Читать онлайн «Церковный суд и проблемы церковной жизни». Страница 4

Развитие византийской канонической традиции не остановилось; в XIV в. были созданы новые редакции канонических сборников – Алфавитная Синтагма Матфея Властаря и Эпитоми Константина Арменопула. Оба этих сборника отличает тенденция к сокращению как самого текста канонов, так и их числа, а также стремление к четкой систематизации. По-видимому, к XIV в. относится и создание на Афоне епитимийного Номоканона, известного в XVI в. в русской традиции как Номоканон при Большом Требнике[18]. Тенденция к созданию сокращенных канонических сборников наблюдалась в XIV в. и у южных славян.

С середины XV в. начинается период в истории русской Церкви, принципиально новый именно с канонической точки зрения – период отделения от Константинополя московской кафедры (1448), в связи с отказом Москвы принять Флорентийскую унию. Если в 1451 г. Москве удалось присоединить и западнорусские епархии, то с 1458 г. началось разделение с Киевской митрополией, которая после 1467 г. вновь подчинилась Константинопольскому патриарху.

Захват Константинополя турками (1453) окончательно закрепил московскую автокефалию и привел к тому, что в русской церковной литературе великий князь начал занимать место православного царя. Это изменило и статус великого князя по отношению к Церкви: он выступает инициатором церковных Соборов, и очень быстро решающая роль в выборе кандидата на пост митрополита переходит к нему. Назначение епископов в другие города происходит уже по воле митрополита и великого князя. Новгород теряет право избрания владыки – новгородские архиепископы назначаются в Москве с 1483 г.

XVI в. был переломным в истории Церкви и канонического права. В Европе Лютер торжественно сжег римский Corpus juris canonici; с другой стороны, протестантские ученые начинали издавать памятники «греко-римского» или «византийского» права, как светского, так и церковного.

Споры о церковных канонах велись как в Московской, так и в Киевской митрополиях[20]. Предметами полемики являлись положение вдовых попов, поставления «на мзде» (симония), преследования еретиков, монастырское землевладение, положение московских митрополитов. Ученик Нила Сорского Вассиан Патрикеев был осужден за попытку создания сокращенного систематического свода канонов, а его судья – митрополит Даниил, создатель новаторского свода канонов, провозгласил неизменность состава Кормчих[21].

Необходимо отметить, что митрополит Даниил уравнивал церковные каноны и практику. Судебные процессы первой половины XVI в. положили конец попыткам систематизации канонов.

Особое значение для развития русского канонического права имел Собор 1551 г., получивший название Стоглава[22]. Стоглав коснулся практически всех сторон церковной жизни: богослужения, церковного суда, церковного управления, монастырских порядков, жизни мирян.

По поводу решений Стоглава о церковном управлении и о церковном суде Е.Е. Голубинский писал:

Та откровенность, с которою он (митрополит Макарий. – Е. Б.) признает и высказывает эти недостатки и злоупотребления, и те ревность и решительность, с которыми он стремится к их искоренению, представляют нечто такое, что настоятельнейше могло бы быть рекомендовано всему последующему времени вплоть до нынешнего нашего. Если бы узаконенное Макарием в Стоглавом Соборе относительно церковного суда сохранилось после него, то его узаконения были бы величайшим благодеянием для низшего духовенства и вместе для мирян, насколько эти вторые подлежали церковному суду. А узаконенное им относительно надзора над низшим духовенством могло бы до некоторой степени служить примером и для нынешнего времени[23].

В целом, Стоглав больше ориентировался на церковную практику, чем на каноны[24]. Исследователи отмечают стремление Стоглава аргументировать положения не столько постановлениями Вселенских Соборов, сколько церковными памятниками местного происхождения. Целые разделы были заимствованы составителем из Сводной Кормчей.

Новаторским является включенный в Стоглав трактат о допустимости изменения канонов, приписанный Иосифу Волоцкому (гл. 79). Цель этого трактата – показать, что в канонах есть противоречия и что одни каноны заменялись другими по требованию времени. Трактат должен был также обосновать запрещение служить священникам-вдовцам.

В решениях Стоглава ясно видится цель отстоять церковный суд и церковное землевладение от посягательств верховной власти. Дальнейшее государственное развитие, однако, свидетельствует, что государство последовательно устанавливало свой собственный контроль над церковным богатством, ограничивая его рост путем запрета земельных вкладов в монастыри, а также изымая монастыри из-под власти епископов.

Судьба московских митрополитов оказалась в руках царей: Иван Грозный расправился с митрополитом Филиппом (хотя при этом и был устроен судебный процесс), без суда был смещен митрополит Дионисий. Иван Грозный расправлялся с епископами и лицами священнического сана без святительского суда.

Учреждение патриаршества в Москве в 1589 г. актуализировало проблему взаимоотношений с Константинопольской патриархией. Обоснование необходимости московской автокефалии основывалось на идее отступления греков от православия. Учреждение патриаршества не только повысило достоинство московского митрополита, но и означало признание главенства Константинопольского патриархата.

Основной тенденцией в жизни Церкви этого периода можно назвать централизацию управления и создание приказов по образцу светских, активно происходившее в правление патриарха Филарета. Государственному аппарату оставалось только взять на себя руководство этими приказами, что и имело место в создании Монастырского приказа. Соборное уложение 1649 г., подписанное также иерархами, уничтожило все судебные привилегии Церкви.

Печатное издание Кормчей книги появилось спустя столетие после появления на Руси книгопечатания. Это позднее появление столь важного текста нельзя признать случайным, а, по-видимому, можно объяснить снижением актуальности церковных канонов для русского общественного сознания.

В 1620 г. был издан в Киеве с предисловием Памвы Берынды, а затем переиздавался с редактированием и дополнениями в 1624, 1629 и 1646 гг. Номоканон, который представлял собой свод епитимийных правил. В его основе лежал, как считал издатель и исследователь памятника А.С. Павлов, Номоканон Иоанна Постника, хотя и значительно переработанный и отредактированный. В 1639 г. этот Номоканон был переиздан в Москве как приложение к Требнику (после этого он был переиздан в 1651 и 1658 гг. со значительными сокращениями). Правила в этом Номоканоне имеются только в переработанном и сокращенном виде и имеют почти исключительно епитимийный характер.

Только в 1650 г. в Москве было подготовлено при патриархе Иосифе издание Кормчей. Нельзя не отметить, что московские книжники перед возникшей необходимостью издания Кормчей проявляют определенную беспомощность, не получившую должного объяснения в научной литературе. Для печатного издания Кормчей не был сделан новый перевод с греческого и не был взят авторитетный список русской редакции, а был использован поздний (1604) список сербской редакции, имевшей распространение преимущественно в западнорусских землях. Выбор в пользу этой редакции можно рассматривать как свидетельство о недоверии к русской канонической традиции. Патриарх Никон в 1653 г., внося добавление к Кормчей – Сказание об учреждении патриаршества в России, следовал традиции новгородских и московских сводов. В послесловии к печатному изданию, однако, утверждалось, что текст был сверен с греческими образцами:

Кормчая книга переиздавалась неоднократно. Ее издания выходили почти без изменений в 1787, 1804, 1810, 1816, 1827 и 1834 г. Эти повторяющие друг друга издания породили представление об устойчивом и неизменном составе Кормчей[26]. В XVII в. были сделаны новые переводы церковных канонов. Знаменитый переводчик, келарь Чудовского монастыря Евфимий перевел Кормчую с толкованиями Вальсамона, а Епифанию Славинецкому принадлежал перевод Эпитоми Арменопула, но они остались в рукописях и не получили распространения.