Читать онлайн «Библейская археология». Страница 2

В Египте же в единственной в своем роде и, тем не менее, в ежегодной (и ежедневной) битве сходились Ра (Солнце) и дракон хаоса и мрака. Тем не менее, египтянам жизнь представлялась далеко не столь ненадежной, как жителям Месопотамии. Победа здесь была предрешена; общественный и мировой порядок был статичен в своей ритмичности, определяемой порядком творения. Существовали и другие варианты творения, в которых неизменно подчеркивалась полнота и величие существующего порядка, такие, например, как появление из океана хаоса холма, на котором предвечный царь Ра начал творение актом мастурбации. Незыблемость общественного порядка на земле обеспечивалась тем, что царь являлся не человеческим существом, но божественным воплощением, сыном Ра.

В Ханаане учение о творении в основных элементах совпадает с вавилонским, хотя мы знаем о нем существенно меньше. Творение описывается как борьба между Ваалом, царем богов, и предвечным драконом хаоса, именуемым Левиафаном (Латану) или Морем (Йамму). В Ветхом Завете этот символ хаоса упоминается неоднократно, при этом для его обозначения используются такие термины как «змей», «дракон» или «чудовище», а также «Раав», «Левиафан» и «Море» (например, Пс. 73:13-14; 88:10; Иов 3:8, где под «днем» следует понимать «Море»; Иов 41; Ис. 27:1; 51:9; Ам. 9:3). С этим образом связан и «зверь» Апокалипсиса, рассказ об уничтожении которого заканчивается весьма красноречиво: «и моря уже нет» (Откр. 21:1).

Таким образом, политеист рассматривал творение как борьбу между различными силами природы, а сложившийся миропорядок, как гармонию многих воль. Считалось, что подлежащий миропорядку определенный принцип, которому следовали даже боги, задавался при творении. Человечество обладало собственной судьбой или предназначением, существовавшим еще до его, человечества, действительного появления. В то же самое время, библейская вера никогда не исходила из подобных принципов мирового порядка и из идеи неотвратимости бездушного предопределения. Данный миропорядок не является чем-то фиксированным и вечным; Бог вступает в борьбу с отошедшим от него миром, и потому нынешнюю картину мира не следует считать окончательной.

Одно из наиболее важных свойств природы состоит в упорядоченной циклической смене дня и ночи и регулярной последовательности времен года. В политеизме считалось, что жизнь и история приводятся в движение силами природы, пребывающими в бесконечном циклическом движении. Соответственно, в религиозной литературе политеистов основное внимание уделяется не истории людей или жизни человека на земле, но жизни богов, которая совпадает с жизнью природы. Мифы, истории о любви богов и их войнах, рассказываемые, к примеру, в вавилонском эпосе о творении, изъясняют обществу законы мира, которым это общество должно следовать.

Во избежание ненужных заблуждений не следует использовать понятие «миф» в отношении Библии с ее взглядом на мир, как на небольшое замкнутое небесами пространство, затерянное в безбрежных «безднах», с ее интерпретацией истории в понятиях Божественной активности, с ее рассказами об Адаме и Еве, Божественном завете, чудесах, воплощении и воскресении Иисуса. Трудно найти что-то столь же далекое от политеистической мифологии, как Библия. Она вполне может быть названа историческим повествованием, неразрывно связанным с человеческой жизнью. Жизнь и история не цикличны, и ход их определяется не ритмом природы, но Божественным волением.

Бог, провозглашаемый Библией, — это Господь истории. Он является не олицетворением природы или одного из ее элементов, но ни от чего не зависящим самосущим источником или Творцом природы и всего сущего. Как Творец он отличен от сотворенного им, как Властитель он отличен от того, над чем он властвует. По этой причине Израилю творение видится не борьбою, но деянием единого Бога. И потому первый стих Бытия повествует о Боге, существующем прежде творения. Тем не менее, еврейская мысль подобно политеистическим учениям говорит о водных глубинах и первозданной тьме. Еврейское tehom, которое переводится как «бездна», и вавилонское «Тиамат» восходят к одной и той же основе. Однако «бездна» это вовсе не дракон и не некое лицо. Сотворяя мир, Бог также создает время этого мира, день и ночь, неделю и времена года. Соответственно, творение представляется евреям не неким вневременным космическим процессом, но реальным началом времени и истории.

Нам не остается ничего иного, как только принять в качестве факта то, что своеобычное, отличное от политеистического понимание Бога Израилем явилось следствием некоего исключительного исторического события. Согласно библейским записям, событием этим стал Исход из Египта. Великая Сила, с которой не мог совладать ни Фараон, ни прочие силы этого мира, освободила народ от египетского плена. Этим она продемонстрировала свой полный контроль над силами природы и отчасти открыла свои намерения и цели. Израильский народ живо заинтересовался историей, став первым народом на свете, составившим связный рассказ о собственной истории, ибо земные события представлялись ему откровениями Бога, а рассказ о них — исповеданием своей веры. Библейское понимание Бога неразрывно связано с историческими событиями. Именно по этой причине Израиль демифологизирует древние мифы о творении и приходит к мысли о том, что Бог является единственным Творцом мира, ибо он Господь всего.

Израильское видение человека также принципиально отличается от политеистических представлений. Человек обладает высоким достоинством и ценностью, поскольку ему предоставлено право быть существом, отвечающим за собственные деяния. Это достоинство пожаловано человеку самим Богом; сам по себе человек не обладает божественной «искрой», он не способен стать Богом или хотя бы сравняться с Ним в каких-то мистических проявлениях. Бог сохраняет мистическую независимость от своего творения.

Вряд ли Израиль целиком отказался от политеистического видения природы, представлявшейся ему исполненной жизни и разного рода сил. В первых стихах книги Бытия небесные тела — это уже не боги, которыми они были в политеистических учениях, но, всего лишь, Божьи светила, поставленные Им на тверди небесной. Тем не менее, слова 26 стиха первой главы («сотворим человека») и 22 стиха третьей главы (грешный человек «стал как один из Нас») свидетельствуют о том, что Бог окружен какими-то другими сверхъестественными существами. Сон Иакова (Быт. 28:10-17) рисует картину Божественной власти: Бог правит миром посредством ангелов или своих небесных вестников. В Ис. 6 и во множестве других подобных пассажей пророческих книг Бог представлен сидящим на небесном престоле в окружении ангельских чинов. Оборот «сыны Бога», который являлся обычным наименованием богов Ханаана в хананейском политеизме, поскольку там они действительно считались детьми великих богов и богинь, был принят израильтянами для обозначения небесных воинств Бога. При этом нас не оставляют в неведении и о том, входят ли в небесное воинство солнце, луна, планеты и звезды. Духоносные израильтяне борются с почитанием всего небесного и земного помимо самого Бога (см., например, Втор. 4:19). Небесные тела продолжают считаться благочестивыми членами Божьего небесного совета (например, Неем. 9:6; Пс. 148), но это, тем не менее, не делает их объектами для поклонения. Израильтяне не могли столь решительно порвать с политеистическими концепциями, чтобы счесть природу совершенно неодушевленной.

Теперь нам следует перенести внимание с политеизма как такового на ту религию, которая принесла Израилю великое множество бед. Это религия Ханаана, религия непосредственных соседей Израиля. До недавнего времени наши знания о хананейской религии ограничивались, главным образом, Ветхим Заветом и отдельными выдержками из финикийских писаний, цитировавшимися более поздними авторами. Теперь же, благодаря открытой в 1929 году французской экспедицией, работавшей на севере Сирии, библиотеке из Рас-Шамра (древний Угарит), в нашем распоряжении имеются фрагменты их давно утраченных религиозных сочинений.

Понятие «бог» или «божество» выражалось хананеями при помощи слова эл, понятие «боги» передавалось множественным числом этого слова или же семитской идиомой «сыны бога», которая обозначает «членов божественной семьи». Вождь всех богов или же глава божественной семьи носил имя «Эл» («Ил»). Это достаточно таинственная фигура, практически не принимающая участия в делах людей. Он живет очень далеко, «у источника (двух) рек, у истока двух Океанов», то есть, в подземном мире, который считался источником как пресноводных родников и рек, так и океанов с солеными водами.

Супругою Эла, вероятнее всего, была Ашера (Асират). Хотя первоначально она являлась богиней-матерью, на деле, ее функции часто смешивались с функциями богини плодородия. В Ветхом Завете существует целый ряд соответствующих аллюзий, хотя в английском переводе Библии (имеется в виду «официальный вариант» короля Якова) имя ее таится под словом «grove» (дубрава). Иезавель привела в Израиль четыреста пророков Асират (3 Цар. 18:19), а Манассия поставил ее образ в Храме (4 Цар. 21:7). Символом ее присутствия в местах поклонения, по-видимому, являлось священное дерево или столб, стоявший возле алтаря (3 Цар. 16:33; 4 Цар. 21:3). Подобные объекты, по всей видимости, были чем-то широко распространенным, поскольку мы то и дело слышим приказы срубить, сжечь или уничтожить их, поскольку они уводят израильтян с истинного пути (Втор. 7:5; 12:3; 16:21; Мих. 5:14; и т. д.).