Читать онлайн «Джихад. Экспансия и закат исламизма». Страница 3

Более подробно обстоятельства прихода талибов к власти в Афганистане при активной поддержке США будут рассмотрены ниже. После захвата Кабула моджахедами в апреле 1992 года в стране воцарилась кровавая анархия. Каждая из региональных держав поддерживала своих сторонников, свою фракцию в составе правившей коалиции. Приход к власти движения «Талибан», финансировавшегося и вооружавшегося спецслужбами Пакистана, позволил вначале восстановить порядок путем сосредоточения властных полномочий в одних руках. После четырех лет беззаконий, творимых полевыми командирами, после разгула насилия и грабежей исламским студентам удалось на время облегчить положение жителей столицы страны. Для Исламабада и Вашингтона не имело значения, что новый порядок был одной из самых ретроградных версий ислама в самом буквалистском его истолковании, при котором ежедневно попирались права человека, в особенности женщин. В стране царил порядок, и этот порядок обеспечивал Пакистану существование на его северозападных рубежах союзного государства. К тому же в то время возник крупный проект транспортировки газа из Туркменистана — северного соседа Афганистана и Ирана. США, выступившие против более короткого маршрута, который тянулся бы через иранскую территорию до Персидского залива — ведь в этом случае газопровод проходил бы через враждебный им Иран, — отдавали предпочтение плану строительства газопровода через Пакистан. Работы предполагалось поручить двум американским и одной аргентинской нефтегазовым компаниям. Талибы и здесь гарантировали бы порядок, а компании были готовы договариваться с самыми реакционными режимами и даже финансировать их при условии, что эти режимы будут обеспечивать бесперебойные поставки углеводородного сырья. Проект так и остался неосуществленным — низкие цены на газ делали эту идею малопривлекательной; к тому американские феминистки пригрозили, что не проголосуют за президента Соединенных Штатов, который не будет реагировать на поведение режима, лишающего женщин чуть ли не всех человеческих прав.

Однако режим талибов держался, живя на средства от контрабанды опиума, по производству которого страна выдвинулась на первое место в мире,[4] и переложив на плечи работавших в Кабуле международных гуманитарных организаций решение медицинских и социальных проблем,[5] — в этих вопросах талибы были некомпетентны и не питали к ним никакого интереса. Талибский режим по-прежнему представлял геополитический интерес для Пакистана, пользовался снисходительным отношением к себе со стороны США, а Саудовская Аравия, потратившая огромные деньги, чтобы изгнать СССР из Афганистана, находила много идеологических точек соприкосновения с правителями Кабула. В силу вышеизложенных причин поддержка американского ответного удара после событий 11 сентября не была автоматической, а являлась частью сложной игры тесно переплетавшихся интересов.

Сложной является и фигура Усамы бен Ладена, неотделимая от его мифического образа, создававшегося сначала американским телевидением, а затем — катарским панарабским телеканалом «Аль-Джазира». В начале 1996 года исламистский режим в Судане, пытавшийся прорвать международную блокаду и ранее уже выдавший Парижу террориста Карлоса, собирался выдать Соединенным Штатам Бен Ладена, укрывавшегося тогда на его территории. Те, не будучи уверены в исходе процесса, в котором обвинение не располагало почти никакими уликами, подали идею об экстрадиции Бен Ладена в Саудовскую Аравию. Однако монарх, который отнюдь не горел желанием рубить голову изгнаннику, сохранявшему прочные связи на территории королевства, отклонил этот отравленный подарок. Так 18 мая 1996 года благодаря консенсусу, достигнутому между заинтересованными государствами,[6] Бен Ладен покинул Судан, чтобы перебраться в Афганистан. Хотя уже тогда его подозревали в причастности к срыву американской операции «Restore Hope» («Возрождение надежды») в Сомали в 1992 году, а также в покушении на египетского президента Мубарака, организованном в июне 1995 года в Аддис-Абебе, США не рассматривали Бен Ладена как своего врага номер один. Его отъезд в Афганистан, как полагали тогда, должен был стать своего рода ссылкой в страну, лишенную ресурсов и средств коммуникаций, — ссылкой которая должна была сильно затруднить ему доступ к заграничным авуарам. Насколько химерическими были эти надежды, выяснилось позже.

Уже через несколько недель, 23 августа, Бен Ладен опубликовал свою первую «Декларацию джихада против американцев, оккупирующих землю Двух Святых мест». Этой публикацией он давал понять, что намерен наладить активное сотрудничество с режимом талибов (в сентябре захвативших Кабул) и что отныне он становился защитником класса саудовских «крупных торговцев» — среды, из которой происходил он сам.[7] 1996 год явился важной вехой в становлении арабского исламистского движения. Три главных фронта джихада, которые после афганской эпопеи были открыты «салафитами-джихадистами», этими питомцами пешаварских лагерей, не оправдали возлагавшихся на них надежд: после Дейтонских соглашений в декабре 1995 года Босния вернулась в орбиту Запада и «джихадисты» были высланы с ее территории; в Египте и Алжире насилие радикальных исламистов оттолкнуло от них население, которое еще в начале 90-х годов в какой-то мере им симпатизировало. Египетский и алжирский режимы оказались в состоянии одержать военную победу над противником.

Исламизму стало всё труднее привлекать под свои знамена население, а созданная исламистами коалиция социальных групп, соблазненных перспективой скорого захвата власти, начала распадаться. Поэтому в последующие годы мы услышим голоса исламистских руководителей, идеологов и интеллектуалов, которые отныне будут выступать за решительный отказ от вооруженной борьбы, искать точки соприкосновения между мусульманским культурным наследием и демократическими ценностями, обличать авторитаризм правящих режимов. В этой обстановке политического тупика, в который зашла радикальная часть исламистов, не признававшая демократической риторики умеренных лидеров движения, беспрецедентный по масштабам терроризм станет попыткой придать новый импульс вооруженной борьбе.

Хотя по отношению к терроризму 90-х годов сентябрьские теракты 2001 года обладают известной преемственностью, они имеют и очевидную специфику. Идеологическое обоснование терроризма осталось всё тем же: достаточно сравнить декларации Бен Ладена от 7 октября 2001 года с заявлениями, распространявшимися им в 1996 и 1998 годах. С его точки зрения, война против США, обвиняемых в захвате исламской земли — «оккупации территории Двух Святых мест» (речь идет об американских военных базах в Саудовской Аравии), — оправдывает ведение оборонительного джихада так же, как был оправдан джихад против СССР после вступления советских войск в Кабул в 1979 году. Идея джихада по-прежнему занимает центральное место в аргументации Бен Ладена и его сторонников. Ее функция всё та же: сплотить массы вокруг закрытой и изолированной группы, практически не связанной с населением. Но теперь к ней добавились и другие тезисы, продиктованные обстоятельствами: «В тот самый момент, когда мы об этом говорим, миллион безвинных детей гибнут в Ираке… Сегодня израильские танки давят Палестину…» Упоминание об этих трагедиях, вина за которые возлагается на Америку, призвано тронуть сердца не только представителей исламистского движения, но и всех тех, кто осуждает политику США на Ближнем Востоке. Более того, Бен Ладен и иже с ним стремятся создать себе имидж, скопированный с бытующего в народе представления о Пророке Мухаммаде. Подобно Пророку, который в 622 году был вынужден бежать из языческой Мекки, совершив хиджру в Медину, откуда в течение восьми лет он устраивал дерзкие набеги и в конце концов вернулся в Мекку победителем, так и Бен Ладен, бежав из «лицемерной» Саудовской Аравии, совершил своего рода «хиджру» в бесплодные горы Афганистана, откуда он ведет джихад под Божиим руководством. Стремление уподобить свою группу первым мусульманам, сподвижникам Пророка и их потомкам — людям, продолжающим оставаться идеалом для всех, кто воспитан в исламской культуре, — еще больше усиливается от сознания «героического» характера войны, которую ведет маленькая горстка бойцов против двух великих империй нашего времени. Подобно мусульманским всадникам, разрушившим Сасанидскую империю, «джихадисты» разрушили — по их собственному представлению — советскую империю, ускорив поражение Красной Армии в Афганистане. Подобно первым халифам, нанесшим поражение Византийской империи и захватившим ее огромную территорию от Сирии до Северной Африки, сегодняшние исламистские активисты устроили землетрясение, потрясшее американскую империю до основания.

Часто задают вопрос, почему Бен Ладен не берет ответственность за приписываемые ему теракты? В декларации от 7 октября 2001 года он авторизует кровавую бойню, устроенную в Нью-Йорке и Вашингтоне, божественному Провидению: «Вот Америка, пораженная Всемогущим Аллахом в свои самые уязвимые места». Это чудо, по замыслу Бен Ладена, способно поразить воображение, убедить верующих, что указываемый им путь предначертан свыше.