к периферии. Такие паутины обычно плели обычные пауки, вроде это называется ловчая сеть. Из задумчивого наблюдения за работой паукообразных, вывело неприятное чувство, идущее от всех шести ног. Пару мгновений ушло на интерпретацию его в ощущение холода. М-да, будучи человеком, оно воспринималось совершенно иначе. Как оказалось, мягкий хитин был плохим теплоизолятором, несмотря на относительно теплый воздух, каменная поверхность пещеры ощущалась как лед. Сородичи возрастом пару часов были умнее меня и уже заканчивали плести свои сети и с холодным полом не контактировали.

Замерзнуть или отморозить "лишние" ноги в первый день новой жизни было бы неприятно. "Ну что же, когда-нибудь все равно нужно было бы начинать плести эту паучью сеть. Да и стимул присутствует". Двигаться в новом теле было необычно, но удобно. Ноги не путались, устойчивость была выше всяких похвал. Попробовал взобраться на стену, вышло очень естественно, ноги почти сами цеплялись за неровности камня. Дальше пошла заминка, как получить эту паутину? Понятно, что из конца брюшка, там должен был находиться прядильный аппарат. Повисев на стене больше часа и перепробовав огромное количество мысленных команд, получил нулевой результат. Признав полную несостоятельность себя в получении путины, решил обратиться к первоисточнику, а именно к плетущим паутину сородичам. Пришлось пробежаться по стене до еще не закончивших свою работу пауков. Реагировали они весьма агрессивно, поднимали свои лапы и угрожающе шипели. Так что промелькнувшая мысль занять чужую паутину была отброшена, как опасная для здоровья. В паучьих боях мастером я пока не стал, а опыт прошлой жизни тут совершенно бесполезен. Посмотрев за чужой работой, я понял, что плетение паутины должно идти в разряде инстинктов или это сочетание запредельной точности движений и глазомера. Паук задними лапами прикасался к кончику брюшка, а дальше очень быстро вытягивал нить паутины. При этом умудрялся не запутываться в ней. Вернувшись в свой угол, решил попробовать подсмотренную технологию.

Несколько часов спустя, истратив огромное количество нервных клеток и перебрав все известные маты, удалось сплести самую ущербную паутину в пещере и забыться в её центре беспокойным сном.

Глава 2.

Воспитание или дрессировка?

Сложно сказать, сколько длилось состояние похожее на сон, но отдохнувшим я себя совсем не чувствовал. Процесс создания спального места изрядно меня измотал, и попытка подвигать лапами неприятно удивила болевыми ощущениями. Да и двигались лапы совсем не так точно и уверенно как раньше, даже немного подрагивали. И самое главное невыносимо хотелось жрать. О, чувство голода у моего теперешнего организма, это совершенно особенная вещь. В человеческом теле голод воспринимался более мягко, а тут даже разум начинал туманиться. Хотя в прошлой жизни особо и не голодал никогда. Сама попытка куда-то двигаться была вызвана намереньем утолить этот самый голод. Включившийся разум сделал несбыточным это стремление, так как никаких кухонь и холодильников в обозримом пространстве не было. А была только полутемная пещера с двумя десятками пауков, которые, как мне казалось, одержимые таким же голодом, внимательно следили друг за другом с гастрономическим интересом. Тускло светили кристаллы в паутине на потолке, практически неподвижно сидели пауки на своих сетках, и стояла нездоровая тишина. Скажу честно, стало жутковато, но прерывать эту тишину несильно то и хотелось. Сосредоточить на себе внимание стольких голодных взглядов? Нет, лучше сидеть тихо, как и остальные. Да и вообще не нужно выделяться, а то еще съедят. Кто знает, каковы паучьи привычки.

Кстати о паутине на потолке. Вчера после многочисленных неудачных попыток сплести что-нибудь путное, я решил воспользоваться ей для отдыха и сна, но это оказалось непростым делом. Почему вчера? Ну, так никаких хронометров вокруг не было или я просто не понял, что это хронометр. Пока буду считать, что настал новый день. Но вернемся к паутине, она была намного толще моих собственных творений, и это было понятно, потому что плели её взрослые пауки. С нее соскальзывали лапы, и нити были будто наэлектризованы. Так что пришлось вернуться к трудовым подвигам. Как достигался подобный эффект было не понятно. Тут вообще все было непонятно.

Размышления о собственном скудоумии были прерваны приходом вчерашних носильщиков в количестве трех штук, они тащили на себе те же авоськи, так похожие на средство нашей доставки в эту пещеру. Я было подумал, это притащили пополнение в наш голодный молчаливый коллектив, но оказалось, принесли еду. Едой были мелкие по сравнения с самими носильщиками насекомые, замотанные в тонкую паутину. Это стало понятно, когда в мою сетку бросили пару таких коконов. Еду раздали почти всем сородичам, а одного, по-видимому мертвого паука забрали с собой. В том углу где была его тушка даже не было сплетено паутины, замерз, наверное, за ночь. Это обстоятельство еще сильнее убедило меня не отрываться от коллектива и делать как все. Коконы спокойно лежали на паутине, а голод становился сильнее. Соседи уже вовсю занимались своим завтраком, и единственным нерешительным оставался я. Пришлось отбросить брезгливость и приступить к приему пищи. Все оказалось очень просто, впиваешься клыками в жертву и пьешь как через соломинку. На вкус оказалось похоже на немного сладковатый молочный коктейль. Вкус волновал не очень сильно, а вот стремительно наступающее чувство насыщения было истинным блаженством. Сразу захотелось поспать, хотя выпил, наверное, не больше трети содержимого кокона. Мысли стали вялыми, на инстинктах получше закрепил оба кокона, чтоб никуда не укатились, и практически мгновенно задремал, сопротивляться этому состоянию не было ни сил, ни желаний.